Форум » Игровой архив » Все дороги ведут на юг » Ответить
Все дороги ведут на юг
Диана де Грамон: 22 января 1577 года. Южные подступы к Бордо, лагерь протестантского войска. День.
Ответов - 19, стр:
1 2 All
Генрих Наваррский: Проводя графиню де Гиш по расположению протестантского войска, Генрих показал ей, где находится лагерная кухня (при приближении короля Наварры суета вокруг чанов с кипящим варевом значительно усилилась, на что монарх только усмехнулся), где хозяйственный блок – там было двое женщин, сопровождающих своих мужей-солдат, которые были столь непривлекательны, что не вызывали у других зависти и похоти, они обстирывали офицеров войска и прибирались в их шатрах. Им была отдана грязная рубашка. Также Анрио показал своей гостье, где можно найти командиров армии и представил ее по пути нескольким капитанам и лейтенантом дворянского сословия, время от времени в привычном для него жесте накрывая своей ладонью пальчики женщины, лежащие у него на предплечье. - Шевалье, отправляйтесь на блокпост и распорядитесь, чтобы там пропустили экипаж графини и ее сопровождение. И пусть поставят ей шатер подле моего, и палатку для ее людей, - отдал он распоряжение одному из офицеров младшего звена, который им встретился и которому только что была представлена спутница короля. Молодой человек смотрел на даму с нескрываемым восхищением, на что государь только усмехнулся. Беарнец абсолютно не был озабочен тем, что репутация Дианы может быть скомпрометирована. Она сама к нему приехала и знала на что шла, прибывая в лагерь военных. И утруждать себя, всем и каждому объясняя, что мадам де Грамон всего лишь его гостья, он не собирался. - Как видите, все довольно скромно, Диана, - улыбнулся он, провожая женщину в свой шатер, и опуская его полог. – Пока поставят для вас временное жилище, предоставляю вам свое, и приглашаю вместе отобедать. Здесь подобие гостиной, за платяной стенкой моя постель и самое малое, что необходимо для туалета. Не дворец, но жить можно. Располагайтесь, - не дожидаясь ответа жены сенешаля Бордо, молодой Бурбон высунул лохматую голову из шатра и попросил одного из караульных снаружи отправиться к котлам и поторопить там. Король ждет обед на две персоны. Он пока еще не ответил ничего на ее просьбу о молчании, и понимал, что женщина ждет. - Я не скажу, мадам, о том, что вы сменили веру, но не ради себя – я король, и мне вопросов не задают. А потому что вы меня о том просите, надеюсь, что причина к тому только та, что вы озвучили, - взяв руку госпожи де Лувиньи в свою, Анрио прикоснулся к ней губами, глядя в глаза своей визави.
Диана де Грамон: - Одно ваше присутствие, сир, делает любые покои королевскими, - ответила графиня на слова Наваррского о скромности жилища. Несмотря на простоту обстановки, тут было уютно благодаря тому, что ткань шатра пропускала мягкий свет. – И я с удовольствием принимаю Ваше приглашение отобедать. – Пока король Наварры давал распоряжения караульному солдату, Диана прошлась по небольшой гостиной шатра шириной всего в несколько шагов. Ее не смущал их вполне невинный тет-а-тет, у нее не было причин для волнения, напротив, она была благодарна судьбе за возможность побыть с тем человеком, кому доверяла. Через несколько дней, когда вернется месье д'Обинье, ей опять предстоит дорога, и один Господь знает, что ее ждет дальше. Сейчас Диана д’Андуэн хотела сохранить в памяти побольше хороших воспоминаний, чтобы потом черпать в них силу. - Спасибо, Ваше величество, Вы так добры ко мне, - Диана благодарно посмотрела в медово-карие глаза Наваррского и не спешила убрать свою руку из его руки. - Не буду лгать, причина моей просьбы не только та, что я озвучила, но она казалась мне важной. Вы правы, королям не задают вопросов, но это не мешает людям говорить за их спиной и осуждать их, - тихо, но убежденно ответила Диана. Она еще слишком хорошо помнила слова инфанты. Если сестра в свое время посмела осудить своего брата, то, что говорить о других подданных? – Другая причина в том, что в Монтобане, где теперь будет мой дом, будут не рады католичке. Мне придется опасаться не только за свою жизнь, но и за жизнь своих детей. – Мадам де Грамон достаточно было вспомнить тех, кто погиб за веру, кто был сожжен на костре, и ей становится стыдно за свою слабость в вопросе вероисповедания. Но, вспоминая Катрин и Антуана, она понимала, что вновь поступила бы также ради них. Она слегка пожала руку Генриха. Диану переполняла благодарность и необъяснимая радость от того, что он поступает так лишь потому, что она его попросила об этом. - Простите мне мою просьбу, я беру свои слова обратно. Вы и так делаете много сейчас для меня. Поступайте как сочтете нужным. - После истории со злополучной брошью, в недобрый час ставшей предметом спора между ней и месье де Тюреном в лавке мэтра Бернандито, приказа об ее аресте, графиня де Гиш готова была ожидать любого приема короля Наварры, и сейчас не могла не оценить его щедрый поступок по отношению к ней. Поступки. Именно они говорят больше обещаний и слов. На улице послышался шум, ржание лошадей и собачий лай, переходящий в поскуливание. И, если остальные звуки можно было приписать к повседневной лагерной жизни, то голос собаки Диана узнала. - Сир, совсем забыла Вас предупредить, что Вам придется принять в лагере еще одну «даму», - графиня хитро улыбнулась. – Вы помните борзую Счастливую? У Вас будет возможность попенять ей за все проделки ее сына. – Диана была даже рада поводу перевести разговор на более легкую тему. Пусть хоть некоторое время, пока не подали обед и за самим столом, тяжелый груз забот и проблем останется за стенами этого шатра.
