Форум » Игровой архив » А музыка звучит... » Ответить

А музыка звучит...

Бриан де Монсоро: 10 марта 1577 года. Франция, Париж, особняк Главного ловчего и его супруги. Вечер

Ответов - 21, стр: 1 2 All

Бриан де Монсоро: Граф переводил взгляд с одного встревоженного лица на другое. Гости на бал в честь Его высочества герцога Анжуйского все прибывали в новый особняк четы Монсоро, но того, в честь кого было организовано это действо все еще не было. Приветствуя свитских Монсеньора, Главный ловчий все чаще слышал шепотки, что похоже хозяин этого дома впал в немилость к принцу, на лицах все чаще мелькали сочувственные выражение. Сам Бриан де Шамб тоже был несколько озадачен, но вовсе не отсутствием брата короля – этот факт проливался бальзамом на его измученное ревностью сердце. Несколько недель, которые Франсуа де Валуа отсутствовал в Париже, были наполнены миром в душе анжерского дворянина и спокойствием в его доме. Ему даже казалось, что графиня больше не бросает на него затравленных взглядов, а вечера, которые они проводили вместе в гостиной нового дома, были тихи и уютны. И пусть они расходились потом в разные спальни, де Шамб радовался уже тому, что Диана не избегает всякий раз его молчаливого общества. Он спокойно уезжал по делам лесничеств, вверенных его заботам королем Франции, она несла службу подле королевы Луизы. Обычный быт обычной семьи. Монсоро, когда он возвращался из своих отлучек, ждал теплый дом, и если не улыбка жены, то и не леденящий морозом взгляд. Он даже стал позволять себе привозить ей небольшие подарки из леса. Такие, как красивые шишки или живописные веточки с бутонами первых весенних почек, сам не зная зачем это делает. Скорее всего, повинуясь какому-то иррациональному внутреннему порыву. А потом стало известно о возвращении принца на историческую родину. В доме появился этот крысеныш Орильи, и словно принес с собой черный ком душного и вонючего страха. Граф стал снова опасаться за свою супругу и увеличил количество сопровождающих ее до Лувра людей до десятка. Он сам проверял ставни и запоры на окнах и дверях, когда вынужден был оставлять Париж. А теперь еще и этот прием, который им навязал лютнист герцога. Наверняка по его наущению. Но, как уже говорилось, Монсоро был озабочен не отсутствием до сих пор принца. Он послал с утра записку своему другу и соседу, Луи де Клермону с просьбой-мольбой непременно быть на балу сегодня вечером. И так и не получил от Бюсси ответа. И самого бретера еще не было видно, хотя видит Бог месье де Шамбу было бы спокойнее, присутствуй анжуец в зале. - Сударыня, вы не получали никаких известий от графа де Бюсси? Он будет сегодня? – барон де Поншато взял в свою руку пальчики жены и почтительно поднес их к губам. – Я бы очень хотел, чтобы граф смог насладиться вместе с нами плодами ваших трудов. Все организовано великолепно, - с момента их переезда, граф не ограничивал супругу в тратах на хозяйство, но то что он и их гости могли видеть сегодня, было изумительно утонченно-прекрасно. – До сих пор не получил от него ответа.* *согласовано с Дианой де Монсоро, Франсуа де Валуа и Луи де Бюсси

Диана де Меридор: Потворствовать желаниям принцев так же опасно, как им противиться. Это Диана поняла, занимаясь подготовкой к званому вечеру. Присутствие на празднике такого опасного гостя, как брат короля, накладывало на все отпечаток тревоги. Требовалось продумать все, дабы вдруг, случайно, Его высочество не оказался обделен почетом и вниманием. Надо ли говорить, какой тяжелой ношей стал этот вечер для графа и графини де Монсоро? Ношей, которую они взяли на себя против желания, и против желания несли. Частью этой ноши Диана поделилась с Луи де Клермоном, который тоже не ждал ничего хорошего от визита принца в новый особняк Главного ловчего. Возлюбленная графа де Бюсси поклялась, что будет осторожна. Будет осторожно особенно тогда, когда дом полон посторонних людей, когда под громкие звуки музыки может случиться что угодно. Не секрет, что в Лувре самые громкие преступления совершаются во время самых пышных праздников, достаточно вспомнить ночь святого Варфоломея. И, как всегда, когда имя графа де Бюсси звучало из уст Бриана де Шамб, Диана внутренне холодела. Но, поскольку это случалось часто, она научилась ничем не выдавать своих чувств. - Мне ничего не известно о намерениях графа де Бюсси, - солгала она. – Но, думаю, он будет. Разве он не фаворит Его высочества герцога Анжуйского? Все знают, как его ценит принц, не думаю, что он появится на празднике без своей первой шпаги. Как же тяжело было сохранять равнодушный тон, но тем проще было не встречаться взглядом с глазами мужа, и делать вид, что она высматривает в зале среди гостей Луи де Клермона. Муж был добр к ней, настолько, насколько он мог быть добрым. Он заботился о ее удобстве, о ее безопасности. Тем громче совесть Дианы обвиняла ее в измене, но тем охотнее сердце ее стремилось навстречу той любви, на которую она могла ответить, на которую она хотела ответить. Графиня вздохнула украдкой, чувствуя тяжесть придворного платья, расшитого жемчугом. Белоснежный плоеный воротник заставлял держать голову выше, и Диана улыбалась гостям застывшей улыбкой мраморной статуи. Совершенной, но холодной. Но как только ее согреет горячий взгляд Луи де Клермона, она оживет. - Не знаю, чего желать больше, - тихо призналась она мужу, чувствуя себя обязанной сделать ему хотя бы этот скудный подарок в виде своей откровенности, в благодарность за похвалу и все тревоги. – Того, чтобы принц пришел, наконец, и все быстрее закончилось, или чтобы он не приходил, пусть даже это означало бы его немилость.

