Форум » Игровой архив » Святое право мести » Ответить
Святое право мести
Франсуа де Рибейрак: 24 апреля 1577 года. Поздний вечер, предместье Парижа.
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Ги д'Арсе де Ливаро: Достопочтенный синьор де Ла Бати даже раскрыл рот от удовольствия или любопытства, что будет дальше. Ох, как Ливаро любил вот такие вспышки возмущения, какие сейчас демонстрировал хозяин «Путеводной звезды». Д’Арсе даже мысленно уже умолял де Тюренна, чтобы тот что-нибудь ответил трактирщику. Что-нибудь эдакое, хамоватое, достойное подвыпившего конюха. И тогда не миновать стычки с чернью. Вот бы была удача. У анжуйца даже начался зуд по всему телу – так хотелось подраться. В рукопашную и чем придется. Как вернулся из Испании, не разминался совсем. Ливаро, ради удовольствия подраться, даже готов был надерзить Ла Юрьеру вместо Тюренна. Благо и крепкое словцо уже вертелось на языке. Д’Арсе недавно услышал его от своего слуги Жана, который, бывало, ругался, как конюх. Но, во-первых, «Путеводную звезду» барон посещал частенько, где, бывало, даже обедал в долг, когда все жалованье уходило на покупку очередных ржавых железяк, которые потом успешно нарекались фамильными доспехами. А, во-вторых, если начать разборки сейчас, свитский Монсеньора герцога Анжуйского не отведает индюшек. И плевать он хотел протестанты они или католики. Поэтому Монбиро наступил под столом на ногу Тюренну, предлагая последнему придержать язык за зубами. - Будет Вам, мэтр, - хохотнул д’Арсе, - просто месье болен какой-то чудной болезнью, поэтому вино в чистом виде ему противопоказано. Стоит ли обижаться на убогих? – С серьезным видом добавил барон. – Но вот по поводу посетителей, которые нас очень интересуют, я бы, на Вашем месте, любезный хозяин, рассказал подробнее. То, знаете ли, иначе могу обидеться уже я. А когда я обижен, я такой несносный человек. Еще и зашибить ненароком могу. – Ливаро улыбался во все свои тридцать два зуба, как будто рассказывал о свидании с женщиной. – Я все правильно сказал, д’Оди? И что они с ним любезничают, мелькнуло в голове де Ла Бати. Давно бы тряхнули этого трактирщика, он бы сразу все и рассказал. А то помню, не помню. Еще д’Овернь со своей водой. Что наливают, то и пей. А то начинает кривляться. Нет, право, Нерак портит людей. Но сейчас они выпьют с Тюренном, и виконт встанет на путь исправления.
Анри де Тюренн: Насколько возмущен был хозяин «Путеводной звезды», настолько спокоен и невозмутим д’Овернь. Внуку Анна де Монморанси вообще были незнакомы такие чувства, как вспыльчивость или ярость в самом ее сильном проявлении. Не всегда следует показывать окружающим свои эмоции – кому-нибудь они могут не понравиться или показаться подозрительными. И то, и другое могло привести к ссоре, чего де Тюренн обычно избегал, к тому же если была возможность избежать. Взгляды, которые трактирщик бросал в его сторону, заставили Анри насторожиться. Один Ла Юрьер, конечно, ничего не сделает, сколь бы ярым фанатиком он не был. Но у трактирщика были помощники. Почувствовав, как д’Арсе чуть было не отдавил ему ногу под столом, Тюренн с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. - Я не хотел обидеть Вас, милейший, - ласково улыбнулся бывший анжуец Ла Юрьеру. Трактирщик горячился, изображая обиженного до глубины души человека, однако на вопрос Рибейрака отвечать не торопился. А, когда, наконец, соизволил ответить, то ничего конкретного не озвучил. Однако д’Овернь всем своим существом чувствовал, что трактирщик что-то знает, но не считает нужным говорить. Ливаро, не скрывая этого от Ла Юрьера, был готов вытрясти признания у хозяина «Путеводной звезды». Однако Ла Юрьер не походил на человека, который быстро сдается. Возможно, он позволит содрать с себя шкуру, но ничего не скажет. Взгляд голубых глаз Тюренна остановился на д’Оди. В данную минуту виконту казалось, что только Рибейрак способен трезво рассуждать. Д’Арсе, конечно, может прибить трактирщика, только смысла во всем этом Тюренн не видел. К тому же, конкретно ему было без разницы, кто и за что лишил графа де Бюсси жизни и мстить за смерть Клермона он не собирался. Только вот подобная ночная вылазка могла обойтись самому виконту слишком дорого. Поэтому д’Овернь решил более не вмешиваться. Как анжуйцы будут выуживать у трактирщика сведения о постояльцах «Путеводной звезды», его мало волновало. Сейчас Тюренн мечтал о душистой лавандовой воде, чтобы умыться и освежить тело, от которого, казалось, еще долго будет исходить стойкий запах трактира.
