Форум » Игровой архив » Азбука супружеской неверности » Ответить

Азбука супружеской неверности

Екатерина Клевская: 15 апреля 1577 года, Париж.

Ответов - 17, стр: 1 2 All

Екатерина Клевская: В небольшом домике в предместье Парижа царила приятная суматоха - Екатерина, едва переменив дорожное платье и отдав необходимые распоряжения слугам, готовилась к долгожданному свиданию. Она любила этот дом, каждая вещичка, вся обстановка была подобрана с любовью и для любви, здесь Катрин чувствовала себя безгранично счастливой, во-первых, потому, что именно здесь она была любима, а во-вторых, что было не менее важно, она чувствовала себя свободной, хоть недолго, но она наслаждалась этой свободой всей душой и каждой клеточкой своего тела. Обзаводясь супругом, мадам Клевская не питала иллюзий, ни о какой любви речи не шло, как это часто бывает, но разве могла она тогда подумать, что этой пресловутой любви ей будет так катастрофически не хватать. Муж ею совершенно не интересовался, супружеский долг, иначе это и не назовешь, исполнял лишь с целью деторождения. А страстной натуре жены Генриха де Гиза требовалось гораздо больше. Таким образом домик Екатерины стал любовным гнездышком для редких, так как герцог старался держать мать своих детей подальше от двора, но сладостных встреч. Это свидание было долгожданным, а потому еще более желанным и волнительным. Беременность, роды... не до любовных встреч. Теперь же ребенок передан кормилице, тело вновь приняло соблазнительные очертания и жаждет ласки. Пожалуй, знала бы Катрин, что ребенок от Сен-Мегрена, она уделяла бы ему куда больше внимания, а впрочем, все может быть, не так уж это и важно. Гораздо более мадам Клевскую в это мгновение волновал ее туалет. Прошло семь месяцев с последней встречи, кто поручится, что чувства не угасли, мужчины так ветрены и непостоянны. Тем тщательнее нужно продумать наряд. Пожалуй, шелковое платье цвета спелой вишни с золотым шитьем... А волосы... Нет, никаких сложных причесок, перехватить локоны шелковым цветком, чтобы волнами спадали на шею и довольно. Капелька духов в декольте - аромат роз окутал обольстительницу, нежный и чувственный. - Инес, дай мне знать, когда прибудет мой гость, - не глядя на служанку Екатерина поправляла упавшую на грудь прядь, - и принеси мне бокал вина.

Поль де Сен-Мегрен: Наконец-то. Семь месяцев беспробудной скуки подошли к концу. И почему никто раньше не предупредил его о том, что придворная жизнь, особенно, если ты являешься приближенным короля и тебя все не любят, страшно скучна. Разговоры, вино, женщины и снова разговоры. Но, недавно полученная весточка от хорошо знакомой ему дамы, вдохновила мужчину. Скинув путы придворного безделья, он начал готовиться к свиданию за целый день. Почти не употреблял вина, мало говорил и рано лег спать, сославшись на плохое настроение. Одно дело удовлетворить девицу не искушенную, это мог сделать любой анжцуец. С Катрин же следовало встречаться вдохновленным, отдохнувшим и полным не только любовной неги, но и энергии для исполнения всего задуманного. - Меня ждут. Доложи госпоже поскорее, - ущипнув хорошенькую служку за румяную щеку в знак поощрения, Сен-Мегрен с упоением вдохнул запахи, наполняющие дом. К ароматам блюд, доносившихся с кухни, примешивался тонкий флер розы, который был не только прекрасно ему знаком, но и нещадно будоражил чувства миньона. Это уютное гнездышко давно стало для них сакральным, к каждой встречи Поль готовился словно к таинству, а Катрин возносил до положения царственной жрицы, которой он был готов поклоняться всеми известными способами. Иногда он задавал себе вопрос: влюблен ли он? И каждый раз не находя ответа, он отгонял от себя подобные мысли, желая сосредоточиться лишь на одном - их страсти, которую они беспрепятственно могут изливать друг на друга. Получив разрешение подняться, Сен-Мегре на ходу начал избавляться от перевязи со шпагой и остального оружия. Поэтому, только переступив порог спальни Катрин, он сбросил все лишнее в кресло и с легкой полуулыбкой на губах, направился к своей жрице. - Дорогая...вы ослепляете меня, - оглядев женщину, Поль и правда был искренне удивлен тем, что она так быстро оправилась от родов. Еще прошло совсем немного времени, а ее красота сияла пуще прежнего, разжигая в его сердце обжигающее пламя страсти. Не сдержав чувств, он склонился к Екатерине и коснулся горячим поцелуем изгиба ее шеи.