Франсуа де Валуа: Его высочество неторопливо спешился сам, ответив ленивым взмахом руки на нестройные крики зевак, столпившихся у особняка графа де Монсоро, в ожидании подачек, и легким поклоном поприветствовал Франсуазу Ла Ферьер, появившуюся из носилок. Грациозная игривая блондинка была отныне его частой спутницей, да и в Сен-Жерме ее можно было встретить чаще, чем в Лувре, с молчаливого благословения королевы-матери. К достоинствам дамы следовало отнести то, что она умела развлечь Монсеньора, а Франсуа очень в этом нуждался. Когда днем и ночью смотришь на мир с подозрением, невольно старишься раньше времени. Флоретт Ла Ферьер заставляла его улыбаться, и спасибо ей за это*. Но это не значит, что Его высочество забыл о графе и графине де Монсоро. О, нет. Столько ненависти было потрачено на них, столько страсти, столько неутоленных желаний, что Франсуа был привязан к мужу и жене невидимыми нитями, которую может оборвать только чья-то смерть. И если бы можно было насладиться графиней, а затем отдать ее в руки Дьяволу, Франсуа на это бы с легкостью согласился. Только одна ночь была нужна ему от Дианы де Меридор. Одна ночь. Чтобы иметь возможность рассмеяться в лицо ее супругу. А потом пусть умрут оба. - Боюсь, сегодня будет скучно, - притворно вздохнул он, обращаясь к своей любовнице и графу де Бюсси, сопровождавшему его, как тень*. Довольно мрачная тень, знать бы еще, отчего. Хотя, какая разница? Луи де Клермон верно ему служил, так что имел полное право делать это с тем лицо, которое ему заблагорассудится. - Главный ловчий будет развлекать нас рассказами об охоте, а нам придется делать над собой усилие, чтобы не уснуть. И с чего ему взбрело в голову устраивать этот вечер? Лицемерно вздохнув, Его высочество предложил руку мадам Ла Ферьер, радуясь про себя находчивости Гратина д’Орильи. Во всяком случае, на этот вечер у него есть доступ в особняк графа де Монсоро. - Мадам, окажите мне услугу, - шепнул он на ушко фрейлине королевы-матери. – Очаруйте нашего хозяина, и попробуйте узнать у него, собирается ли он этим летом заново выкупать свой патент? Я бы хотел сделать главным ловчим графа де Бюсси, но это невозможно, пока граф занимает эту должность. Я буду вам чрезвычайно признателен, милочка моя. Франсуа коснулся мимолетным поцелуем розового ушка Флоретт, отметив про себя, что та очень хороша в придворном наряде. Но в то же время, ища глазами Диану де Монсоро. Воистину, тот день, когда он избавится от страсти к этой женщине, будет для него счастливым! *согласовано


Флоретт Ла Ферьер: Когда носилки остановились на улице перед особняком главного ловчего Франции, то мадам де Ла Ферьер не торопилась выпорхнуть, словно птичка из клетки. Взяв зеркальце в изящной оправе, и убедившись, что ее прическа не растрепалась по дороге, а помада на губах еще свежа и придает им нужный блеск и цвет, Флоретт позволила слуге подать ей руку и помочь выйти из носилок. Сопровождать Его высочество на бал к графу де Монсоро, фрейлина королевы Екатерины сочла за честь, оказанную ей принцем. После прибытия в Париж, Флоретт не без удовольствия отметила, что большая часть придворных дам смотрит на нее с завистью, усилившейся после того, как королевой-матерью ей были отведены две комнаты в Лувре*. Теперь у нее была не только своя спальня, но и приемная. И в той и в другой комнате даже были окна. Иметь апартаменты в два окна, тогда, как некоторые фрейлины делят комнаты на двоих, а то и на четверых, было большой привилегией. Но и платила Франсуаза де Ла Ферьер своей госпоже сполна, без утайки рассказывая о настроении ее младшего сына, о том, кто бывает у него и прочее. С одной стороны ничего важного, но не ей судить, что важно, а что нет. В свою очередь, Флоретт стараясь развлечь герцога Анжуйского и вызвать его если не любовь, то привязанность к ней. Франсуа был умелым и весьма щедрым любовником, и пополнившееся содержимое ее шкатулки для драгоценностей, говорило, что пока ей удавалось нравиться принцу. Вот и сейчас, чтобы сделать приятное Его высочеству. В качестве украшений Флоретт выбрала сапфировое ожерелье и серьги. Это был подарок Франсуа, и фрейлине хотелось, чтобы он видел, что его подарки не забыты, не проданы или не заложены ростовщику. Тем более, что цвет сапфиров удачно гармонировал с цветом ее платья. «Королевский синий» - так назвал торговец цвет шелка, выбранного мадам де Ла Ферьер. - Если Вашему высочеству сегодня будет скучно, то, тогда в этом будет и моя вина, - с томной улыбкой вздохнула Флоретт, и, сделав небольшой реверанс, оперлась на руку, предложенную ей принцем Франции. Этот бал - еще одна возможность постараться найти ту даму, из-за которой в неприятной ситуации оказалась королева Франции. Франсуазе де Шабо было уже самой интересно узнать, кто та гордая красавица, ради который герцог Анжуйский пошел на похищение. С другой стороны, Флоретт была даже благодарна той незнакомке. Не случись всего этого осенью, то ее самой не было сейчас рядом с принцем. Если кто и видел что-то предосудительное в частых встречах герцога Анжуйского с одной из фрейлин его матери, то Франсуаза оставляла все на совести тех, кто смел ей сделать намек или косо посмотреть. В тайне Флоретт мечтала, что со временем может стать второй Дианой де Пуатье, ведь и Генрих II был лишь вторым сыном Франциска I, так, почему бы и Франсуа не повторить судьбу своего отца, став королем Франции? На все надо лишь время и немного удачи. - Монсеньор, я постараюсь очаровать нашего хозяина и, даже отговорить его продлевать патент, чтобы Вы могли сделать главным ловчим того, кого сочтете нужным. - Вовсе не стесняясь прилюдной, пусть и мимолетной ласки со стороны принца, де Ла Ферьер посмотрела на графа де Бюсси, словно прикидывая, пойдет ли тому должность, занимаемая сейчас графом де Монсоро. Особняк, занимаемый сейчас главным ловчим Франции, говорил о респектабельности и достатке владельца. Ла Ферьер, безусловно, встречалась в коридорах Лувра с одной из фрейлин королевы Луизы, но никогда не обращала на нее особого внимания. Тем любопытнее было взглянуть Флоретт на хозяйку этого дома. *согласовано

