Форум » Игровой архив » Как лекарь свинью продавал » Ответить
Как лекарь свинью продавал
Реми ле Одуэн: 01 апреля 1577 года, утро. Париж, рынок Палю.
Ответов - 10
Реми ле Одуэн: Как бы ни прекрасна была дочь мадам Полетт, но со временем из прелестного поросеночка превратилась в порядочную свинью, не в обиду будь ей сказано, ибо такова была ее сущность данная природой. За последнее время мадемуазель Боне очень изменилась. Постоянно пыталась вырваться из хлева, проявляя беспокойство, а порой и агрессивность, словно в нее вселился сам дьявол. Как лекарь Реми ле Одуэн был бессилен, но однажды разговор с конюхом поставил все на месте. Мадемуазель требовался муж. И у Одуэна было два выхода: или дать ей право стать женой и матерью, или сделать из нее ветчину. Проще говоря, пришло время решить дальнейшую судьбу подросшего поросеночка. Видеть мадемуазель Бонн гастрономическим шедевром – было выше сил, успевшего привязаться к ней Реми, но и разводить поросят в доме Луи де Клермона он тоже не собирался. После еще бутылки вина, распитой на кухне в компании того же конюха, было решено найти для Бонн новый дом, а точнее – продать на рынке. Рынок Палю – один из старейших рынков Парижа, помнивший еще когда город на берегах Сены носил имя – Лютеция, был оживлен, даже не в базарный день. Тут можно было купить и продать все, что угодно, хоть душу дьяволу. Был бы ле Одуэн опытным торговцем, так пришел бы еще затемно, заплатил бы взнос кому надо и получил лучшее торговое место, так нет, им с мадемуазель Бон досталось место чуть ли не на задворках. Посетителей тут было не очень много, а те, что приценивались, хотели вообще задарма купить его сокровище. Да, он не кормил ее на убой, но кто же отдаст (ладно, будем честны – продаст) свое сокровище абы кому. У него сердце разрывалось от одной мысли, что в новом доме мадемуазель будет плохо. О судьбе братишек и сестренок мадемуазель Бонн Реми старался не думать. Сама же виновница всего переполоха, выставленная на продажу, благодушно похрюкивала на привязи около прилавка, рыла пятачком землю и порой доверчиво смотрела на своего хозяина в ожидании лакомств, которыми тот ее часто баловал. - Сколько просишь? - обратился к ле Одуэну шуплого вида крестьянин, оглядывая предполагаемую покупку, а когда Реми озвучил цену, то возмутился: - Это непомерная цена за не очень крупного поросенка. Вы ее, видать, плохо кормили? Для Реми это было почти оскорблением, да слышала бы мадам Полетт, что говорят о ее дочери! Слышал бы мэтр Бономе! - Помилуйте, сударь, мадемуазель отлично питалась. Да она росла в доме самого графа (имя Реми не озвучивал, дабы не ставить графа де Бюсси в неловкое положение). - Вы только посмотрите в ее глаза! А сколько трюков она умеет! Вот, например подавать копытце. - Реми наклонился к свинке и дал команду. Бонне хрюкнула, села и протянула правую переднюю ножку с таким изяществом, что ей могла бы позавидовать любая фрейлина из Лувра. - Смотрите, сударь! - Умилился ле Одуэн и не понял почему покупатель усмехнулся, покрутил у виска и покинул их с мадемуазель.
