Форум » Игровой архив » Это женское дело - политика! » Ответить
Это женское дело - политика!
Изабель де Лаваль: 29 августа 1572 года. Лувр, ближе к полудню. Беладонна: в Италии - красивая женщина, в Англии - смертельный яд. Поразительный пример глубинного сходства двух языков. Амброз Бирс
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Изабель де Лаваль: С раннего утра хляби небесные разверзлись, на улицы Парижа хлынул дождь, смывая грязь с мостовых, безжалостно приминая цветы в монастырских садиках, стучась в окна богатых отелей и бедных хижин. Это был не летний ливень, в каждой капле которого сияла радуга и обещание нового солнечного дня. Нет, это был дождь холодный, барабанивший по крышам с мрачны упорством. Словом дождь – предвестник наступающей осени. Лувр в этот день напоминал сонное царство. Королева-мать – бледная, молчаливая, заперлась в своем кабинете, велев позвать к себе свою старую фрейлину, Луизу де Руэ. Королева Елизавета не выходила из своих покоев. Король еще не приходил пожелать матери доброго утра, впрочем, в последнее время он делал это все реже. Фрейлины разбрелись кто куда, радуясь безделью, а дамы, дежурившие в покоях Флорентийки заскучали. Изабель де Лаваль, сидя у открытого окна, лениво гадала – для кого приготовлена повозка, в которую мокнущие под дождем слуги торопливо сносили сундуки и баулы. - Не завидую я тому, кто по эдакой распутице отправится в дорогу, - покачала она головой, обращаясь к дамам, делившим с ней скуку утреннего дежурства – герцогине де Лонгвей и баронессе де Сов. – Любопытно, кому не повезло? Вопросу явно суждено было остаться без ответа. Во-первых, фрейлины явно знали не больше маркизы, во-вторых в приемную заглянул паж, и, подмигнув фрейлинам, поставил на стол посылку от мэтра Рене, снабжающего «эскадрон» мазями и эссенциями, краской и духами, словом всем, что способно подчеркнуть женскую красоту и усилить очарование. Скука и дождь были забыты тут же.
Charlotte de Sauve: Радость безделья, которое баронессе вчера до вечера любезно предоставила королева-мать, сегодня уже пришлось забыть. С раннего утра Шарлотта вновь приступила к обязанностям фрейлины королевы Екатерины, и осталась вместе с маркизой де Сабле и герцогиней де Лонгвей, как одна из дежуривших дам в покоях флорентийки. Что может быть утомительней, чем безвылазно сидеть в покоях королевы и слушать, как по стеклам бьют капли дождя? В данный момент мадам де Сов могла с уверенностью заявить: «Ничего!». Шарлотта устроилась на мягкой софе и с брезгливым равнодушием в глазах рассматривала комнату. Привычная обстановка жутко раздражала. Раздражал и шум дождя, который не прекращался уже несколько часов. И даже собственные мысли, которые никак не удавалось прогнать из головы, раздражали несчастную баронессу. А думала она ни о чем другом, как о вчерашнем вечере. И о том, что если королева-мать захочет выплеснуть на кого-нибудь свою ярость из-за сорвавшихся планов, то ее жертвой непременно окажется баронесса. Но только в чем она виновата? В том, что кто-то прознал о планах флорентийки и решил спасти Наваррского? От невеселых раздумий баронессу оторвал голос маркизы. Сначала Шарлотта посмотрела на Изабель, а затем перевела взгляд на вид за окном. Все небо было затянуто тучами и не было даже намека на то, что скоро выглянет солнце, и дождь закончится. Но, к счастью для скучающих дам, в этот момент случилось то, что способно поднять настроение женщине почти в любой ситуации. Поднявшись с софы, баронесса подошла к столику, на котором паж оставил посылку. -Ну, хоть что-то, что поможет немного развеять этот мрачный день от скуки, - приободряюще улыбнувшись, произнесла Шарлотта, посмотрев на остальных фрейлин.