Луи де Бюсси: Графу стоило большого труда не закатывать глаза на манер дамочек из высшего света, когда он наблюдал за Его высочеством и его спутницей. Являя свое расположение хорошенькой фрейлине мадам Катрин, Монсеньор мог пытаться обмануть кого угодно, только не своего приближенного, которому было доподлинно известно, что принц не влюбляется ни в кого. Сколько таких прелестниц, подсылаемых его доброй и заботливой матушкой к сыночку, побывало в постели наследника французской короны, Бюсси уже давно бросил считать. Ледяное сердце Франсуа де Валуа было способно страстно любить только его самого. Некогда, правда, Клермону показалось, что на его струнах этого затейливого инструмента в груди герцога Анжуйского научилась играть мадам де Лонгжю. Да, эта дама была способна пробудить в господине бретера хоть какие-то чувства, правда Луи сильно сомневался, что они имели что-то общее со светлым чувством любви. И граф не верил, что Монсеньор отказался от Дианы де Меридор. Не верил, хотя бы потому, что сам не смог бы отказаться от нее никогда. Поэтому со здоровой иронией он наблюдал за спектаклем, который разыгрывал принц, и иногда принимал в нем участие, пока в безголосой роли. Он согласился сопровождать герцога на бал в дом Бриана де Шамб не только, потому что это было волей его господина, с которым спорить в этот раз было излишне. Утром он получил записку от Монсоро, полную тревоги, которая переполняла и его самого. Диана, как жена графа и как хозяйка дома, не могла не присутствовать на торжестве, а значит подвергалась опасности. И пусть у Бюсси зубы сводило оскоминой от того, что ему придется видеть свою возлюбленную подле ее мужа, он должен был быть рядом, чтобы смотреть, слушать и защитить, если понадобится. Находясь совсем близко от Его высочества, ему не удалось услышать, что герцог шептал на ушко Флоретт Ла Ферьер, но зато он поймал несколько слов из ее ответа и взгляд, адресованный ему самому, на который ответил обаятельной улыбкой почитателя дамских прелестей. Принц что-то замышлял. И, если это вновь касалось графини де Монсоро, то хорошо, что он не знал – у Дианы, кроме мужа, есть еще и возлюбленный, который стоит по правую руку от него самого. Бюсси раздумывал, стоит ли ему предупреждать Бриана де Шамб о готовящейся уловке, когда очередные двери распахнулись и громкий голос возвестил о появлении Его высочества. Войдя вслед за Франсуа и его дамой в залу, полную людьми, синьор д’Амбуаз нашел взглядом хозяев особняка. На мгновение он задержался на красавице графине, и внутри больно кольнуло, что подле нее стоял не он сам, а ее законный супруг, которому достался едва заметный жест, что есть о чем поговорить.

Бриан де Монсоро: - Ну вот и пожаловал демон на бал в свою честь, - стиснув зубы, Монсоро поспешил надеть на свое лицо приветливую улыбку. Он не был привычен к придворной жизни, потому лицемерить получалось плохо. Но надо было стараться. Ради их с Дианой мирка, ради нее. О, ради нее он был готов поменять местами горы и океаны. - Осталось только надеяться, что вы не ошиблись в ваших предположениях, Диана, - Главный ловчий Франции с нежностью посмотрел на жену и взял ее руку в свою, уложив поверх локтя. Как и положено хозяевам, они вышли вперед, чтобы приветствовать особу королевской крови, соблаговолившую посетить их дом. Уже на втором шаге Бриан де Шамб заметил подле герцога Анжуйского, вышагивающего с какой-то блондинкой, лицо которой было свежо, как лепестки ромашки после дождя, а вернее чуть позади этой пары по правую руку от Монсеньора, Луи де Клермона. Бюсси даже подавал ему какие-то знаки. Едва заметно он опустил глаза, отвечая, что понял бретера. Почувствовав себя много спокойнее и увереннее, Монсоро приблизился к младшему сыну Екатерины Медичи и поклонился ему с достоинством. - Ваше высочество, я несказанно рад и горд приветствовать вас в своем доме, который вы осчастливили своим появлением. Позволю себе высказать то же самое и за свою супругу, которую я уже имел честь представлять вам, Диана де Меридор графиня де Монсоро, - он заговорил первым, поскольку прием был в его доме, и почти совсем неощутимо, но пожал пальчики молодой женщины, словно призывая не бояться, он рядом и все будет хорошо. А теперь еще и Бюсси тут, вдвоем они смогут защитить ее от чего угодно, даже от посягательств ядовитого принца. – И также не могу сдержать своего восхищения красотой вашей спутницы, - любезно улыбнулся барон де Поншато, поклонившись незнакомке. Если бы он бывал при дворе чаще и заглядывался на женщин там обитающих, то вспомнил бы, что девушка принадлежит к свите мадам Катрин, но при дворе он бывал исключительно по делам службы, а других женщин, кроме Дианы, для него не существовало.

Диана де Меридор: Хорошо, что граф де Бюсси и Его высочество герцог Анжуйский появились вместе, потому что при виде возлюбленного у Дианы из груди вырвался вздох, который не мог не быть замечен ее супругом. Но теперь все можно было списать на волнение графини при виде герцога Анжуйского, который стал причиной столь многих ее бед. Графиня опустила ресницы, чтобы скрыть блеск глаз и взгляд не выдал ее чувств к самому храброму, самому благородному дворянину из всех, кто нынче присутствовал на празднике, из всех, кто ходил по этой грешной земле в прошлом и настоящем и будущем. Его высочеству достался безупречный придворный реверанс и ни намека на улыбку или восторг от оказанной чести. - Добро пожаловать, Монсеньор, - произнесла она положенные слова приветствия. – Добро пожаловать, сударыня. Месье граф. Рада видеть вас. Это скупое «рада» было предназначено, конечно, не принцу или его спутнице, а Луи де Клермону. Это все, что она могла сказать ему в присутствии принца и мужа, но Диана надеялась, что граф де Бюсси поймет, как много любви она вложила в это короткое слово. Гости, приглашенные на праздник, дождавшиеся, наконец, главного события – прибытия принца, восхищенно зашумели. Его высочество приехал не один, а со спутницей, это уже было необычно. Необычно, но весьма похвально. Принцам и королям не возбранялось иметь фавориток, некоторые из которых оказывали огромное влияние на царственных особ. Диана хорошо знала, что захоти она, и ее положению завидовали многие. Но ее сердце было отдано графу де Бюсси, она носила имя графа де Монсоро, герцогу Анжуйскому же досталась только ее холодное презрение. Мужчина. Прибегающий ко стольким подлостям, чтобы завладеть женщиной, недостоин даже ее ненависти.