Гертруда Дюваль: - Ну, это совсем немыслимо! – Гертруда от возмущения даже всплеснула руками, а на лице отразилось явное неудовольствие. – Мало того, что ты, словно бандит с большой дороги, заламываешь грабительскую цену за этот пучок жухлой петрушки, так ты еще и смеешь предлагать мне, честной девушке, такие условия. Мадемуазель Дюваль метнула взгляд полный гнева на паренька с копной огненно-рыжих волос, который, пользуясь тем, что его отец отлучился, не только с видимым удовольствием распродавал овощи и зелень, выращенные на огороде родителя, но и подмигивал понравившимся девушкам, не стесняясь предлагать смелый обмен: продукты на поцелуи. Но в лице служанки прекрасной Дианы, паренек встретил вовсе не Ангела во плоти, заливающегося краской при его словах, а сущего дьявола в юбке, способного, то и гляди, отходить его по лицу этим многострадальным пучком петрушки. Гертруда не входила в число девушек робкого десятка. Рынок Палю она, конечно, посещала с целью приобрести продукты для господского стола, но и не только для этого. Девушка каждое утро стремилась сюда, чтобы получить заряд бодрости и яркие эмоции. Поторговаться, поспорить, а иногда, что уж скрывать, и поругаться с кем-нибудь. Ну, разве не сказка? Зато потом весь день можешь быть бодр и весел. Сегодня мадемуазель Дюваль повезло вдвойне. Она наткнулась на этого нерадивого продавца. То есть, спорить и ругаться можно было начинать сразу, даже не ища повода, потому что сын крестьянина этот повод подал сам. Хотя, если честно, предложение обменять пучок зелени на поцелуй совсем не обидело девушку. Но, в конце концов, она пришла на рынок не только за петрушкой. - Я – девушка честная. Матушка воспитала меня такой. – Продолжала отчитывать паренька Гертруда, между делом пользуясь его замешательством и складывая в свою, казалось, бездонную корзину петрушку, мяту и чеснок. – Подумай над тем, как нужно обращаться с девушками. – Улыбнулась напоследок пареньку мадемуазель Дюваль и, поцеловав кончики пальцев, отправила ему воздушный поцелуй. Какая-никакая, но плата за товар. Служанка прекрасной Дианы поспешила скрыться в толпе, пока паренек не пришел в себя от удивления. Ох, и попадет же ему сегодня от родителя, который выращивал зелень, явно предполагая получить за нее на рынке монеты, а не поцелуй для бестолкового отпрыска. - Так, - наконец, девушка остановилась, поставила корзину на землю и уперла руки в бока, – мне еще нужен сыр и молоко. – Лукавый взгляд Гертруды, брошенный из-под длинных ресниц, быстро скользнул по рядам продавцов. Торговаться с женщинами, значило, потратить намного больше времени. Следовательно, нужно поискать продавца-мужчину. Когда же взгляд служанки зацепился за такие знакомые черты, она уже не думала о молоке. Реми! Гертруда решительно подняла корзину с земли и, растолкав снующих взад и вперед покупателей, решительно направилась к своему другу. - Здравствуй, дружочек ты мой. – Голосок девушки был похож на пение Ангелов. – Неужели ты решил завязать с со своими микстурами и болячками и начать торговать? – Улыбка мадемуазель Дюваль говорила, что от ответа лекарю на сей раз не отвертеться.
Реми ле Одуэн: Покупатель, которому молодая свинка продемонстрировала все свое изящество, почему то странно посмотрел на ле Одуэна, вздохнул и отошел от прилавка, а Реми почесал Бонне за ушком и дал ей горсть сушеных яблок, которые заранее припас. В ожидании покупателей он и сам стал по штучке доставать из холщевого мешочка сушеные дольки яблок и есть. Торговля вокруг шла бойко, неподалеку шустрая крестьянка продавала кур, вовсю нахваливая, сколько яиц они несут в день. А что мог хвалить Реми? Свиньи не летают и яиц не несут. Это был, как гром среди ясного неба. Уж кого не ожидал увидеть Реми, так это Гертруду. Он нарочно выбрал рынок Палю, а не ближний к ним рынок близ улицы Сен-Антуан, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых слуг, в том числе и служанку графини де Монсоро, чей дом располагался теперь напротив особняка графа де Бюсси. И вот теперь Гертруда спрашивает его ангельским голосочком, не забросил ли он медицину? Кощунство! Но, вспомнив, что он на базаре и они по разную сторону прилавка, Реми ле Одуэн сделал вид, что не услышал вопроса, а перед ним обычная покупательница. Надвинув пониже на глаза свою шляпу, он стал нахваливать товар, правда, без особой надежды продать. - Сударыня, купите свинку! Смотрите, какая красавица. Лучше нее не найдете, хоть весь рынок обойдите. – Лекарь со вздохом посмотрел на свою драгоценную мадемуазель Бонне, не представляя, как он перенесет с ней разлуку. Та, ничего не ведая о своей судьбе, продолжала похрюкивать, требуя еще сушеных яблок. - И не только красавица, но еще и умница, - ле Одуэн похлопал мадемуазель Бонн по округлому бочку, и она села, словно собачка. - Вот, глядите! Разве другие могут сравниться ней! А видели бы вы ее матушку. Очень почтенная свинья. Так что я предлагаю купить вам не абы кого, а свинку из хорошей семьи.