Екатерина Клевская: Едва Инес, чуть смущенная, что Екатерина отнесла на свой счет, доложила о приходе господина де Сен-Мегрена, последняя отставила кубок и поднялась навстречу гостю. Вероятно, благодаря доброму глотку вина волнение отступило, глаза Катрин заблестели, а щеки покрыл матовый румянец. - Поль, я ждала вас... - страстный поцелуй в шею смешал все мысли и мадам Клевская запнулась, наслаждаясь моментом, все страхи отступили и она вновь почувствовала себя любимой и желанной, еще более, чем когда-либо. Поддавшись порыву, Екатерина ответила на ласку не менее страстным поцелуем в губы, быстрым, будто порыв ветра, и тут же отстранилась. - Хотите отужинать, мой дорогой Поль? Баранье бедро под виноградным соусом просто великолепно. И рябчики в черносливе, кажется, удались... - Катрин заглянула в глаза возлюбленного... Что она ожидала увидеть? Или почувствовать? Все оказалось неважным перед нахлынувшей волной желания и страсти. Что бы это ни было, любовь, желание обладать или просто желание... Все слова померкли перед его взглядом, его словом, его прикосновением... Господин де Сен-Мегрен составлял, по мнению госпожи Клевской, полную противоположность Генриху де Гизу, очаровательный брюнет, а главное, боготворящий ее, Поль казался ей лучшим из мужчин, подобным богу Апполону, и одновременно таким близким, земным и сладостно-нежным... - Прошу вас, присаживайтесь, - Екатерина указала на софу, устланную багряно-золотистыми подушками, источающими легкий аромат чайной розы, ее любимых духов. - Выпьете вина? Мне кажется, этот напиток изобретен, чтобы говорить на языке любви, вы не находите? Опьянение сродни влюбленности, и то, и другое дарит нам радость и свободу, а что может быть лучше? Катрин не знала, является ли то, что она испытывает к Полю де Сен-Мегрену влюбленностью, да и не задавалась подобными вопросами, как ни странно, а вдыхала незнакомое чувство полной грудью, наслаждаясь им сполна, всем своим существом и всеми фибрами души, не отдавая себе отчета, не задумываясь ни о чем. Как сказал бы Катулл, vivamus atque amemus*. *Будем жить и любить


Поль де Сен-Мегрен: Ах, женщины, коварные создания! Только они могут быть так восхитительно жестоки: дать возможность ощутить вкус любимых губ и жар желанного тела, а затем отстраниться и завести разговор, например, о еде. Какой кощунство! Поль был голоден, но голод этот был совсем иного рода, обычной пищей, как бы искусно она не была приготовлена, ее не утолить. Но, мужчина всегда уважал желание своей дамы, если ей нужно время, чтобы вновь привыкнуть к его присутствию, что ж, он готов ей его дать. На время ослабив натиск любовной страсти, Сен-Мегрен уже был готов усесться за стол, но нимфа, словно издеваясь, предложила ему место на софе. Возможно, если бы ему предложили сесть на жесткий стул и он оказался бы за столом, который безжалостно и красноречиво разделял их с Катрин, он бы еще мог собрать всю волю в кулак и набраться терпения. Но софа..мягкая и уютная, подбитая багровым бархатом, она словно была создана для любви. - Только опьянение проходит, моя дорогая, на утро у вас будет болеть голова, если накануне вы переборщили. Любовь же приносит только восторг и наслаждение, - Полю казалось, что в комнате невероятно душно, и его обдавало волной жара явно не по причине на славу растопленного камина. Близость самой прекрасной из женщин не могла оставить его равнодушным, даже если для вида он старался вести невозмутимую беседу. -Если она взаимная, естественно. И на мой взгляд, женское тело создано, чтобы говорить на языке любви, - откинувшись на спинку софы, Сен-Мегрен тихо вздохнул и, откровенно скользя по телу герцогини потемневшим от желания взглядом, тихо продолжил - каждым его изгибом, нежностью кожи и податливостью плоти...вы сводите меня с ума, Катрин.