Генрих Наваррский: Задержав ручку женщины в своей чуть дольше дозволенного приличиями, Анрио отпустил, наконец, ее и легкомысленно махнул своей. - Пустое все это, мишура и никчемность, - рассмеялся молодой Бурбон. Поблескивая темными глазами лукаво, он намеривался поспорить со своей визави. – Короли такие же люди, как и все остальные. Отличие только в том, что на них лежит больше ответственности, чем на других, поскольку отвечают они не только за себя, но и за свои государства. Но это отличие не дает им возможности превращать военные шатры в дворцы. Руками можно сделать в таких случаях гораздо больше, чем королевским титулом, - все еще посмеиваясь, Генрих выставил посредине «гостиной» три одинаковой высоты чурки и уложил на них плоскую столешницу, которую возили в обозе от самого Нерака – предмет роскоши для походных условий. Убедившись в устойчивости импровизированного стола, Беарнец принялся сооружать подобие стульев. - Мне не нравится, когда все это стоит здесь постоянно, потому что занимает довольно много места, - черные пряди с завидным упрямством падали на глаза монарха, и он с потешным раздражением то и дело встряхивал голову. Как вариант было приказать солдатам проделать все эти манипуляции с бревнами, столешницей и временными табуретами-стульями, но сыну Жанны д’Альбрэ было в радость что-то делать самому. Можно, конечно, приняв королевский вид, глубокомысленно смотреть вдаль целыми днями, но Генрих бы свихнулся от такого времяпрепровождения уже в первые же четверть часа. - То есть вы не собираетесь ходить к мессе в протестантском Монтобане? – закончив устанавливать «мебель» Его величество сделал жест, приглашающий даму присесть и оценить удобство творения его рук. – Там есть католические часовни, графиня. Горожане – обыкновенно народ миролюбивый, если ничто им не угрожает. Людям, занятым обеспечением пропитания для своих семей мало дела до того, какого вероисповедания их сосед. Религия – это орудие политиков и сильных мира сего, но не простого народа. Бог для простолюдинов тот, кому они могут пожаловаться на свои беды, в ком ищут поддержки, от кого ждут помощи. И поверьте мне, я хорошо знаю людей, воюют они, - Генрих мотнул головой в сторону выхода, подразумевая солдат, - не за то, чтобы читать псалмы на французском, а за свою землю, матерей, жен и детей. За то, чтобы дни их были спокойны и безмятежны, и не были испорчены честолюбивыми помыслами таких, как я, мой братец Валуа или де Гиз. Но, увы, - Анрио развел руками шутливо, - и мы иначе не можем. Когда обоснуетесь в Монтобане, сами определитесь, как вам себя лучше вести… В ткань шатра поскреблись обрывая начатую мысль, и король разрешил войти тем, кто принес им с Дианой обед. - Счастливую? – серьезное выражение мигом улетучилось с физиономии «беарнского медведя». – Конечно, помню. Правда пенять мне ей не за что, у нее отличный сын. Можете позвать ее сюда, моя дорогая, и ей достанутся кости с королевского стола, - взглянув на этот самый стол, Бурбон снова рассмеялся.