Гертруда Дюваль: - Свинку купить?! Ага! Сейчас! – Гертруда уверенным движением готовой на все разъяренной особы поставила свою огромную корзину, доверху наполненную продуктами, на землю. Мадемуазель Дюваль, как и всякую девушку, задело, что ее не хотели узнавать. И кто? Реми. Человек, который представлял ее своей невестой перед дворянином. - Знаешь, Реми, тебе не продавать надо, а покупать. И желательно купить хоть грамм совести. – Служанка прекрасной Дианы уверенным движением смахнула со лба выбившийся локон. - Стоять на рынке у него время есть, а навестить свою старую знакомую времени нет. Гертруда красочно всхлипнула, но, вспомнив, что таким оружием, как слезы, Ле Одуэна не пронять, она пробовала, тут же отставила попытку заплакать. - Покажи хоть что за свинка у тебя. А то слыхать слыхала, а вот чтобы своими глазами увидеть – такого не было. Ах! – Вскрикнула мадемуазель Дюваль, увидев дочь мадам Полетт. – Какая красавица. Ну что за глазки. Такими глазками можно сразить наповал любого борова. Еще несколько минут Гертруда, как истинная женщина, восторгалась красотой мадемуазель Бонн, делая ей комплименты, но про себя не забывая отмечать, что сама-то она в разы краше. И неважно, что соизмерялось несоизмеримое и сопоставлялось несопоставимое, а именно, человек и поросенок. - Ну и что ты стоишь, Реми, раскрыв рот и хлопая глазами? Да чтобы продать такого поросенка, много умения и не надо. Нашел чем завлекать покупателя – трюками. Этим сейчас никого не удивишь. – Гертруда бросила на лекаря лукавый взгляд и, понизив голос, продолжала. - На Гревской площади и козы, говорят, умеют судьбу предсказывать. Правда, хозяйку этой козы принимают за ведьму. Вот и ты осторожнее, то обвинят в колдовстве и сожгут вместе с твоими микстурами и поросенком. - Месье, месье, взгляните какой поросеночек. Он мне очень дорог. Но у Вас такое доброе лицо, поэтому я бы хотела, чтобы он жил именно у Вас. Сговоримся цене. Мадемуазель Дюваль мило улыбнулась покупателю и ловко ткнула локтем в бок Ле Одуэна, чтобы не стоял, как придорожный камень, а помогал ей.