Екатерина Клевская: Екатерина слушала Поля, едва вслушиваясь в слова, она слушала голос, такой близкий и нежный, завораживающий и расслабляющий. Как давно она не слышала этот голос и слов о любви! Как можно жить столько месяцев без этой радости? Катрин не задумывалась, любит ли она господина де Сен-Мегрена, но определенно, она любила саму любовь. - На языке любви и наслаждения... - мадам Клевская придвинулась еще ближе, так, что от ее дыхания качнулась прядь волос ее любовника. - Иногда так приятно ненадолго сойти с ума, вы не находите? От близости Поля по телу Екатерины разлилось приятное тепло, собираясь где-то внизу живота, наливаясь тяжестью и негой. Зеленые глаза герцогини стали почти черными из-за расширившихся зрачков, по телу пробежала дрожь желания, грудь, не стесненная корсетом, стала чуть тверже, слегка приподняв лиф платья. Нет, отужинают они позже, вся ночь впереди, прежде они утолят любовный голод. Катрин читала его в глазах возлюбленного, в чуть напрягшейся и мягко пульсирующей жилке на его шее, куда уже взлетели проворные тонкие пальчики мадам Клевской, скользя вниз. - В руках влюбленных безумцев весь мир, - прошептала Екатерина, наклонившись к самому уху Сен-Мегрена. Горячее дыхание, смешанное с ароматом розы, коснулось его кожи. Катрин облизнула пересохшие губы и они повторили путь изящных пальцев, остановившись у самого ворота.

Поль де Сен-Мегрен: Поль никогда не любил спешить. Особенно, когда дело касалось любви. Естественно он сгорал от желания и более того - едва сдерживал порыв сжать Екатерину в объятьях, однако он умел получать удовольствие и от сладко-горького томления. Их разлуке пришел конец, она была совсем рядом и являла собой самый прекрасный образчик искусительницы, поэтому мужчина не стал портить момент торопливостью. - Вы давно лишили меня рассудка, дорогая... - чуть хрипло усмехнувшись, Сен-Мегрен позволил себе мимолетную слабость и прикрыл глаза, с восторгом ощущая прикосновение нежных губ к своей шее. Они были знакомы весьма давно, но Екатерина ни разу не потеряла ореол очарования в его глазах. Иногда ему казалось. что она имеет над ним подозрительно сильную власть. Сродни наваждению она одним своим присутствием повергала его разум в смятение, а сердце заставляла пылать жарким пламенем. - Если мне не изменяет память, вы хотели отужинать... - не скрывая лукавства во взгляде, Поль мягко привлек возлюбленную к себе, усаживая на колени. Комната, погруженная в полумрак и тишину, в мгновение сузилась до жара желанного тела и едва ощутимого звука дыхания. - Почему вы не писали мне?.. - не укор, лишь еще одна возможность высказать свои чувства, не облекая их в грубую и простую форму признания. Ему не нужен был ответ, ибо Екатерина, разгоряченная пробуждающейся страстью была красноречивее любых слов. Запах ее кожи, коварное платье, позволяющее увидеть и ощутить слишком многое, буквально лишали Поля воли. Осторожно коснувшись ладонью разгоряченной кожи навершия груди, он едва сдержал животный рык, рвущийся из недр мужской сущности. Казалось, кожа плавилась под прикосновением, поддаваясь каждому движению и выдавая истинную хрупкость своей обладательницы. Но совладав с порывами, Сен-Мегрен коснулся пальцами шеи искусительницы и прочертив вдоль изящного изгиба осторожную линию. Достигнув скул, он ощутимо прихватил горло возлюбленной и властно завладев ею на мгновение, притянул ближе, накрывая желанные губы неторопливым и жарким поцелуем. - Екатерина..