Франсуа де Рибейрак: За соседним столом засмеялись. Франсуа вздрогнул, и потер переносицу. Все же он устал. Очень сильно устал. А еще предстояло возвращаться в Сен-Жерме, говорить с принцем, и бог его знает, когда доведется поспать. Так что особенных сил на уговоры мэтра Ла Юрьера не было, да и желания тоже. - Послушайте, милейший, - вздохнул виконт. – Мы же тут не шутки с вами шутим. Союственно говоря, не хотите рассказать все нам, по-доброму, придется говорить с королевской стражей, а они куда менее любезны, чем мой друг, барон де Монбиро., и куда менее терпеливы, чем виконт де Тюренн. О себе я уж и вовсе молчу, мне бог не отмерил ни любезности, ни терпения. Франсуа д’Оди улыбнулся трактирщику, недобро так улыбнулся, по-волчьи, и в глазах его стояли дивные картины того, как вламываются в «Путеводную звезду» люди короля, как переворачивают тут все вверх дном, а самого трактирщика под белы рученьки уводят к мэтру Кабошу, как свидетеля, а то и как зачинщика случившегося. - Видите ли, добрый наш хозяин. Об этом пока ничего не известно, но к утру весь Париж загудит. Наынче по дороге в Лувр был убит Луи де Клермон, граф де Бюсси, граф де Монсоро, Главный ловчий, и графиня де Монсоро, придворная дама королевы Луизы. Убийц разыскивают. И есть сведения, что они собирались именно в вашей, драгоценнейший мэтр, гостинице. Недобрая улыбка виконта стала еще шире, он дружески возложил свою длань на плечо трактирщика и легонечко его встряхнул. - Ну что, добрый хозяин, ваша память ничего вам не подсказывает? У нас как раз есть время выслушать, не так ли, друзья? Если то, что мы услышим, окажется достойным нашего внимания, то я, виконт де Рибейрак, обещаю, вас и ваше чудесное заведение не тронут. Что скажете, барон, виконт? Было бы обидно остаться без такого гостеприимного заведения, где нас так любят, что подают все самое лучшее, и даже не ленятся сбегать к фонтану возле часовни Сент-Клер, которая тут в паре шагов, чтобы набрать для виконта доброй родниковой воды, если уж он не любит вино. Вполне довольный своей речью, Рибейрак оставил в покое Ла Юрьера, но не удержался от осуждающего взгляда в сторону Тюренна. Вода! А дальше что? Пост, власяница и вериги? Как, право же, Нерак меняет людей.