Жаклин де Лонгвей: Вдыхая через приоткрытое окно промозглый воздух мокрых улиц, герцогиня отстраненно наблюдала за слугами возившимися с той же повозкой, на которую обратила внимание Изабель. И правда было любопытно, кому выпала незавидная участь отправиться в путешествие в такую неподходящую погоду. Впрочем, находясь в душных, но при этом холодный стенах Лувра, Жаклин с удовольствием променяла бы сегодняшнее дежурство на прогулку по свежему воздуху, правда недолгую и не со всем своим имуществом. -Не знаю, кто этот несчастный, но судя по количеству маленьких сундуков, это женщина...хотя, кто знает. У миньонов его высочества нынче больше украшений и ценных, хрупких вещей, чем у любой придворной дамы. Может кто-то из них впал в немилость? Мягко усмехнувшись подобной возможности, женщина легким движением притворила окно, дабы ее подруги не подхватили простуду и неторопливо направилась к посылке, которая должна была так кстати скрасить их унылое времяпрепровождение. Из-за многочисленных событий, которыми последнее время была полна жизнь герцогини, она уже и позабыла, что именно пожелала заказать у достопочтенного мэтра, однако Рене всегда предоставлял фрейлинам королевы-матери что-нибудь необычное и новое на выбор, поэтому она с интересом наблюдала, как паж распаковывает посылку, предвкушая погружение в прекрасный мир женских премудростей. -Кстати, я слышала, что с самого утра ее величество призвала де Руэ... - Опустившись возле столика на пуф, Жаклин перекинула полураспущенные пряди через плечо и придерживая их рукой, склонилась над открывшимся ее взору великолепию флаконов и баночек, вдыхая необычную смесь запахов. - Интересно, это предвестник бури или штиля?..
Изабель де Лаваль: - Баронесса, посмотрите на эти румяна! Честное слово, ими не побрезговали бы даже господа миньоны. Хотя, самое большое искусство, которое мы можем постигнуть – это способность выглядеть цветущими и свежими после бессонной ночи. Это был комплимент вам, Шарлотта… Удовольствовавшись этим не очень тонким намеком на визит баронессы в покои короля Наваррского, Изабель открыла серебряную баночку, продемонстрировав дамам нежнейший оттенок пасты, благоухающей гелиотропом. Сама она краской для лица почти не пользовалась, но надо было признать, мэтр Рене знал свое дело. - Бог мой, Жаклин, неужели вы думаете, Монсеньор согласится расстаться хоть с кем-нибудь из своих любимцев? Отсылают обычно любовниц, впавших в немилость, возьмите хотя бы мадемуазель де Шатонеф, герцог Анжуйский едва смотрел в ее сторону вчера, на охоте. Впрочем, за Рене де Рье я спокойна, она своего не упустит. Что же касается вашего вопроса относительно мадемуазель де Руэ, то я, право, не знаю… Маркиза, беззаботно болтая, задумчиво рассматривала свое отражение в маленькое ручное зеркальце. Ходили слухи, что по приказу королевы-матери в свои помады и мази, предназначенные для красавиц эскадрона, Рене добавляет особые колдовские ингредиенты, делающие дам неотразимо-желанными и разжигающие в них огонь чувственности. Так это или нет, но каким удовольствием было почувствовать на коже тонкий аромат дамасской розы, поднести к лицу коробочку с саше из лаванды, ополоснуть руки водой с запахом ночного жасмина. Роскошь, без которой легко обойтись, но от которой трудно отказаться. Отчетливый звук безжалостной пощечины, донесшийся из королевского кабинета, заставил Изабель вздрогнуть. Выразительно пожав плечами, она кивнула приятельницам: - Кажется, над кем-то буря уже разразилась, дамы. Кто из нас смелее? Может быть, стоит прокрасться под дверь и подслушать, о чем идет речь?
Charlotte de Sauve: Да, Вы правы Изабель, эти румяны превосходны, как, впрочем, и все, что прислал мэтр, - беззаботно ответила Шарлотта с легкой улыбкой на губах. Она ни за что не станет выдавать своих истинных мыслей и переживаний. При дворе и так слишком быстро расходятся сплетни, и, вполне возможно, вскоре уже все будут знать, что случилось сегодня ночью в покоях Наваррского. Так пусть хотя бы сейчас ее избавят от лишних разговоров на эту тему. -А на счет комплимента, мне очень приятно слышать это, - баронесса помедлила, немного склонив голову и внимательно рассматривая все склянки и бутылочки, что прислал Рене, и, наконец, заметив то, что искала, Шарлотта взяла один из флакончиков в руки, а затем только продолжила, подняв глаза вновь на маркизу: - Но каждая придворная дама