Екатерина Клевская: Выбор любовника - еще более ответственное дело, чем выбор мужа, и теперь было ясно, что Екатерина справилась с этой задачей блестяще. Почувствовав, что ее Поль, да, теперь она думала именно так: мой милый Поль, - не только не забыл ее за эти месяцы, но жаждал ее еще более, чем раньше, Катрин окончательно забыла все треволнения и испытывала блаженство от каждого мгновения, каждого прикосновения, взгляда, слова... Она могла быть просто собой, без обмана и позерства, наслаждаясь любовной игрой, в которой тела говорили искреннее, чем слова. - У меня пропал аппетит, - игриво улыбнулась мадам Клевская, коснувшись лифа своего платья, рука ее медленно скользнула вниз к бедрам, разглаживая складки шелка, - лишь вы способны утолить мой голод. - Я не знала, что вы ждали моего письма... - Катрин подняла глаза, прямо и открыто, без кокетства, взглянув в глаза возлюбленного, в ее взгляде была нежность, какой она не испытывала прежде ни к одному человеку. От горячих рук Сен-Мегрена у герцогини кружилась голова, мир вокруг потерял реальные очертания, время перестало существовать. Хотелось одного: упасть в крепкие, жгучие объятия, чтобы тепло рук, мужского тела обволокло, закрыв от всего, от прошлого, от будущего. Есть лишь этот миг и он прекрасен. Екатерина ответила на поцелуй нежно и страстно, прижимаясь всем телом к любимому мужчине, обвивая его шею одной рукой, в то время как другая шаловливо пробежав вдоль спины, устремилась к последней преграде между разгоряченными телами - одежде. Зачем скрывать великолепный мужской торс рубашкой или, хуже того, камзолом? Вторая рука пришла на подмогу первой, неторопливо освобождая многочисленные пуговицы из парчового плена.

Жак де Келюс: Черти ли занесли графа де Келюса тем вечером в предместье Парижа, ангелы ли, а скорее пара бутылок вина, купленная у мэтра Бономе. Вино породило в душе миньона мрачную задумчивость о тщете всего сущего, которую он попытался развеять долгой пешей прогулкой. Не показываться же на глаза королю с такой кислой физиономией. Так что Жак де Леви предоставил своим ногам возможность идти туда, куда им заблагорассудится, и сам не заметил, как увязался за одним господинчиком. Опять же – бог знает зачем, просто было в нем что-то, что привлекло внимание графа. То ли походка, то ли манера держать голову. Охота всегда охота, за человеком ли или за зверем, и ничем не хуже других развлечений. Так что, пожав плечами, Жак де Леви принялся следить за припозднившимся прохожим. И только когда тот постучался в одну неприметную дверцу, и свет на несколько мгновений упал на лицо, скрытое маской, но все равно знакомое, граф присвистнул. - Вот, значит, как, - проговорил он с обидой сам себе. Как выпить с друзьями, так ему неможется, а как бегать ночами на свидания, так наш красавчик Сен-Мегрен здоров и полон сил. Ладно, вот я расскажу об этом Ногарэ и Можирону, или нет, не расскажу, сначала подожду, когда наш любовничек пойдет обратно. Не будет же он там всю ночь ошиваться. Я, право, не знаю дамы, которая стоила бы таких усилий, к тому же утром ему надо присутствовать в приемной государя. Граф потряс бутылку, убедился, что она еще не совсем опустела, и удобно устроился у стены, закутавшись в плащ. А затем стал прожигать взглядом дверь таинственного дома. Что там сейчас происходило, он хорошо себе представлял. Но вопрос в другом. С кем? С кем это свидание у Сен-Мегрена? Нехорошо, очень нехорошо иметь тайны от приятелей. Время шло, граф скучал, и взгляд его все чаще обращался к окошку на втором этаже, за которым, скорее всего, и происходило сейчас самое интересное. - Если этот гулящий котяра не выйдет в ближайшее время, я сам за ним приду, - пообещал себе Жак. – И мне все равно, с кем он там, хоть с королевой Константинопольской. Подумав немного, решив развлечься сам и развлечь других, граф подобрал с мостовой несколько камушков и, прицелившись, бросил их в окно. - Не попаду, так согреюсь, - рассудил он. Но судя по звуку, разрушившему тишину ночи, он все же попал. - За меткость, - произнес Жак тост, обращаясь к себе и другу, и допил остатки вина одним глотком.