Франсуа де Валуа: - Благодарю вас, граф, сердечно благодарю… и вас, госпожа графиня. Позвольте вам представить мою спутницу, фрейлину Ее величества королевы Екатерины, Франсуазу Шабо де Ла Ферьер, она крестница моей матушки и мой друг. Графа де Бюсси вы, должно быть, знаете. Во Франции нет никого, кто бы не слышал его имени. Кстати, я прекрасно помню вашу прекрасную супругу, сударь. Как же, такая красота не может не врезаться в память! Заранее благодарю вас за этот вечер, который мы все предвкушали, зная ваш безупречный вкус, мадам. Его высочество довольно улыбался, зная, как ревнив муж Дианы. Но нынче он чувствовал себя в безопасности, и оттого был смел, если не сказать, дерзок до грубости. Рядом с ним был граф де Бюсии, под руку он вел Флоретт Ла Ферьер. Так что Главному ловчему придется держать себя нынче в руках, иначе он будет просто смешон. А Диана была хороша, да. Хотя, если бы дело было только в красоте, он бы уже давно забыл гордую анжерку. Ее душа… Хотя, что за глупости лезут ему в голову. Кто сказал, что у женщин есть душа? Раскланявшись с придворными, Его высочество неторопливо прошел на приготовленное ему место, наслаждаясь взглядами. - Сегодня мне все завидуют, сударыня, вы прекрасны, как майская заря, - шепнул он на ушко Флоретт, впрочем, достаточно громко, чтобы его слова донеслись до Дианы и Бриана де Шамб. Франсуа все еще надеялся вызвать в графине де Монсоро ревность, раз уж не удалось вызвать в ней любовь. – Помните о своем обещании, и я буду вам очень благодарен, мадам. Музыканты с появлением принца заиграли с особенным воодушевлением. - Кажется, все с нетерпением ждут танцев, - сладко зажмурился Его высочество и довольно-таки откровенно подмигнул графу де Бюсси. Дескать, развлечемся друг мой, развлечемся на славу! – мадам графиня, окажите мне честь, откройте со мной этот праздник! И поклонился Диане де Меридор. Собственно, в его приглашении не было ничего дерзкого, или непристойного, как главный гость он обязан был открыть бал с хозяйкой дома, а хозяин должен был повести во второй паре его спутницу. Но все же он сумел вложить в свои слова и улыбку особый смысл. И готов был поклясться, что в голубых очах Дианы блеснуло какое-то чувство. Сейчас принц был согласен даже на ненависть, все лучше равнодушия. Сейчас, когда она была так близко, Его высочество горячо сожалел о том, что ее похищение тогда, осеню, в Сен-Жерме не удалось. А еще о том, что платье графини, не смотря на роскошь и утонченный вкус, с которым была выбрана ткань и отделка, было слишком целомудренно, и скрывало от его взоров то, чем бы он охотно полюбовался*. *согласовано

Флоретт Ла Ферьер: - Месье граф, - фрейлина королевы Екатерины плавно опустилась в реверансе перед хозяином дома. - Мадам графиня, - поприветствовала она его супругу, встречающую вместе с мужем гостей. Его высочество вопреки словам о возможной скуке довольно улыбался, говорил комплименты, как и положено галантному дворянину, но Франсуаза де Ла Ферьер хорошо запомнила слова, сказанные им в адрес графини де Монсоро: «Такая красота не может не врезаться в память». С одной стороны обычный галантный комплимент, но именно эта фраза заставила по иному взглянуть на супругу главного ловчего. Диана де Монсоро держалась безупречно, красота ее была совершенна, а сама графиня, казалась очень сдержанной. Флоретт подумала, что такая женщина вполне могла отвергнуть знаки внимания Его высочества. И на балу она осенью в Сен-Жермене была, сопровождая королеву Луизу де Водемон. Ла Ферьер почувствовала, что ее кольнула ревность. Ревность за свое положение при герцоге Анжуйском. Флоретт кротко улыбнулась и посмотрела на Франсуа из-под опущенных ресниц, слушая его комплимент в свой адрес. Даже, если все знали о том внимании, которое оказывает ей герцог, то она сама не выставляла напоказ свое положение при герцоге Анжуйском, но благосклонно принимала знаки внимания. Для всех окружающих, как и представил ее принц, она его друг и крестница его матери. - Все ради Вас, мой принц, – в ответ шепнула фрейлина, помня, что это часть игры. Ни у кого не должны вызвать сомнения их чувства. И она не менее герцога Анжуйского ожидала начала танцев. Это был повод показать всем себя, свой наряд, украшения, свою грацию. В ожидании начала танцев Франсуаза разглядывала гостей нынешнего бала, отмечая для себя имена тех, кто удостоился этой части. Ла Ферьер помнила о просьбе Его высочества и сейчас припоминала все, что слышала ранее о графе де Монсоро. Сплетен ни о нем, ни о его супруге при дворе не ходило. Это можно было расценивать двояко. Если о тебе не говорят – ты не существуешь. Приглашение Его высочеством хозяйки дома открыть первой парой бал было всего лишь этикетом, но она с сожалением проводила глазами эту пару. Оставалось лишь утешать свою гордость и тщеславие тем, что в Сен-Жермене право открыть бал пока принадлежит ей. Сейчас оставалось ждать, когда граф де Монсоро попросит оказать ему честь, пригласив ее на танец. В зале были дамы выше ее по титулу, более знатного происхождения, но вот сегодня отблеск герцогской короны наследного принца Франции придавал ей особый статус.

Луи де Бюсси: Стиснув зубы и заставив себя не сжимать кулаки, граф де Бюсси безмолвно наблюдал за игрой, что затеял герцог Анжуйский. И все его нутро кричало о том, что целью в этой игре будет снова Диана де Меридор, его возлюбленная. Но Клермон был бессилен что-то предпринять прямо сейчас, поскольку Анжу вел себя безупречно, только вот в каждом его жесте чувствовался потаенный смысл, в каждом слове завуалированное желание. Браво, Ваше высочество, вы стали еще хитрее, чем прежде. Уроки вашей матушки и жизни не прошли для вас даром. Медленно опущенные веки мужчины можно было истолковать по-разному. В том числе и как признак скуки. Но Диана должна была прочесть этот сигнал, как то, что бояться ей нечего – он рядом с ней. - Будьте осторожны со спутницей принца, граф. Он дал ей какое-то задание, - шепнул он, глядя на вдалеке стоящую красотку, проходящему мимо де Монсоро*. Бретер полностью, казалось, увлечен прелестями какой-то незнакомки, щечки которой уже вспыхнули маковым цветом под его пристальным взглядом, а подле нее поспешил объявиться какой-то кавалер. Присутствие «соперника» не смутило Бюсси, он уверенно направился к девице и галантно протянул ей руку. - Почту за честь, если вы составите мне пару в первом танце, сударыня, - улыбнулся он, невинно взглянув в глаза не дамы, а ее спутника. Вызов на дуэль может чуть скрасит этот вечер, а, если его сделать достоянием общественности, то принц будет вынужден отвлечься от своих планов, чтобы либо явить всем свою мудрость и справедливость, либо в очередной раз позлорадствовать, что его свитский опять ввязался в драку и наверняка снова кого-нибудь убьет во славу Его высочества. Клермон раздосадовано выдохнул, когда спутник незнакомки предпочел сделать шаг назад и принять безучастный вид. Обведя залу взглядом, Луи подумал, что время еще есть, и можно будет попытаться нарваться на дуэль еще не раз. - Как вас зовут, прелестное создание? – спросил он у девушки, начиная светскую беседу и совсем не слушая, что ему отвечают. Казалось, он просто следит за своим господином и музыкантами, за хозяином дома, чтобы понять, когда можно будет выйти в круг со своей партнершей. *согласовано с Брианом де Монсоро