Диана де Грамон: Для Дианы сейчас было так несущественно – будет ли она ходить к мессе или нет, что она просто опустила глаза, дабы король Наварры не прочел в них равнодушия на этот вопрос. Она поступит так, как будет нужно для ее детей. Сменив веру один раз, всегда легче сделать это еще один раз, тем более, что вера в Спасителя была у нее незыблема, но сейчас была еще дополнена верой в милость и покровительство Девы Марии. За что воюют люди? Диана ответила бы, что в первую очередь за то, что дорого. А ценности у всех свои: власть, деньги, земля, жена, мать, дети. Да, дети. Именно за них она сейчас и вела своего рода если не войну, то борьбу. - Я последую Вашему совету, Генрих, и уже в Монтобане … Она так же осеклась на полуслове, обернувшись к входу в шатер. Вошедшими в шатер солдатами на столе были расставлены еще горячие кушанья, и аппетитный запах заполнил небольшое помещение. - С Вашего позволения, сир, я не замедлю воспользоваться Вашими словами, - весело рассмеявшись, ответила Диана. Трудно было оставаться серьезной, когда Анрио так заразительно смеялся. Много ли поводов для веселья было у него во время многодневной осады Бордо, графиня даже не смела предполагать. Ей самой, в последнее время, мало выпадало поводов для веселья, так стоит ли отказывать себе в такой роскоши, как радость и смех. Даже обращение к ней «моя дорогая» на мгновение приятно кольнуло сердце графини, напоминая о прошедшей весне, но не более. Приятная, но обезличенная фраза, хотя видит Господь, как ей хотелось, чтобы те слова были правдой. Получив разрешение короля позвать сюда свою собаку, Диана д’Андуэн не замедлила этим воспользоваться. Стоило Диане только выйти из королевского шатра, так красивая стройная борзая, вырвавшись из рук Ивонн, ринулась к своей хозяйке. Собаки всегда искренни в своих чувствах, поэтому молодой женщине пришлось даже чуть отступить назад, чтобы не упасть, когда ей на плечи легли две собачьи лапы. Счастливая в данный момент полностью оправдывала свою кличку. В порыве радости она облизывала щеки своей хозяйки, а когда женская рука коснулась ее головы, то она даже заскулила, повизгивая от удовольствия, вовсю виляя хвостом. Но, даже выражая радость, собака ревностно оглядывалась на окружающих, готовая броситься на защиту своей хозяйки в любую минуту. Как успела заметить мадам де Грамон, то приказы Генриха Наваррского выполнялись без промедления. Уже начали устанавливать основание шатра, предназначавшегося для нее, а рядом можно было заметить сложенный шатер, который скоро будет натянут. Даже в таких походных условиях жизнь налаживается и во всем можно найти хорошие моменты, если уметь их видеть. - Нас ожидает целый пир, Ваше величество, - улыбнулась Диана д’Андуэн, вернувшись в шатер, часть которого превратилась в импровизированную столовую. Воспользовавшись сделанным ранее приглашением присесть, графиня де Гиш заняла одно из мест. Радушный прием, оказанный ей с лихвой, компенсировал походную обстановку военного лагеря. Сейчас, сидя на импровизированном стуле, за незатейливо накрытым столом, она ощущала больше комфорта и уюта, чем в просторной и богато украшенной столовой зале в доме в Париже на улице рю Байе. Не зря говорят в народе: «Не важно где ты, важно с кем ты». - Сидеть, - дала команду собаке Диана, заметив, что та проявляет большой интерес к блюдам, расставленным на столе. Повинуясь команде, Счастливая с укоризной посмотрела вначале на свою хозяйку, а потом и на короля Наварры, которого узнала и ожидала от него лакомств и внимания. - Она не забыла Вас, Генрих. Вам сегодня за обедом выпала возможность ухаживать за двумя дамами, - шутливо заметила мадам де Грамон, немного жалея, что у нее не было возможности переодеться к обеду. Но, даже ее скромное дорожное платье смотрелось нарядно среди этой обстановки. Если было не обращать внимания на матерчатые стены королевского шатра, на импровизированные стулья, утоптанный земляной пол вместо узорчатых плит или дорого ковра, то можно было сказать, что Диана, словно на некоторое время, перенеслась в прошедшую весну, настолько непринужденной была беседа за столом. Каждый из них делал себе подарок и дарил другому возможность забыть о проблемах, что ждали их за этими непрочными стенами. Еда казалась Диане восхитительной, а вино бодрящим и в меру терпким. Счастливая тоже получала изрядные куски с королевского стола и была вполне довольна таким обедом. Когда было доложено, что шатер для графини де Гиш установлен, Диана попросила короля Наварры позволения удалиться, а Генрих любезно проводил ее до ее шатра, благо идти далеко не было нужды. Уже оставшись одна, Диана де Грамон поблагодарила Пресвятую Деву за удачный день. Если Всевышний и дальше будет к ней милостив, то она скоро увидит Антуана и Катрин. Эпизод завершен
полная версия страницы