просто обязана всегда выглядит свежей и румяной, независимо оттого, как она провела ночь накануне, иначе сплетники ей просто не дадут покоя. Непринужденно вздохнув, баронесса поднесла флакон к лицу, дабы насладиться изумительным ароматом духов. Мэтр Рене был мастером своего дела, с этим было не поспорить. -Рене де Рье, конечно, своего не упустит. Но не надо забывать, что у нее есть соперница, - подхватила за маркизой Шарлот. – Думаете, мадемуазель де Шатонф сможет затмить перед монсеньором принцессу Конде? Я в этом не уверена. Поставив флакон на столик, баронесса вновь принялась разглядывать остальные творения мэтра Рене, пока ее слуха не коснулся звук от звонкой пощечины. Удивленно изогнув бровь, баронесса посмотрела на Жаклин и Изабель. -Бедная Луиза, - почти шепотом сказала баронесса, - Но не думаю, что стоит подслушивать. Если королева-мать выйдет и увидеть, то нам тоже достанется. О, нет, Шарлотта ни за что не станет рисковать, она и так чувствовала себя не уверено после сегодняшней ночи, чтобы еще и искать повода попасться под горячую руку флорентийки. Уж лучше она потом попробует все разузнать у самой мадемуазель де Руэ
Жаклин де Лонгвей: Немного отстраненно вслушиваясь в разговор подруг, Жаклин с интересом рассматривала флакончик с восхитительного лазурного цвета жидкостью, гадая, для какого применения она была предназначена. Слова маркизы о красотке Руэ серьезно озадачили женщину, ведь насколько ей было известно эта дама была на особом положении у королевы-матери. Конечно, ее мало беспокоила судьба Луизы, но вот узнать, благодаря чему она могла впасть в немилость мадам Катрин, было бы весьма любопытно. -Кажется, дамы, мы что-то пропустили, - мягко усмехнулась герцогиня, едва заметно вздрагивая вслед за подругами от внезапного звука пощечины, раздавшегося по ту сторону двери - Или может я одна упускаю все самое интересное? Предложение Изабель являлось бесспорно весьма заманчивым, однако же выполнять подобное женщина не спешила. Шарлотта была права, высказывая свои опасения по поводу возможного обнаружения, а кому, как не фрейлинам эскадрона было известно насколько страшной может быть кара ее величества за такой проступок. К тому же, даже если удастся сохранить инкогнито, вряд ли из обрывков разъяренных ругательств, которыми наверняка сейчас разразилась Медичи, представится возможность понять причину ее гнева. Нет, стоило поступить хитрее. Поднявшись с места, Жаклин окликнула пажа, караулившего подле дверей в покои и, приказав передать служанке Руэ, что хозяйка немедленно желает ее видеть, наградила мальчишку невинным поцелуем в лоб, после которого окрыленный вниманием высокородной дамы, он умчался по коридорам Лувра быстрее ветра. -Ее величество предупредила нас, что ее ждет важный и долгий разговор...что ж, предлагаю и нам развлечься интересной беседой, - вновь устроившись на пуфе, женщина продолжила изучать подарки мэтра, будучи уверенной, что при таком великолепии товаров, они смогут развязать тщеславной служанке язык.
Изабель де Лаваль: Вы великий стратег, мадам, - маркиза отсалютовала Жаклин баночкой с румянами. – Посмотрим, увенчается ли успехом ваша атака. При дворе любопытство – не порок. Знать все последние слухи, быть в курсе всех сплетен, даже самых вздорных, значит не допустить какую-нибудь грубую ошибку, не подвергнуть себя опале. Изабель невольно прислушалась к звукам, доносящимся из кабинета королевы-матери. Вот, пожалуйста, еще одно подтверждение тому, что оступиться может каждый. Только вот возможно ли потом подняться? Взять, к примеру, ту же Рене де Рье, о которой зашла речь… - Знаете, баронесса, как говорят? Ночная птичка всегда дневную перепоет. Да, принцесса Конде дама сердца Монсеньора, но Рене де Рье делит с ним постель. Для того, чтобы герцог остановил свой благосклонный взор на ком-то из этих дам раз и навсегда, нужно, чтобы Клевская снизошла до любовных утех, или чтобы Рене де Рье в одночасье обрела кротость и нежность этой горлинки, Мари. Но мы с вами знаем, что если Мари наставит мужу рога, то принц не долго будет терпеть такое унижение, и будет прав. А Рене… А Рене будет делать все, чтобы привязать к себе Монсеньора. И кто ее за это осудит? Так что днем герцог Анжуйский будет сочинять сонеты для своей Мари, а ночью… Маркиза улыбнулась фрейлинам, красноречивым пожатием плеч дав понять, что тут она нисколько не осуждает Монсеньора.