Бриан де Монсоро: Чтобы вновь разжать зубы, скрип которых не был слышен только из-за громкого шепота придворных принца и гостей сегодняшнего вечера, Монсоро пришлось сделать усилие над собой . Ревность и ненависть клокотали внутри его сердца, отравляя кровь, и слабым противоядием к первой была явная холодность Дианы к Анжу. Для второй же не существовало уже противоядия. - Ваше высочество, вы, как всегда, привносите радость и оживление в любое место, где появляетесь, как и ваши друзья, на коих падает свет, исходящий от вас, - с показной неприязнью Бриан де Шамб кивнул графу де Бюсси и постарался, как можно более любезно улыбнуться спутнице герцога, передавая руку жены Франсуа для открытия танцев, пожав ее в безмолвной поддержке. - Графиня почтет за честь составить вам пару, Монсеньор, - поклонившись Валуа, Монсоро отошел чуть в сторону, давая возможность сыну Медичи и своей жене выйти в центр залы. Музыканты с воодушевлением заиграли, как раз в тот момент, когда Главный ловчий едва не столкнулся плечами с Луи де Клермоном и кивнул ему в знак извинений. Для всех это выглядело именно так, и никто не слышал того, что бретер сказал хозяину дома, и не мог догадаться, что кивок Монсоро означал, что он все понял и благодарен за предупреждение. Позже месье Бриан заметил, что Бюсси направился к одной из молодых пар, что были во множестве на вечере, куда был главной персоной приглашен брат короля, и не то затевает ссору с кавалером, не то приглашает даму на танец. Ссора, которая может повлечь за собой дуэль, была бы очень уместна сегодня. Монсоро был готов даже пожертвовать видимым благополучием сегодняшнего вечера, лишь бы Анжу перестал так смотреть на Диану. - Сударыня, не сомневаюсь, что вы танцуете прелестно, потому заранее прошу простить меня за неуклюжесть, - он, наконец, заставил себя прекратить смотреть на герцога и графиню и обратился к спутнице Его высочества, предлагая ей руку, чтобы выйти второй парой и встать за первой. Только сейчас он заметил, что девушка была очень хороша собой и немного напоминала внешностью Диану де Меридор. Кинув пытливый и озадаченный взгляд в сторону принца, граф задался вопросом: принц нашел замену Диане в ее лице для себя, или пытается подсунуть ему? Но публика ждала, и погружаться в раздумья было не время. - Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы вам не пришлось за меня краснеть, мадам, - негромко пообещал он Флоретт. Танцевал Монсоро не хуже, чем многие придворные, хотя и не любил это праздное и никчемное занятие, но откровенное признание в каких-то своих слабостях делает собеседника тоже более откровенным, а ему очень хотелось понять, что за задание дал Монсеньор дал госпоже де Ферьер.

Диана де Меридор: Диана едва касалась своей рукой пальцев Его высочества, радуясь, что между ними есть преграда из шелка перчаток, и сожалея, что она так тонка. Но для гордой анжерки даже каменная стена не была достаточно надежна, потому что, увы, ей приходилось дышать одним воздухом с Монсеньором герцогом Анжуйским. А еще танцевать. Этикет предписывал ей принять приглашение Франциска Валуа, к счастью, он же предписывал во время танцев даме иметь вид «скромный и исполненный достоинства», а еще молчать, пока не заговорит принц крови. Поэтому Диана танцевала молча, опустив глаза, стараясь думать не о мужчине, держащем ее за руку, а о шагах, па, поворотах. Луи де Клермон тоже танцевал, и за то, чтобы поменяться местами с его партнершей только на этот танец, Диана согласилась бы отдать половину жизни. Видеть его, быть с ним рядом, открыто смотреть, не скрываясь, говорить, касаться без страха. Графиня равнодушно оглядела зал, украшенный к празднику ее стараниями. Убранство дома хвалили, но Диане были безразличны похвалы, как было бы безразлично неодобрение. Она делала то, что должна, не вложив в это ни малейшей частички души, или честолюбия. Жаль только, что не видно Гертруды. Графиня хотела передать через служанку нежный привет для графа де Бюсси. Музыканты старались, да и приглашенные, дождавшиеся, наконец, главного гостя, веселились от души. Позади первой пары слышался шорох юбок, смешки, шепот. Те, кому возраст, положение, или досадная случайность помешали танцевать стояли вдоль стен, а слуги в новых, с иголки, одеждах с гербом хозяина дома на правом плече, обходили их с вином и закусками. Картина, которая должна была порадовать собой сердце любой хозяйки, но право же, ударь сейчас молния в особняк Главного ловчего, или расколись земля под его фундаментом, Диана обрадовалась бы куда больше. Она так устала от притворного мира под его крышей, что была бы счастлива и войне.

Франсуа де Валуа: Уже после первых па Его высочеству наскучило танцевать молча. Да и не для того он затеял все это, чтобы молчать и вздыхать подле Дианы, как мальчишка-паж. - Мадам, отчего вы так молчаливы со мной, - тихо осведомился он у графини, нежно ей улыбаясь. Так же нежно какой-нибудь лакомка и гурман мог улыбаться блюду, которое он давно мечтал попробовать, и которое видит перед собой на расстоянии вытянутой руки. - Неужели я пугаю вас, госпожа графиня? Вы боитесь меня? Напрасно. Я всегда питал к вам лишь самые возвышенные чувства! Приходилось быть осторожнее в своих излияниях, поскольку второй парой шел граф де Монсоро и Франсуаза де Ла Ферьер. Услышь Главный ловчий, что за его женой увиваются так откровенно, пожалуй, еще взбесится. А, может быть, и неплохо, если взбесится? Совершит оплошность, уедет, наконец, в свой замок и перестанет мозолить глаза напоминанием о стольких тайнах, известных Бриану де Шамб. Конечно, тогда и Диана будет похоронена в провинции, но разве он не герцог Анжуйский? Всегда можно выпросить у брата поездку в свой апанаж. И принц придвинулся еще ближе к графине, шепнув на ушко: - Прошу вас о встрече, прекрасная Диана. Об одной единственной встрече наедине, и уверяю вас, вы не пожалеете. Впившись глазами в красивое лицо анжерки, Его высочество пытался прочесть на нем хоть какие-то чувства. Страх, любопытство, кокетство. Хоть что-нибудь! Тщетно. Именно это равнодушие и вызывало в принце такую ярость, толкая на безумства.