мэтр Ла Юрьер: Ла Юрьер уже раскрыл было рот, чтобы сказать, что вино можно и разбавить, но не водой, а ослиной мочой по такому случаю, но вовремя прикусил язык. Он не боялся этих господ. Ведь он был истинный борец Лиги. А Святой Союз не оставляет своих братьев в беде – таково было представление трактирщика. И даже если за него не вступятся сильные мира сего, найдя его персону не слишком важной, то простой люд с ближайших кварталов, истинные католики, знающие своего предводителя, добро отходят палками любых вельмож. Что значат их шпаги против камней, а их кинжалы против кадушек нечистот, льющихся из окон. При этой мысли, уже мня себя мучеником за веру и правое дело, Ла Юрьер мечтательно разулыбался. Еще можно разорвать сорочку на груди и закричать: «Бейте, изверги! Бейте борца за нашу веру и да воздастся вам за то на земле и в аду!» А красиво бы вышло. - И не таких обидчивых видали, - фыркнул он в ответ на слова господина де Ливаро. Ишь ты, угрожают они ему тут. – Да у меня, если хотите знать, шрамов на теле не меньше вашего, а то и побольше, - насупившись еще пуще, трактирщик закатал рукав рубахи и продемонстрировал анжуйцам шрам на все предплечье. – Это меня ранил один гугенот в ночь Святого Варфоломея, - врал и не краснел. Шрам был получен, когда надравшись до поросячьего визга, Ла Юрьер сам напоролся на шампур для зажарки ягнят. – А вот это, - оттянул он ворот, оголяя половину волосатой груди, - меня пытали, стараясь выведать тайны, которые мне не принадлежат. Но я им ничего не сказал, - пытали его так же, как и ранили – угли не надо в пьяном безобразии разбирать в жаровне. – Есть и еще один… - глаза мэтра жуликовато забегали. – Но он там… - показал он в область своего паха. И там шрам действительно тоже был. И принес голове науку – прежде, чем сесть куда-то, посмотри, на что опускаешь свой зад. А то иногда из досок торчат гвозди. – Чего только со мной не делали, так что… - он развел руками, - …я весь в вашей власти. Медовые речи смазливого дворянчика тоже не возымели никакого действия на Ла Юрьера, уже готового молчать из принципа. Как и угрозы месье де Рибейрака, пугающего трактирщика королевскими солдатами и допросами. Давайте, господа, давайте! Уж Ла Юрьеру есть чего порассказать на допросах. Он там скажет все, что думает, и даже пытать не понадобится. Ха! А уж парижского палача, казнившего графа Аннибала, он лично в преисподнюю отправит! Собственными руками. И к фонтану сбегает, туда кто только не испражняется последнее время – пейте на здоровье. Но тут хозяина «Путеводной звезды» словно мешком с мукой по голове огрели, стоило заслышать ему имя одного из убиенных. То есть, он уже слышал о расправе над двумя дворянами и женщиной, но знать не знал, что один из них сам герой де Бюсси. На остальных двоих ему было плевать. Но де Клермон подло убит! - Да как же так, господа… - растерянно переводил он взгляд с одного анжуйца на другого. – Как же можно то было… - в скорбном жесте, растеряв вмиг всю свою воинственность, он стянул с головы, обхватывающий ее на пиратский манер платок. – Это же сам Бюсси… его шпага столько еретиков вырезала, он был славный человек, - сделав знак своему помощнику нести вино, трактирщик тяжело выдохнул. – Были тут недавно люди, один из них часто появляется в «Путеводной звезде», остальных видел впервые. Шептались они, ели, пили, но не балагурили. Тихо вели себя, потому и запомнил их, - все еще потрясенный Ла Юрьер сам откупорил принесенные бутылки и поставил их перед господами, одну оставив себе. – Помянем доброго господина де Бюсси.
Ги д'Арсе де Ливаро: Физиономия д’Арсе даже вытянулась от удовольствия, когда он слушал хозяина «Путеводной звезды». Наконец-то барон нашел родственную душу. Ливаро даже подпер подбородок рукой и весь превратился в слух, лишь бы не упустить ни единого слова трактирщика. - Ну надо же! – Лишь изредка вскрикивал анжуец, тем самым привлекая внимание к их столу остальных посетителей трактира. - Как? И там тоже? – Вскричал барон, скользнув взглядом вниз, куда указывал Ла Юрьер. – Так мы с Вами буквально как братья, любезнейший мэтр! – Ливаро резко вскочил на ноги, чуть было не опрокинув скамейку вместе с де Тюренном. - Скажу Вам по секрету, - д’Арсе орал на весь трактир, так что на секрет это походило все