Реми ле Одуэн: От первых слов Гертруды Реми, ожидая бурю, даже пригнулся, словно хотел стать меньше ростом или вообще исчезнуть. Никогда нельзя заранее предугадать, чего ждать от горничной графини де Монсоро. - Чего нет, мадемуазель, того нет, - развел руками Реми, предоставляя Гертруде самой решать чего у него нет, совести или времени наносить визиты. Или того и другого одновременно. А вот показать свою любимицу Реми был рад от души. И вот надо же, доброе сердце Гертруды тоже пало к ногам Бонн. Она оценила! Она поняла! Она любит то же, что любит и он сам. В эту минуту ле Одуэн готов был даже забыть об упорном стремлении Гертруды отвести его под венец. Нет, предстать перед алтарем Реми по-прежнему упорно не желал, но готов был признать, что Гертруда сейчас не менее красива и обаятельна, чем дочь мадам Полетт. - Какая коза? Ты о чем? Причем тут Гревская площадь и колдовство? – недоумевал эскулап, сдвигая шляпу на затылок и вытирая рукавом вспотевший лоб. Только Одуэн хотел сказать Гертруде, что раз она такая ловкая, то пусть сама попробует продать за хорошую цену молодую свинку, как мадемуазель Дюваль бойко взялась за торговлю, зазывая покупателей. Реми готов был поклясться святой пятницей, что слова мадемуазель Дюваль тут же привлекли внимание прохожих. Да он бы и сам сейчас стал прицениваться к своей же свинке, только ради лукового взгляда и улыбки новоявленной торговки. Но нет, он больше не поддается этим чарам. - Подходите! Смотрите! Покупайте! – зазывал он покупателей. - Месье, не откажите даме, купите свинку. Вы же не приготовите из нее окорок, а будете заботиться о ней и любить ее. Поверьте, она сможет стать хорошей матерью Вашим детям. Ой, своим детям, месье. Месье! Месье! Да куда же Вы! Погодите! – Реми грустно посмотрел вслед несостоявшемуся счастливому покупателю и новому владельцу мадемуазель Бонн. - Гертруда, я не понимаю, почему он ушел, - поделился Реми своей обидой, все еще не теряя надежды пристроить дочь мадам Полетт в хорошие руки. - Месье, купите молодую свинку! – Крикнул ле Одуэн остановившемуся возле них крестьянину. Тот держал под уздцы осла запряженного в повозку, которая была нагружена уже разными покупками. Но примечательнее всего там был мешок, который вел себя, словно живой и из которого раздавалось похрюкивание. Примеченный ле Одуэном крестьянин и впрямь сегодня занимался покупками для своего хозяйства. Удачно продав с самого утра все мясо владельцу трактира, да еще сговорившись на будущие поставки, он купил недорого молодого борова для своих свиней, а теперь заинтересовался тем, что предлагали молодой человек и девица. - Сговоримся в цене, хозяюшка? – Ухмыльнулся он Гертруде, приняв за владелицу товара. – И сколько же ты просишь, красавица?
Гертруда Дюваль: Вопрос крестьянина о цене был вполне естественным для покупателя, но на мгновение заставил Гертруду задуматься. Все же поросенка продавал Ле Одуэн. Лекарь откармливал свинку и даже занимался ее воспитанием. Буквально душу вложил в дочь мадам Полетт, которая, как выяснилась, была вполне достойной своей матери. Так неужели мадемуазель Дюваль могла сейчас своевольничать и назначить свою цену за поросенка? А вот смогла. Взяла, да и своевольничала, гордо вздернув носик и выпалив цену, услышав которую крестьянин уставился на девушку, округлив от изумления глаза, а мадемуазель Бонн хрюкнула от удовольствия, мол, стоило тратить время и придумывать такую заоблачную цену, когда можно было сказать просто – бесценна. - Дороговато просишь за поросенка, красавица. – Наконец, пришел в себя от изумления покупатель. – За такую цену я три таких могу прикупить у брата моей жены. Даже они потолще будут. – Крестьянин снова бросил оценивающий взгляд на мадемуазель Бонн. – Ей Богу, не пойму, за что тут ты просишь такую цену. Поросенок, как поросенок. Бывают и лучше. Несостоявшийся покупатель уже было собирался развернуться и уйти, как мадемуазель Дюваль, заранее посочувствовав своей «подруге», быстро наклонилась и со всей силы дернула последнюю за хвост. Поросенок, как и полагается, громко и раскатисто хрюкнул, тем самым привлекая внимание снующих взад и вперед покупателей. - Вот видите, месье, - Гертруда пару раз хлопнула ресницами в сторону крестьянина, который, отойдя на пару шагов, но привлеченный визжанием поросенка, вновь вернулся к прилавку. – это необычный поросенок. Он непременно принесет удачу тому, в чьем доме пожелает жить. А жить эта свинка желает именно в Вашем доме. – Служанка прекрасной Дианы кокетлив поправила локон. – Нам с мужем этот поросенок и впрямь очень помог. – Гертруда взглянула на Реми из-под густых ресниц, ожидая увидеть его реакцию – И мы решили, что некрасиво пользоваться удачей одним. Пусть эта свинка будет полезна кому-нибудь еще. А цену не мы придумываем, она сама рисует цифру копытцем. – Берите, месье, не пожалеете. – Ласково улыбнулась мадемуазель Дюваль покупателю. – Не отказывайтесь от своего счастья. - Реми, - воспользовавшись замешательством предполагаемого покупателя, быстро зашептала Гертруда и дернула лекаря за рукав. – Ну, расскажи людям, какой счастье выпало тебе, какая удача улыбнулась, что у тебя в женах ни кто-нибудь, а сама Гертруда Дюваль.