Поль де Сен-Мегрен: - Я беспокоился.. - признание само слетело с губ. Желанная женщина оказалась в его руках, в полной его власти и осознание это пьянило пуще вина. Теснее прижимаясь к Екатерине, Поль сначала просто наблюдал за ее действиями. Разгоряченный и влюбленный, он хотел запомнить каждую черточку лица женщины, ласкать каждый изгиб ее тела. Но желал это сделать неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением проведенным рядом. Странно было испытывать в груди удушливое томление. Сен-Мегрен никогда не любил и считал, что это чувство не более реально, чем предсказание цыган-шарлатанов. Одно дело увлекаться и испытывать страсть, но совсем другое, когда женщины пробуждает в тебе ошеломляющую по силе нежность. Это было пугающее и волнующее ощущение. Не в силах оторваться от губ герцогини, Поль мягко уложил ее на подушки. Не имея больше сил, чтобы сдерживать страстные порывы, он яростно целовал ее, жадно ловя каждый вдох. Руки скользили вдоль желанного тела, справляясь с платьем. Только мгновение отделяло Сен-Мегрена от возможности хотя бы отчасти утолить любовную жажду, коснувшись нежной обнаженной кожи. Однако, внезапно тишину комнаты нарушил странный звук, исходящий со стороны окна. На мгновение замерев, Поль бросил взгляд в сторону источника звука, а затем внимательно посмотрел на Екатерину. - Вы это слышали?..

Екатерина Клевская: Катрин это слышала. Но останавливаться не собиралась, даже если на пороге дома стоит ее муж и оба деверя. Изящнейшая герцогиня де Гиз сгорала от страсти, которую никогда не испытывала в объятиях супруга, и Господь свидетель, не так уж часто позволяла себе испытать вне брачной постели. Генрих взял ее вдовой, и вдовой, привыкшей к тому, что ее желания удовлетворяются. Она принесла ему сказочное приданое, даже Маргарита Валуа вряд ли сделала бы его богаче, она рожала ему детей… так что же еще? - Еще, Поль, прошу вас, - подставила она шею под горячие поцелуи любовника, торопя его соединиться с ней. – Там нет ничего, просто ветер! Какое это имеет значение, если мы, наконец-то вместе? Альков не место для долгих разговоров, не место для размышлений. Екатерина Клевская знала, чего хочет, знала, что доставит удовольствие ее любовнику, и шла к этому кратчайшим путем, вознаграждая Поля де Сен-Мегрена за горячие ласки и сдержанность на пороге страсти. Теперь же им предстояло вместе познать рай, познать заново друг друга. Губы герцогини де Гиз осыпали любовника самыми смелыми, непристойными ласками, пальцы скользили по телу, достойному быть запечатленным в мраморе. Поль был прекрасен. Катрин упивалась его красотой, как упивалась страстью. Какое это наслаждение, чувствовать по своими пальцами плотную, горячую кожу мужчины, чувствовать, как все мышцы его тела напряжены. Это власть. Власть пьянящая, доступная лишь немногим женщинам. Но Венера, богиня любви, щедро благословила герцогиню де Гиз своими дарами. - Вам хорошо, Поль? Шепот Катрин обволакивал мужчину, словно горячей пеленой. Обволакивали объятия. Плен рук, волос, губ, вздохов. Наисладчайший плен. - Докажите мне, что вам хорошо!