Флоретт Ла Ферьер: Взгляд из полуопущенных ресниц и чинный реверанс хозяину дома, когда тот пригласил ее на танец, были заранее продуманы, и Флоретт проделала это автоматически. Но заранее принесенное извинение графа де Монсоро за неуклюжесть застало фрейлину врасплох, и она с искренним удивлением посмотрела на своего кавалера. Случись ей стать просто свидетельницей таких слов кому-то другому, то она не упустила бы возможности заметить своей приятельнице, что неуклюжесть для главного ловчего простительна, ведь ему приходится большую часть времени проводить в лесах и общаться больше с дичью, нежели с дамами. Да, да, женские язычки могут ранить не хуже, чем стрелы. - Вы смутили меня, граф, - женская рука едва уловимо коснулась руки, предложенной ей хозяином дома. Еще никто не начинал с ней танец с извинений. Кто тут охотник? Кто добыча? Если господин главный ловчий решил сегодня поохотиться на балу, то он выбрал достойную дичь. И как ловко начал! В прямом смысле за спиной собственной супруги. Или она ошиблась, и слова Монсоро лишь неуклюжий комплимент ее умению танцевать? По мнению Франсуазы, графу следовало меньше времени проводить в лесах. – Я всецело доверяю Вашему умению танцевать, - великодушно заверила фрейлина королевы Екатерины своего партнера по танцу, стараясь вспомнить на каком из придворных балов она его могла видеть. Молва о неуклюжих танцорах распространяется среди дам довольно быстро, даже быстрее, чем о неумелых любовниках. О Монсоро она не слышала ни того, ни другого, но в одном из двух достоинств, ценимыми дамами, у нее есть сегодня возможность убедиться. - Позвольте выразить восхищение Вашим домом и Вашей супругой, - тихо заметила Франсуаза, еще раз оценивая убранство особняка, имевшего честь принимать в своих стенах герцога Анжуйского. – Наверное, очень жаль, что Ваши обязанности главного ловчего не позволяют Вам бывать дома часто. Одна фигура танца сменяла другую, по счастью это был неспешный танец, как раз позволяющий партнерам показать всю свою грацию и стать, располагающий к легкому разговору, чем воспользовалась не только она, но и герцог Анжуйский. Как же Флоретт хотела, чтобы музыка смолкла, и она смогла услышать, что говорит принц хозяйке дома. Музыканты продолжали играть, а танцоры двигаться в такт музыке, и мадам де Ла Ферьер невольно крепче сжала руку графа де Монсоро, когда Анжуйский что-то шепнул на ушко графине. - Госпожа графиня пользуется расположением королевских особ, - не удержалась Флоретт от замечания. Она не имела прав на ревность, но, непостоянная сама, она не верила и в постоянство своего любовника. Не будучи добродетельна сама, не верила в добродетельность других. – Насколько я могу судить, Ее величество королева Луиза благосклонно относится к графине де Монсоро. - Ла Ферьер понятия не имела, как относится королева к одной из своих фрейлин, но эти слова придавали иной смысл ее первоначальной фразе. - Вы замечательно ведете в танце, граф, я начинаю жалеть, что раньше не имела возможности убедиться в Вашем мастерстве, - Восхищенный взгляд и благожелательная улыбка подтверждали ее слова. А за внешней безмятежностью, Флоретт размышляла, что, возможно Его высочество попросил очаровать хозяина дома, чтобы самому уделить внимание хозяйке? Эта мысль показалась Франсузе забавной. Хорошо, она подыграет Его высочеству, но не забудет упомянуть о новом увлечении герцога Екатерине Медичи.

Бриан де Монсоро: - В таком случае, смущение вам очень идет, сударыня, и благодарю за оказанную честь и доверие, - выводя Франсуазу вслед за первой парой, Монсоро постарался встать близко настолько, чтобы ровно не наступать на пятки впереди идущим. С видом, будто отмеривает шаги, Бриан де Шамб старался уделить внимание своей партнерше и быть внимательным слушателем. Он совершал положенные поклоны и па без усилий каких-либо со своей стороны, но уже озвученная просьба о прощении теперь еще и оправдывала несколько рассеянный вид. На самом же деле, граф пытался услышать, о чем герцог Анжуйский говорит с его женой, и еще с большим вниманием следил за Дианой, ища на ее лице и в жестах отклик на излияния принца. Но их не было, и он Главный ловчий постарался уже менее натянуто улыбнуться своей партнерше. - Позвольте вам возразить, мадам, - когда очередная фигура вновь сблизила его с фрейлиной Екатерины Медичи, заговорил Монсоро. – Когда дома ждут уют и любящая супруга, то сколь бы ни был занят по службе, всегда сможешь выкроить время для того, чтобы окунуться и в то и другое, - многозначительный взгляд в сторону Дианы подкрепил эти слова ее супруга. И в этот же момент барон де Поншато почувствовал, как пальчики красавицы Ла Ферьер сжали его пальцы. Да, он тоже заметил, что принц что-то шепчет на ухо его жене, и едва не стиснул пальцы танцующей с ним дамы до боли, вовремя себя одернув. Он все еще улыбался, но краски словно стекли с его лица, сделав его почти белым. - Моя супруга верно служит своей королеве, сударыня, за что и пользуется благосклонностью Ее величества. Уверен, что королева Екатерина тоже благоволит к вам, - вернул комплимент девушке Главный ловчий, подозревая, как именно она служит Флорентийке, находясь подле ее сына. – И, поскольку сегодня именно вы спутница Его высочества, то вам ли не знать, насколько галантен Монсеньор и внимателен к дамам, - жаль, что змеи не травятся от собственного яда, в Франсуа де Валуа его было столько, что он бы уже давно помер, будь оно так. - Мне бесконечно приятно, что вам не приходится за меня краснеть, и я с удовольствием составлю вам пару в любом следующем танце, который вы выберете, если вы того пожелаете, - рука опущена в мышеловку и даже прикасается к сыру. Осталось посмотреть, захлопнется ли механизм.

Флоретт Ла Ферьер: Любящая супруга и уютный дом - очень весомый аргумент, чтобы спешить домой. А еще умелая женщина сделает так, что мужчина забудет и службу ради нее. - Что может быть ценнее домашнего уюта? - Флоретт вздохнула, хотя голос ее остался безмятежен. – Я начинаю забывать это. Как жаль, что мой супруг покинул этот мир. Минутное сожаление о супруге дало повод крестнице Медичи вспомнить свою прошлую беззаботную жизнь в замке Ферьер-ан-Бри и сравнить ее с нынешней в Лувре. Кроме того ей было интересно узнать, насколько тщеславен и амбициозен граф де Монсоро. Счастливая семейная жизнь и успешная служба сильным мира сего редко совместимы. - У Вас не возникала мысль поменять должность, чтобы чаще доставлять себе удовольствие бывать дома? Вы могли бы выгодно продать нынешнюю должность, вернее право выкупить патент на нее. Флоретт даже при всем своем тщеславии поостереглась бы разделить уверенность графа де Монсоро в благоволении к ней Флорентийки. Никогда не известно о чем думает королева Екатерина. Порой ее улыбки можно было бояться больше, чем гнева. Ла Ферьер мысленно еще добавила, что служить королеве Луизе и королеве Екатерины – разные вещи. Королева Франции добра, благочестива, как требует того церковь, но ничего больше Флоретт добавить не могла. Екатерине Медичи служить было сложно, но оно того стоило. - Благодарю Вас, граф, - кротко поблагодарила она своего партнера по танцу. – Ее величество оказала честь моим родным став моей крестной матерью, поэтому мой долг служить ей не только как королеве, но и почитать, как мать. Одна фигура танца сменяла другую, а фрейлина королевы Екатерины так и не заметила неловкости в движениях своего партнера. «Ах, граф, как же Вы слукавили», - подумала она, подарив графу де Монсоро в очередном переходе танца одну из своих улыбок и игриво посмотрев из-под ресниц. Флоретт пока больше не старалась наблюдать за первой парой, предоставив идти все своим чередом. Если Его высочество решил проявить галантность по отношению к хозяйке дома, то это его право. У нее тоже есть право развлечься на этом балу. - Вы так великодушны, представ мне право выбрать следующий танец с Вами. Пусть это будет Вольта, - почти не задумываясь, сделала выбор Франсуаза. Так у нее будет возможность поближе пообщаться с Монсоро, а у принца будет возможность полюбоваться на нее со стороны. - Если Его высочество будет не против, - добавила Флоретт, напоминая главному ловчему, что порой даже наши желания зависят от воли и милости других.