меньше, - что у меня там рубец , - Ливаро огляделся, чтобы подобрать то, с чем можно было сравнить рану, - рубец… вот в мою руку. – Анжуец потряс рукой над головой Тюренна, рискуя ненароком стукнуть последнего по макушке. Сообщив про рубец и все остальные царапины и шрамы (реальные и вымышленные), де Ла Бати снова опустился на скамью, потому что, как ему показалось, он поймал на себе укоризненный взгляд Рибейрака. Но это барону, конечно же, только показалось. Разве можно осуждать человека, на котором, буквально, место живого не было. Что уж скрывать, д’Арсе и в этот раз не отступая от своих привычек для красочности рассказа, но и чтобы поддержать разговор, многое преувеличил. Были на теле де Ла Бати метки, но практически каждая из них говорила о том, что барон любитель (особенно под винными парами) говорить все, что приходит на ум, не задумываясь о последствиях. Правда был шрам на правой скуле, который отличался ото всех остальных историей своего появления. Но вот как раз про него достопочтенный синьор де Ла Бати никогда не рассказывал, а если спрашивали, прикидывался глухим, немым и, бывало, слабоумным. Шрамы были темой интересной, но, однако, имелось дело посерьезнее сравнений у кого больше и шире. - Ты, д’Оди, оказался дважды прав. – Заключил д’Арсе, выслушав рассказал трактирщика о таинственных посетителях его заведения. – Эти черти сбивались здесь в кучу, перед тем, как напасть на нашего славного Бюсси. Боялись, стервятники, по одиночке. И все равно на собственной шкуре испытали, что значит клинок Клермона. А некоторые из них попали в ад. Куда им и дорога. Ливаро поднялся со скамьи и наполнил глиняные стаканы вином из откупоренной Ла Юрьером бутылки. - Вы правы, мэтр, помянем нашего славного Бюсси. А виновные в его гибели понесут наказание. Д’Арсе осушил свой стакан и с громким стуком поставил его на стол.
Анри де Тюренн: От Тюренна не ускользнул осуждающий взгляд виконта де Рибейрака. Анри лишь слегка повел плечом. В конце концов, всем не угодишь. А угождать д’Овернь считал необходимым лишь тем, кто мог быть ему полезен. Это правило виконт усвоил давно. Так же как и служить победителям. Проигравшим же пусть служат неудачники. Внук Анна де Монморанси слушал рассказ трактирщика не выказывая никаких эмоций, в отличие от барона Ливаро, который то вскакивал со скамьи, то снова опускался на нее. Тюренну даже показалось, что скамейка не выдержит очередного приземления Д’Арсе и просто сломается пополам. Весть о смерти графа де Бюсси возымела на хозяина трактира «Путеводная звезда» действие. Да такое, что на лице Анри за все время нахождения в трактире впервые отобразилось удивление. А Клермон-то ходил в любимцах. Королевы оплакивают. Трактирщики поминают. Мысли о Жемчужине Франции заставили бывшего анжуйца глубоко вздохнуть, а взгляд голубых глаз мгновенно стал полон грусти. Как же глубоко в сердце Тюренна запала Маргарита Валуа. Задумавшись, д’Овернь не слушал разглагольствования д’Арсе. Когда же перед ним оказался глиняный стакан до краев наполненный вином, Анри с трудом сдержался от того, чтобы не поморщиться. Он не пил вино неразбавленным. Но второй раз просить воды Тюренн не решился. Бросив взгляд на Рибейрака, Анри ему ласково улыбнулся. Тонкие холеные пальцы погладили шершавые бока глиняного стакана. Относительно мести у внука Анна Монморанси было свое мнение, но он решил оставить его при себе. Анжуйцев не переубедить. Да виконт и не считал себя обязанным вдалбливать в голову того же Ливаро, что мстить нужно обдуманно и осторожно. Тогда месть действительно принесет удовлетворение. Но что толку объяснять, все равно господа анжуйцы сделают по-своему. Пусть. Их дело. У Анри же были свои заботы. Ему уже не терпелось увидеть королеву Наваррскую. Д’Овернь уже знал, что расскажет Маргарите Валуа. И, кто знает, быть может, уже завтра Жемчужина Франции забудет Клермона. Анри поднес к губам глиняный стакан и сделал пару глотков. Рубиновая жидкость обожгла небо. Не беда. Главное не обжечься о чувство, которое, и д’Овернь это ощущал, все сильнее закрадывалось в его сердце. Виконт отставил стакан, все еще больше половины наполненный вином. Быстрое и незаметное движение, и жидкость разлилась по поверхности стола. Словно кровь. А крови в эту ночь и так было слишком много.