Поль де Сен-Мегрен: Как он мог отказать этому воплощению любви и страсти? Ни один мужчина на свете, Сен-Мегрен был в этом уверен, не смог бы устоять перед таким соблазном. Екатерина льнула к нему всем телом, плавилась в его объятьях от желания быть любимой и наконец мужчина сдался. В конце концов, она была права, какая разница, что происходило за пределами этой комнаты. Они так долго ждали этой встречи, до этого момента, казалось, он и не отдавал себе полного отчета в том, насколько жаждал оказаться в объятьях возлюбленной. Лишняя сейчас одежда мгновенно полетела на пол. Поль покрывал открывающуюся обнаженную кожу своей богини горячими настойчивыми поцелуями, уже не пытаясь растянуть удовольствие ожиданием или дразнящими ласками. Нет, он хотел обладать своей женщиной здесь и сейчас, без малейшего промедления. -Любовь моя.. - буквально прорычав в нежное ушко, Сен-Мегрен овладел герцогиней, едва сдерживая порыв насладиться ею с резкостью и силой животной страсти. Изящные плечи, горячая нежная кожа, уже алевшая от слишком яростных поцелуев и сильных пальцев, с особым рвением подчинявших мягкую податливую плоть - Екатерина была воистину прекрасна. Как никогда Поль любил эту женщину, полностью отдаваясь ей и не сомневаясь забирая себе то, что принадлежало ему по праву. Упиваясь обладанием, он скользил ладонями по ее бедрам, затем талии и сжимал плечи, будто в любой момент она могла исчезнуть, словно прекрасное видение. Иногда отстраняясь, он покрывал ее поцелуями, желая запомнить каждый изгиб этого восхитительного тела. Она пылала в его руках и это было наивысшим неописуемым счастьем.

Жак де Келюс: Вино закончилось, и в этом была главная беда Жака де Леви, ибо вино – хороший товарищ, уж куда лучше того, что сейчас нежился в постели с незнакомой дамой, или еще как-нибудь тешил свою греховную плоть, пока его друг замерзал в ночи. Граф хотел было повторить удачный бросок камешком в окно, но тут нелегкая принесла троих припозднившихся пьяниц, которым приспичило остановиться поболтать прямо возле заветной двери. Молодой придворный нащупал шпагу и вжался в стену, готовый ко всему, но его не заметили. Посмеявшись чему-то, справив малую нужду на угол дома, троица растворилась в ночи. - Ну ладно, Сен-Мегрен, надеюсь, ты закончил все свои дела. Клянусь, времени у тебя было достаточно. Посмеиваясь, граф наклонился, выбрал щебенку размером с желудь, и с размаху кинул в окно. И опять попал. Кто говорит, что вино мешает меткости – просто глупец. Или не напивался до нужной кондиции, то есть, опять же, глупец. - А вдруг у дамы нашего красавчика есть подружка? Хорошенькая? И живет неподалеку? Тогда мы сможем продолжить вечер на четверых, - рассудил Келюс, подкрутил усики и направился прямиком к двери. Стук перебудил, наверное, всю улочку. В окнах даже мелькнул свет, и не первой молодости красотка поискала взглядом того, на кого следовало бы вылить содержимое ночного горшка, но к счастью для нового плаща графа, обшитого золотым шнуром и мехом, сам граф был вне досягаемости для нечистот, а проклятия в его адрес только рассмешили подвыпившего миньона. - Увы, моя прелесть, я сегодня занят! Зайду завтра, жди! - крикнул он, посылая растрепанной ведьме воздушный поцелуй. Растрёпанная ведьма тут же спряталась, ставни захлопнулись, и Келюс продолжил прерванный штурм на любовное гнездышко друга.

Поль де Сен-Мегрен: Любовная нега, которой еще полнилось тело Поля, расслабляла. Сонливость, внезапно навалившаяся на него после столь бурных переживания, на некоторое время завладело его сознанием. Бережно прикрыв пледом обнаженную Екатерину, мужчина крепко обнял ее, прижимая к себе и позволил им обоим немного отдыха. Где-то внизу раздался неприлично громкий для данного времени суток стук в дверь, слуги тут же засуетились, наводя в доме не меньше шума. Сначала, Сен-Мегрен был уверен, что все это ему лишь приснилось, однако, раскатистые возгласы, которые были слышны в ночной тишине даже сквозь закрытое окно, явно доказали ему обратное. - Да это же Келюс... - с трудом выбравшись из-под пледа, еще сонный, Поль кинулся одеваться. Пытаясь успокоить Екатерину и по ходу своих действий объяснить, что он сейчас вернется, мужчина плюнул на условности. Довольствуясь штанами и обувью, Сен-Мегрен склонился над своей дамой и подхватив ее под талию, сжал в крепких объятьях, со страстью целуя. -Я быстро, любовь моя. Иначе он перебудет всю округу. Сбегая по лестнице, мужчина задался весьма логичным в данной ситуации вопросом: каким образом Жак де Леви смог узнать, где стоит искать друга этой ночью. Впрочем, сейчас было главным заставить явно не трезвого миньона поумерить пыл и сбавить громкость. Об остальном у Поля будет возможность узнать позднее. Отослав слуг, Поль распахнул дверь и схватив Келюса за шиворот, затащил его в дом, затем снова плотно закрывая дверь. - Дорогой друг, вы с ума сошли? Что вы творите!