Charlotte de Sauve: -Да, герцогиня, это прекрасная идея. Действительно, служанка Луизы де Руэ могла бы рассказать куда больше своей хозяйки. Навряд ли она будет столь умна и осторожна, чтобы не поведать о своей госпоже то, о чем бы сама Луиза предпочла бы умолчать. На миг баронессе стало жаль свою подругу. Мадемуазель де Ля Беродьер еще не успела выйти из кабинета королевы-матери, а вокруг нее уже начинает плестись паутина слухов и сплетен. Но Двор это то место, где нужно быть осторожным и знать как можно больше, чтобы в случаи чего всегда быть наготове. Поэтому Шарлотта тут же прогнала все ненужные мысли и вновь сосредоточилась на посылке мэтра Рене, а также беседе с маркизой еще об одной фрейлине эскадрона. -Конечно, у мадемуазель де Шатонеф есть одно большое преимущество перед Мари: она проводит с ним ночи. Но с другой стороны, такое ли это преимущество? Запретный плод всегда слаще, - улыбнувшись лишь уголками губ, баронесса взяла в руки очередную баночку с ароматной жидкостью. – Рене всегда рядом, Рене всегда доступна для монсеньора, чего нельзя сказать о жене принца Конде. Она для него как мечта, возможно несбыточная, но все же мечта. И кто знает, на что пойдет его светлость, чтобы эту мечту не потерять.
Изабель де Лаваль: - Его Высочество пойдет на все, чтобы эту мечту не потерять, - согласно кивнула маркиза де Сабле. – Но рано или поздно любая мечта становится просто женщиной, а потом и женщиной нежеланной. Все мы заменимы, дамы, увы. А, кроме того, все мы знаем, что есть силы, которые против привязанности Монсеньора к принцессе Конде. Изабель выразительно указала глазами в сторону кабинета королевы-матери. Любовь - любовью, но была еще и политика, вмешивающаяся даже в самое сокровенное. И Рене де Рье и Мари Клевская не были свободны от этого разрушительного вихря противоборствующих сил. Так же, впрочем, как присутствующие здесь герцогиня де Лонгвей и баронесса де Сов, да и сама Изабель де Лаваль. И каждая из них пыталась втайне ослабить те нити, что вели к указующей и наказующей длани Екатерины Медичи. - Когда в любовь вмешивается политика, любовь обречена. Так что, дамы, спаси нас Господь и от того, и от другого. Желчно усмехнувшись, маркиза обмакнула кончик пальца в кармин и чуть тронула краской губы. «И все женские хитрости, все секреты мэтра Рене, краски и эссенции тут будут бесполезны», - могла бы добавить она, но не стала изрекать столь мрачные пророчества. К чему? Пока у них есть красота и молодость, все остальное не так уж важно.
Charlotte de Sauve: -Да, маркиза, Вы правы, - баронесса поставила на место баночку, посмотрела на Изабель, а потом на дверь, ведущую в кабинет королевы-матери. С последними словами маркизы было не поспорить. Как бы не возжелал свою мечту герцог Анжуйский, как бы сильно не хотела добиться привязанности Монсеньора мадемуазель де Шатонеф, но все будет так, как решит вездесущая Екатерина Медичи. И, если она захочет (а все знали, что она этого хочет), рано или поздно принцесса Конде навсегда покинет мечты Генриха, а связь Рене с ним будет длиться столько, сколько будет угодно все той же королеве-матери. Все романы ее фрейлин длились столько, сколько ей было необходимо, а потом по ее же указу прекращались. Увы, но противостоять приказам королевы-матери было почти невозможно, да и глупо. Королева Екатерина была достаточно добра со своими любимыми фрейлинами и щедро благодарила их, но тех, кто посмел ее ослушаться, она не щадила. Вот и сейчас за этой дверью на одну из провинившихся фрейлин осыпался гнев флорентийки. Только интересно, в чем именно провинилась Луиза де Руэ? Казалось бы, именно к этой даме Екатерина Медичи более всего была привязана. -Но не стоит о грустном дамы, - баронесса добродушно улыбнулась подругами, в который раз за день прогоняя от себя дурные мысли. – Рано или поздно, мы все равно узнаем, чем закончится эта история, и кто окажется рядом с герцогом Анжуйским.