Реми ле Одуэн: Если Реми еще не убедился в полноте женского коварства, то сейчас было самое время. Еще в начале у него была еще надежда, что у Гертруды, слава Пречистой Деве Марии, есть муж и теперь он может ходить мимо дома графа де Монсоро спокойно, то потом у ле Одуэна просто отвисла челюсть и пропал дар речи. Рассказать людям какое ему «выпало счастье» Реми не мог, а лишь испуганно смотрел на мадемуазель Дюваль. Бывает же такое, что люди бредят, видят сны наяву. Конечно, его мужскому самолюбию льстило внимание женщин, но такое упорство, с каким Гертруда буквально навязывалась ему в жены, давало обратный результат. - Э-э-э… О-о-о… А-а-а…, - только и смог произнести эскулап вместо рассказа людям о своем счастье и удаче. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный и обреченный. Ле Одуэн когда был благодарен Гертруде, что она именно его привела к сильно раненному Луи де Клермону. Благодаря своему мастерству он остановил кровотечение и наложил повязки еще незнакомому тогда дворянину. И точно сама Удача заставила их с графом де Бюсси одновременно искать на улице Сент-Антуан дом загадочной дамы похожей на ангела. И именно Гертруду Реми узнал на рынке и благодаря ей узнал кем является та дама, что покорила сердце графа де Бюсси. Поросенок громко хрюкал, Гертруда ласково улыбалась, Реми глупо смотрел то на Гертруду, то на своего поросенка, прикидывая в уме не обвинят ли его любимую Бонн в колдовстве подобно козе-предсказательнице с Гревской площади, а покупатель то смотрел на этот бесплатный цирк, то поглядывал на свою повозку. В итоге, махнув рукой, решил, что достаточно потратил честно заработанных монет, а свинку на развод возьмет у мужа своей жены и без денег. Просто отдаст ему половину первого приплода. Воодушевленный таким решением, крестьянин взял под уздцы своего осла и поспешил к выходу. - Гертруда, ты что, с ума сошла? – зашипел Реми на мадемуазель Дюваль, когда к нему вернулся голос. – Когда ты стала мне женой? Не надо фантазий. Я по призванию лекарь, мое дело изучать медицину и лечить людей, а не обзаводиться семьей, детьми и прочей ерундой типа хозяйства. У тебя теперь приданое, вот и выбирай любого, - Реми обвел рукой торговые ряды, словно там вместо товара продавались женихи для Гертруды на любой цвет и фасон. - Любого, кроме меня, - категорично заявил ле Одуэн, с грустью глядя на мадемуазель Дюваль. Вот ведь день то не задался. Еще того гляди народ потешаться будет над незадачливым продавцом и его бойкой помощницей. - Хочешь вот я тебе Бонн подарю? – с надеждой предложил ле Одуэн, - Только не говори со мной о женитьбе. Я не создан для семьи, - развел руками эскулап, вовсе не представляя себя почтенным отцом семейства.