Жак де Келюс: - Сен-Мегрен, дружище! Келюс был так рад увидеть Поля, что обнял его от души, слегка, правда, покачнувшись. Ну как слегка, двое мужчин чуть было не выпали обратно на улицу. Это так рассмешило Жака де Леви, что он расхохотался. Очень громко. Если кто-то на этой улочке, или на соседних двух, еще не проснулся от его стука в дверь, то наверняка сделал это от его смеха. Удивительно еще, почему не появился ночной патруль. Мысль эта немного отрезвила Келюса. Вряд ли королю понравится, что его приближенного арестовали за пьяный дебош. Генрих будет читать нотации, Луи язвить, Ногарэ морщить нос. Фу! Столько друзей, и не с кем пошуметь в ночи, что за жизнь? Хотя, почему не с кем, вот же он! - Поль, друг мой, я замерз, я голоден, и у меня закончилось вино. А еще мне скучно, - объявил он. – Вы не должны бросать товарища в беде, товарища, который охранял вас и вашу даму, пока вы там… Келюс хмыкнул и многозначительно погрозил пальцем. - Теперь вы мой должник. Пойдемте прогуляемся до Лувра! Все равно скоро утро. Или не скоро? Не важно. Только захватите вина, наверняка в этом доме найдется вино. Кстати, а чей это дом? Граф с любопытством оглядел то, что можно было разглядеть. Не так уж много, Поль, вставший весьма неудачно, загородил весь обзор, но это он, конечно, не нарочно. Что увидел Келюс: богато обставленную прихожую, распахнутую дверь в гостиную, лестницу наверх. Испуганных слуг. А где же дама? Дамы нет. Обидно. Если бы дама, у которой такой дом, и которая, очевидно, не дурна собой (а что ы иначе тут делал Поль) посмотрела на него сейчас и сравнила их, то наверняка бы сделала выбор в пользу графа де Келюса! - Но мы можем остаться и здесь, здесь очень уютненько. – хитро подмигнув предложил он. – а утром вместе явимся на утренний прием государя!

Поль де Сен-Мегрен: - Бог мой, Жак, с какой стати вы стали за мной следить?! Поль был праведно возмущен. Наверное, в данной ситуации ему больше подошли бы злость или гнев, но Келюс был определенно очарователен в своей нетрезвой наивности. Обняв друга в ответ совершенно искренне, он едва смог удержаться на ногах, когда вся тяжесть тела Жака де Леви неожиданно обрушилась на него. Удержать, удержал, но ведь этот нахал разразился гоготом на весь квартал. -Да тише же, - закрыв ладонью рот друга, Пьер выдохнул. И что вот ему теперь с ним делать? О том, что выполнить желание Келюса и остаться в этом доме до рассвета вместе с ним не могло идти и речи. И выпроводить его, судя по всему, не представлялось возможным. Оставался печальный для Сен-Мегрена, но единственный выход из сложившейся ситуации - Просто не стоило пить в одиночку, дорогой мой. Дайте мне пару минут на сборы и я с удовольствием составлю вам компанию для прогулки. Еще не начало светлеть, мы сможешь по пути подкрепиться. Оставив Келюса возле двери и для верности приставив к нему слугу, Поль вернулся наверх. Екатерина возлежала на софе, укрытая тонкой тканью, все еще прекрасная и желанная. Вот вся несправедливость жизни, даже далеко ходить не надо. Их совместный вечер, долгожданный и даже вымученный отчасти. И вот надо было Келюсу увязываться за ним именно сегодня. - Дорогая, боюсь мне придется отправиться в Лувр раньше, чем мне бы хотелось, - присев на край софы, мужчина коснулся пальцами шеи прелестницы, зачарованно любуясь своей богиней.



полная версия страницы