Диана де Меридор: Женщина слаба. Сегодня Диана де Меридор понимала смысл этой расхожей фразы как никогда ясно. Она была слаба, даже когда в этом зале присутствовали ее возлюбленный и ее супруг. Она была беззащитна, танцуя с принцем в первой паре, выслушивая его любезности, и не имея возможности ответить ему так, как он того заслуживал. - Ваше высочество, вы смущаете меня. Не понимаю, о чем вам угодно говорить. Она прекрасно понимала, и, делая очередной поворот, предписанный рисунком танца, вопреки этикету взглянула в глаза герцогу Анжуйскому. Холодно, осуждающе. Первому принцу крови и брату короля не пристало вести себя таким образом с дамой, недвусмысленно давшей ему понять, что она не считает его знаки внимания честью. - Вероятно, вы смеетесь надо мной, Монсеньор. Если бы вы говорили серьезно, чего, разумеется, быть не может, мне бы пришлось рассказать о нашем разговоре моему мужу. А граф де Монсоро не то супруг, что спокойно стерпит посягательства на честь его жены. Поворот, поклон. - Мой муж вынужден был бы пойти к королю с жалобой на того, кто нарушает все мыслимые и немыслимые правила поведения, принятые для благородных людей, преследуя замужнюю женщину, которая вовсе не желает быть преследуемой. Поклон, поворот. - А мне бы пришлось обратиться за поддержкой к моей госпоже, королеве Франции. Было и еще одно имя, которое Диана не называла, но которое благоговейно хранила с воем сердце, как величайшую драгоценность. Луи де Клермон, граф де Бюсси. Что чувствовал ее любимый, разрываясь между чувствами к Диане и клятвой верности герцогу Анжуйскому? Иногда графине де Монсоро казалось, что ее прокляли в колыбели, отняв у нее всякую надежду на покой и счастье. Но, словно, этого мало, она будто отнимала покой и счастье у тех, кто был с ней рядом. Бриан де Шамб, давший ей свое имя… другая женщина, возможно, оценила бы все его достоинства и знаки внимании, простив ему даже ужас первой брачной ночи, и сомнительную причину самой свадьбы. Он же сделал ее своей женой! Но для Дианы это было равносильно тому, что граф де Монсоро отправил бы ее в ад. А Луи де Клермон? Подарила ли она графу де Бюсси хоть немного счастья, или стала для него проклятием? Музыка играла финальные аккорды. Рука Дианы на мгновение соприкоснулась с рукой принца, и она вздрогнула от отвращения. Если она и правда проклята, то вот на кого она бы с радостью переложила часть этого проклятия. Вот кто не заслужил даже одного спокойного дня, даже минуты счастья!

Франсуа де Валуа: Да она ему угрожает! Эта манерная кукла угрожает ему, первому принцу крови и наследник французской короны! Франсуа задохнулся о ярости и справедливого негодования. Он оказал ей честь, удостоив своим вниманием. Он снизошел до ухаживаний за ней (попытка похищения не в счет). А она угрожает ему? Пугает его мужем и королевой Луизой? Его высочество зло рассмеялся, лихорадочно ища достойный выход из такого унизительного для его персоны положения. - Вы очень остроумны мадам графиня, вы рассмешили меня, ха-ха. С улыбкой на побледневших от гнева губах он поклонился Диане де Меридор, и, вместо того, чтобы согласно этикету отвести ее к супругу, прилюдно повернулся к ней спиной. - Чудесный вечер, граф, чудесный вечер, - протянул он, глядя злыми глазами на счастливого супруга. Что в нем такого, что Диана предпочитает хранить верность этому анжерскому фавну, в то время как он сам, подобно богу Аполлону, предлагает ей свою любовь? – Но знаете, мне уже пора возвращаться. Увы, мы, принцы, не свободны, над нами всегда довлеет долг. Но я поручаю вашим заботам мою спутницу. Было бы жестоко увести ее с праздника, и лишить радости насладиться вашим гостеприимством. Принц натянуто улыбнулся Франсуазе де Ла Ферьер. - Мадам, развлекайтесь от души, а когда устанете, граф де Бюсси позаботится о том, чтобы вы благополучно добрались до Лувра. До встречи, граф, графиня. Господа… Найдя взглядом Гратина д’Орильи, Его высочество показал на выход, красноречиво демонстрируя свое желание как можно скорее покинуть дом Главного ловчего. Скорее в Сен-Жермен, скорее в его безопасность, в его успокаивающую душу величественность. Там, в разговоре с верным бароном де Сен-Леже он придумает, как отплатить за оскорбление и мужу и жене! А сейчас он покинет праздник. И пусть все присутствующие гадают о причине такой явной немилости.