Гертруда Дюваль: - Ну ты что, Реми! – Шикнула мадемуазель Дюваль на лекаря графа де Бюсси. – Всех покупателей распугал. – Гертруда даже надула губки. - Трудно было почтенного семьянина изобразить. Совсем ты одичал со своими микстурами. Девушка даже собралась резко развернуться и покинуть нерадивого продавца мадемуазель Бонн. Но внезапная мысль, зародившаяся в головке служанки прекрасной Дианы, заставила последнюю задержаться, а ее глаза заблестеть. - Реми, - Гертруда снова дернула лекаря за рукав, – у меня еще мысль появилась. И если на этот раз ты мне не подыграешь, я надаю тебе тумаков. Подобная угроза со стороны девушки прозвучала довольно-таки странно, но если учесть, что этой самой девушкой была бойкая мадемуазель Дюваль, то все становилось на свои места. - У тебя, наверняка, есть с собой какие-нибудь склянки. Ты же всюду таскаешь их с собой. А вот и то, что нам нужно. – Улыбнулась Гертруда, указывая на даму, весьма крупных размеров, не обремененную наличием талии, да и переживаниями по этому поводу тоже. - Ах, месье! – Что есть мочи затараторила служанка Дианы де Монсоро. – Я и благодарить Вас не знаю как. Вы просто святой. А Ваш отвар настоящее чудо. Гертруда из-под длинных ресниц бросила взгляд на зевак, которые, привлеченные ее криками, уже толпились у прилавка. - Вы только представьте, - уже обращаясь к возможным покупателям мадемуазель Бонн, продолжала девушка, - вот этот человек открыл чудесный отвар. Если принимать его через день в течение недели, то можно сохранить молодость и красоту. Гертруда задумалась, когда увидела, как загорелись глаза зевак. Как бы Ле Одуэна, благодаря ей, не приняли за колдуна. Но отступать было поздно. - И вот сегодня кому-то из Вас повезет. Покупателю этой очаровательной свинки отвар в подарок. Мадемуазель Дюваль хлопнула ресницами, нежно улыбнулась длинному худому пареньку, поправила локон и повернулась к другу. - Ну все, Реми, чем могла, помогла. Я пошла. Дел у меня много. А тебе тут осталось всего ничего. Попросить достойную цену за достойного поросенка. Девушка ловко подхватила свою корзину и, не оглядываясь на лекаря, смешалась с толпой.
Реми ле Одуэн: Реми не то что было трудно изобразить примерного семьянина, а смерти подобно. Нет, может быть когда-нибудь ему и захочется видеть себя у семейного очага, окруженного любовью и заботой, но не сейчас. Сейчас, благодаря службе у графа де Бюсси, у ле Одуэна появилась возможность приобрести ценные книги, хранящие в себе ценные знания, и Реми не собирался упускать возможность узнавать новое. Пусть пациент у лекаря был всего один, но друзей у графа было много. Такие же храбрецы, как и Луи де Клермон, они не упускали возможность вытащить шпагу из ножен. А вот попадется такая жена, как Гертруда, так и будешь ходить по струнке, словно канатоходец. Ни шага влево, ни шага вправо. Вон и сейчас служанка графини де Монсоро пообещала надавать ему тумаков. А за что? За то, что не поддержал ее наглую ложь? Реми уже хотел принять обиженный и оскорбленный вид, как Гертруда затараторила, улыбаясь и показывая что-то в гомонящей толпе покупателей. По правде сказать, от всего происходящего у Реми голова шла кругом, и он лишь ошалело посмотрел на мадемуазель Дюваль, когда та стала благодарить его за мифический отвар. Стоящий по соседству с ним крестьянин, уже давно продал свою козу без всяких ухищрений, и теперь надежно припрятав выручку от души веселился, наблюдая за продавцом не самой упитанной свиньи и девицей, решившей помочь бедолаге. Привлеченная толпой зевак дама весьма