Франсуа де Рибейрак: - Если кто-то из них еще раз придет в ваше заведение, сможете их узнать, мэтр? За память друга он лишь пригубил вино, полагая, что куда лучше почтит Клермона, если найдет его убийц, нежели напиваясь до положения риз. Как понимал виконт, вряд ли у разбойников было время делить награбленное. А если это был не грабеж, а убийство, то им еще следовало разделить вознаграждение за свое черное дело. Где проще всего встретиться? В месте уже знакомом. То есть в «Путеводной звезде». Конечно, возможно умозаключения Рибейрака были ошибочными, но пока что записка, найденная в руке разбойника, и слова Ла Юрьера были единственной ниточкой, и за эту ниточку Франсуа собирался вцепиться мертвой хваткой. - Граф де Бюсси был достойнейшим из дворян. Те, кто пролил его кровь, должны быть наказаны. Вы согласны, добрый хозяин? Если хотите помочь нам найти убийц, то глядите в оба. Если кто-то из этой шайки появится здесь, пошлите кого-нибудь в Сен-Жерме, пусть найдет виконта де Рибейрака, графа де Гравиля, или барона де Ливаро. Поможете – вас щедро вознаградят. Конечно, можно было поступить проще, поставить вокруг гостиницы своих людей, да внутрь посадить человека три, наказав не спать, а глядеть по сторонам. Только это как раз скорее отпугнет разбойников, да и более мирных постояльцев мэтра Ла Юрьера тоже. Пора было возвращаться. Принц, наверняка, уже жаждал новостей, да и Антрагэ ломал голову, куда они подевались. Завтра наступит новый день, но Луи де Клермон его уже не увидит. Это сложно было принять, но с этим предстояло жить.
мэтр Ла Юрьер: Ла Юрьер теперь уже совсем иначе посматривал на этих дворян, желающих найти виновных в смерти самого Бюсси. А господин де Ливаро и вовсе стал, как брат родный, трактирщику, учитывая сходство их шрамов, и подозрения последнего, что получены они тоже не совсем тем образом, как расписывал молодой человек, Непонравившийся с первого взгляду мэтру дворянчик помалкивал, и правильно делал, так он был гораздо более приятным собеседником. А главарем этой троицы Ла Юрьер назначил про себя виконта де Рибейрака. - Узнаю ли я их? – крякнул хозяин «Путеводной звезды», утирая рукавом рубахи губы от вина. – Обижаете, ваша милость, конечно узнаю! Да я и сам их изловить могу, коли понадобиться, а потом и послать уж за вами в Сен-Жерме, - говоря это, лигист склонился к столику анжуйцев и понизил голос до шепота. – Да за господина графа тут многие им головы готовы будут поснимать и без помощи топора, - в следующее мгновение трактирщик сунул два пальца в рот и по его заведению разнесся молодецкий посвист. Из подсобки и со стороны черного входа в обеденный зал трактира вбежали четверо бравых молодцов, каждый не менее двух арпанов в плечах, и уставились на Ла Юрьера. Тот махнул рукой им, давай понять, что тревога была ложной. – Видали, какие экземпляры? Сыновья кузнеца Зупана. Эти кого хочешь в бараний рог скрутят. Вот только, - тут он подбоченился снова, - не нужно мне ваших денег. Я вам не шпион какой-то там, за правое дело ж радею, - мэтр не видел несостыковки в том, что он брал мзду с гизаров за фактически ту же работу – смотреть и слушать, и доносить. Но там-то оно другое совсем – на то золото бывало приходилось кого-то подкупить, кого-то подмаслить, не со своего же кармана платить. Кстати, неплохо бы и до графа де Мейнвиля донести, что граф де Бюсси убит, а убийцы его собирались в «Путеводной звезде». Вдруг это происки врагов Лиги или может просто оказаться важным. В общем сговорились. Господа ушли, а мэтр Ла Юрьер отправился в свою комнату составлять отчет о сегодняшнем посещении господ анжуйцев, обильно сдабривая выводимые на бумаге слова искренними сожалениями о смерти такого прекрасного борца за истинную веру, как Луи де Клермон, граф де Бюсси. Эпизод завершен
полная версия страницы