Бриан де Монсоро: - Все мы смертны, мадам, - сдержанно проговорил Бриан де Шамб своей партнерше по танцу. Глядя на нее, совсем не верилось, что девушка скучает или сожалеет о своем покойном супруге. На вопрос о должности, хозяин дома, где проходил бал, задумчиво посмотрел на сегодняшнюю спутницу принца. - Я не думаю, что в королевстве найдется человек более меня разбирающийся в тонкостях охоты, сударыня. Мне доставляет удовольствие радовать Его величество и его двор этим развлечением, и я достаточно состоятелен для того, чтобы продавать должность, ради наживы. А разлуки только делают более жаркими встречи, - этого и в помине не было в семейной жизни Главного ловчего, Диана всегда реагировала одинаково на его приезды и отсутствие, но фрейлине Екатерины Медичи о том знать было совсем необязательно. Капкан захлопнулся. Выбор вольты красноречиво говорил о том, что он под прицелом этой очаровательной фурии. Именно в этом танце, прикосновений друг к другу больше, чем в других, и они более вольны. - С удовольствием составлю вам пару в этом танце, госпожа Ла Ферьер, - музыка стихла, и первая пара разомкнула руки. Принц явно проявлял недовольство и недоброжелательность, которые бальзамом пролились на сердце ревнивца. Ревность сейчас занимала главенствующее место в сердце графа, вытеснив оттуда честолюбие. Монсоро взглянул на герцога Анжуйского с торжеством, а на супругу с нежностью и благодарностью. Поведение Франсуа было явным откликом на ее слова, и ничуть не расстроило хозяина праздника. Подведя к Монсеньору даму, что сопровождала его сегодня, он выслушал пожелания ей остаться и хорошо провести время, и низко поклонившись брату короля в благодарности (за все), подал руку жене. Его мало волновало сейчас, что придворные принца и остальные гости начнут поговаривать о немилости. - Графиня, чтобы вы ни сказали герцогу, я поддержу вас, - негромко проговорил он Диане. – Мадам Ла Ферьер, - почтительно обратился он к молодой вдове, - мое обещание вам о танце не теряет своей силы, и я буду счастлив его исполнить, если господин де Бюсси сочтет возможным доверить вас мне. Он сделал знак музыкантам играть, и музыка вновь наполнила залу, которую покинул Франсуа де Валуа, а вместе с ней по воздуху растекались сплетни и домыслы.

Диана де Меридор: Если бы Дина была расположена к улыбкам в этот вечер, то она бы наверняка улыбнулась в спину Его высочеству. Похоже, на этот раз он уходит, лишившись всех своих иллюзий на ее счет. Графиня не жалела о том, что сделала. Милости принца ее страшили, немилости не пугали, а ему следовало уже понять, что Диана де Меридор никогда не станет его любовницей. Ее не купить, не соблазнить и не запугать. Так что его уход она сопроводила лишь реверансом, ни на мгновение не нарушив той ледяной холодности, которой окружила себя, и которая исчезала лишь рядом с одним единственным-человеком, Луи де Клермоном, графом де Бюсси. Подле него она была и живой, и теплой, и любящей. Женщиной, которая дышит ради одного взгляда возлюбленного, одного его слова. - Его высочество не сказал мне ничего нового, граф, и не услышал от меня ничего нового. Полагаю, это его так расстроило, - тихо ответила она мужу, стараясь не думать о его руке, на которую ей пришлось опереться. Хорошо уже то, что Бриан де Шамб вовсе не горел желанием быть угодным принцу любой ценой. Видно, в награду за все, судьба приготовила ей маленький подарок. Граф обещал танец спутнице принца, а значит сама Дина сможет хотя бы этот танец подарить графу де Бюсси, и вряд ли даже ревнивый Главный ловчий найдет в этом что-то предосудительное. - Ваше сиятельство, если вы дали слово мадам Ла Ферьер, то я прошу вас его сдержать, иначе мы рискуем прослыть плохими хозяевами. Окрыленная надеждой, Диана смогла даже улыбнуться мужу, и красивой гостье, делая им знак рукой проследовать в центр залы. Любопытно, ради чего принц оставил эту даму? В качестве шпионки? Или ее задача более сложна, например, очаровать графа де Монсоро, чтобы он не был так ревнив? Если бы так, и если бы это удалось крестнице Екатерины Медичи, Диана была бы счастлива. Пусть будет любовница, одна, две, десять. Сколько угодно, только бы муж не вспоминал о том, какая дверь ведет в ее спальню.

Флоретт Ла Ферьер: На некоторое время вдова Шарля де Ла Ферьер позавидовала безучастной вежливости графини де Монсоро и умению ее держать себя в руках. Его высочеству досталась рассеянная улыбка, видимо примиряющая Флоретт с ее участью быть оставленной на балу, и злые огоньки в глазах, свидетельствующие, что этой выходки принца она не забудет. Полуопущенные ресницы, гармонирующие с ее реверансом Монсеньору, скрыли от окружающих ее взгляд. К счастью ее благополучие зависело не от герцога Анжуйского, а от ее госпожи. Щедрых на подарки и умелых в алькове мужчин достаточно при французском дворе, даже если они не являются наследными принцами, а королева во Франции одна. - Как пожелает Ваше высочество, - чинно ответила фрейлина королевы Екатерины герцогу Анжуйскому, прикидывая насколько ее статус на балу понизился от отсутствия Монсеньора. Выходило, что она даже больше приобрела, чем потеряла. Сейчас она была вверена заботам хозяина дома и именно ее, а не другую даму граф де Бюсси будет провожать с бала. Решив, что это зачтется Его высочеству, и она не сильно будет дуться на него при встрече, Флоретт с благодарной улыбкой посмотрела на графа де Монсоро, который только что заверил ее об обещании ей танца. - Благодарю Ваше сиятельство, - «Скучайте и злитесь у себя в Сен-Жерме, Монсеньор, а я выполню Ваше пожелание и буду развлекаться от души», - улыбнулась своим мыслям Флоретт. Лимон только без меда кисел, а мед она сумеет добыть. - Вы так добры, мадам, - ответила Ла Ферьер хозяйке дома, и, следуя ее знаку, проследовала в центр залы. Улыбка графини де Монсоро мужу лишь подтверждала согласие между супругами, как и говорил во время танца граф. Что ж, бывают браки и по любви, или любовь приходит, как награда уже в браке. Ее покойный супруг не мог жаловаться при жизни ни на холодность жены, ни на ее неверность, ну, а став вдовой ей приходится самой заботиться о себе. Обмахиваясь веером, Флоретт разглядывала толпу гостей, ища знакомые лица и припоминая имена. Увидев графа де Бюсси, она лишь слегка кивнула капитану личной гвардии герцога Анжуйского. Известный всему Парижу поэт и бретер, любимец дам, уже нашел себе на этом балу даму, но покинет Бюсси этот дом тогда, когда она этого захочет. Если Луи де Клермону это будет не по нраву, пусть скажет спасибо Анжуйскому. Встретившись взглядом с виконтом де Ридуэ, Флоретт улыбнулась ему и, коснувшись веером правой щеки, несколько раз махнула к себе, давая понять, что она хочет танцевать с ним. Пусть виконт не занимал видной должности при дворе, но слыл хорошим танцором, а это было сейчас весомым аргументом для Франсуазы оказать внимание молодому человеку. - Месье граф, мадам графиня, - фрейлина сделала реверанс хозяевам дома, - с вашего позволения, - откланявшись, Ла Ферьер направилась в сторону, где стоял виконт. - Я буду ждать вольту сильнее остальных танцев, - прошептала она, проходя мимо графа де Монсоро, и словно невзначай задев его рукав веером. Да, она обещала графу танец. Когда придет время, он сам ее найдет среди гостей, а сейчас, как и пожелал герцог Анжуйский, она будет развлекаться.



полная версия страницы