пышных форм проложила себе путь сквозь толпу так же легко, как нагретый на огне нож разрезает масло. - И почем это? – палец горожанки, большей похожий на маленькую колбаску указал на мадемуазель Бонн, еще не ведавшей своей судьбы, а поэтому вполне довольной жизнью. - Эмм… - процедил Реми, больше глядя на удаляющуюся Гертруду, чем на покупательницу. - Кажется, я задала вопрос! – в ожидании ответа покупательница нависла всей мощной грудью над прилавком, пристально смотря на продавца. – И покажи что элексир в подарок, который сохраняет молодость и красоту. - Она… Она… Бесценна! – слова застряли у почтенного лекаря в горле только от одной мысли, что его крошечка, его очаровательное сокровище может попасть на стол этой женщины. Ведь съедят Бонн и не спросят, чья она дочь. - У нее не цены и Вы отдаете ее даром? – засмеявшись, спросила покупательница Реми. Смех следом подхватили и стоящие рядом торговцы и зеваки, столпившиеся вокруг. - Нет! Она не продается! – Гордо возвестил Реми на удивление всем окружающим, и стал запихивать свою свинку обратно в мешок. Руки путались в узлах привязи, тачка, на которой, словно знатная дама на носилках, приехала Бонн постоянно падала, народ потешался. - Так что ты тут всем голову морочил? – не выдержал крестьянин, занимавший рядом с ним торговое место. - Ее купила та мадемуазель! Она ее забыла! – Реми наконец разместил в тачке свинью и поторопился догнать Гертруду, надеясь, что она не успела далеко уйти. А если и ушла, то он знает где ее искать. - Гертруда! – ле Одуэн догнав служанку прекрасной Дианы, уже весь запыхался. – Гертруда, я подумал и решил подарить тебе мадемуазель Бонн. Пусть это будет тебе и моим подарком на память и дополнением к приданому. В общем, тебе в хозяйстве пригодится. Вот. – Реми выговорил все почти на одном дыхании, может чуть и сбивчиво, но от чистого сердца.
Гертруда Дюваль: Как же предсказуемы мужчины. Раз, два, три. И вот, он уже сам ищет встречи с Вами. Гертруда лишь повела плечиком, когда услышала за спиной такой знакомый голос лекаря графа де Бюсси, который догонял ее. Но вот что насторожило мадемуазель Дюваль, так это звук тачки, как будто она не была пуста, как стоило бы ожидать. - Реми, - всплеснула руками служанка прекрасной Дианы, - ты почему не продал поросенка той почтенной даме? Как же ты будешь семью кормить, если даже свинку продать не можешь. Гертруда уже была готова отчитать нерадивого продавца, даже слова подыскала убедительные, но внезапное желание ле Одуэна подарить ей мадемуазель Бонн заставило девушку растеряться. Гертруда широко раскрыла глаза. - Миленький мой Реми, так ты из-за меня не захотел продать поросенка. – Служанка графини де Монсоро, поставив свою большую корзину на землю, пару раз хлопнула в ладоши. – Реми, - Гертруда обвила руками шею ле Одуэна, - ты такой хороший. – Слезы умиления застыли на длинных ресницах девушки. - Я принимаю твой подарок. Хоть откормлю свинку. То ты довел ее до безобразного состояния – одни косточки. Гертруда поправила выбившийся локон. Подняв корзину с земли, девушка поставила и ее в тачку. - Ну что ж, пойдем, Реми. Нам все равно в одну сторону. А тяжелые корзины ты сам не советовал мне носить. Девушка с видом победительницы пошла впереди, изредка бойко расталкивая толпившихся зевак, чтобы расчистить дорогу ле Одуэну с тачкой, нагруженной доверху. Ну вот, день удался. Пошла на рынок за петрушкой, а возвращалась с поросенком и личным сопровождающим. Вот что значит Удача коснулась Вас своим крылом. Эпизод завершен
полная версия страницы