Жаклин де Лонгвей: Беззаботность, с которой Жаклин встретила сегодняшний день, после разговора фрейлин безвозвратно начала ее покидать. Да, она несомненно находила забавным обсуждение душевных и любовных мук монсеньора, а так же успехи Рене на поприще завоевания венценосного сердца, однако все эти разговоры вместо того, чтобы доставить радость и ублажить женское самолюбие, воскресили в ее памяти прошлый вечер и обещание, которое она дала королю. Впрочем, само обещание было не самым страшным изменением, которое произошло, а поэтому рассуждения о слишком шатком положении дам подле даже любящих мужчин, вселил в сердце женщины новые волнения, с которыми совладать увы пока не получалось. -Полно, дамы, заботиться о благе ближних своих. Лучше расскажите Шарлотта, каковы ваши шансы удержаться на том месте, которое, как я слышала, с недавнего времени для вас весьма желанно. Немного резким движением отодвинув от себя краску для лица, герцогиня поднялась и, вернувшись к окну, чуть приоткрыла ставни, желая вновь вдохнуть прохладу воздуха. Она понимала, что не должна была так грубо вторгаться в личное пространство баронессы, но злость на себя за проявленную прошлым вечером слабость была слишком сильна и утихомирить возникшее внутри смятение ей было не под силу. К тому же, Жаклин хотела услышать неуверенность в словах Шарлотты, чтобы в очередной раз с болью убедиться в несбыточности своих желаний и наконец осознать, что самовольно шагнула в пропасть. Однако, сердцем она чувствовала, что уже никакие обстоятельства и слова не смогут помешать ее зародившемуся чувству, и это пугало больше всего.
Charlotte de Sauve: Слегка нахмурив брови, баронесса удивленным взглядом проводила герцогиню. Кажется, Жаклин взволновали слова Изабель, хотя маркиза не сказала ничего нового. Фрейлина королевы-матери как никто другой должна знать, что среди придворных и политических интриг любви нет места, а любая привязанность, даже самая крепкая на первый взгляд, рано или поздно проходит. Хотя порой, действительно, это было сложно осознавать, а еще сложнее принимать и жить с этим. Особенно женщинам. -Не знаю, герцогиня, не знаю, - баронесса опять опустила взгляд на посылку мэтра Рене, но сейчас все эти склянки ее уже не волновали. Мысли вновь возвращались ко вчерашнему вечеру. Говорить об этом совсем не хотелось. Шарлотта не знала, что изменит прошедшая ночь, и не хотела сейчас думать об этом. Тем более не хотела рассуждать об этом в присутствие фрейлин эскадрона. – Время покажет. Но надеюсь, удача не оставит меня. Тем более, пока все идет хорошо, - Шарлотта пыталась придать своему голосу, как можно больше уверенности, чтобы не дать подругам усомниться в своих словах.
Изабель де Лаваль: Маркиза понимающе усмехнулась. Удержаться на желанном месте, сказала Жаклин. Это удается не всем и не всегда. Судьбы фавориток так переменчивы. Нет, лучше уж любить тайно, тогда и твои радости, и твои разочарования не будут служить предметом для насмешек. Двор был безжалостен к тем, кто терпел неудачи. - Вы слышали, дамы, что нас покинула графиня д’Атри? – осведомилась она, нанеся на запястье капельку духов из флакончика. – Уехала сегодня утром, рано, еще до мессы! Ходят слухи (хотя это только слухи), что ее удалил от двора король. Во всяком случае, вряд ли красавица Анна решилась бы на такое без его согласия. Вот и еще одна звезда закатилась, лишившись милостей любовника. Такая судьба достойна сожаления – блистать, любить, и быть покинутой, проведя остаток дней в провинции. Забвение – самое страшное, что может себе представить женщина. Безразличие и забвение со стороны того, кто только вчера клялся в любви. С другой стороны, не предчувствие ли этого заставляет ощущать страсть острее? - Кто знает, кто теперь займет сердце короля, - с беспечной жестокостью улыбнулась Изабель де Лаваль, не подозревая о сердечных терзаниях подруги. – Хотя, при дворе красавиц достаточно. Сегодня одна, завтра другая… Наш сир охотник, а трепетных ланей в Лувре предостаточно.
Жаклин де Лонгвей: -Удача? - едко усмехнулась герцогиня и повернувшись к женщинам, окинула Шарлотту нарочито задумчивым взглядом, словно стараясь сквозь телесную оболочку разглядеть что-то важное - Не думала, что в подобных делах вы полагаетесь лишь на нее. Мне прискорбно это слышать. На самом деле Жаклин не спешила верить словам баронессы, зная по себе, что фрейлины предпочитали скрывать подробности поручений королевы-матери, а уж тем более нюансы своих личных привязанностей. Она не знала, какие чувства и эмоции вызывал Наваррский у сидящей неподалеку женщины, однако была уверена в том, что Шарлотта никогда бы не доверилась воле случая. Впрочем, этот мир всегда был излишне переменчивым, так что оставалось лишь проявить терпение и наблюдая, посмотреть во что выльется эта история. Вновь погрузившись в свои мысли, герцогиня на пару мгновений упустила ход разговора, но затем, услышав знакомое имя, вернулась к действительности, теперь с осторожностью глядя на маркизу. Изабель ничего не знала о произошедшем накануне, да и честно говоря, женщина не была уверена, что готова поделиться с подругой своими переживаниями, ведь насколько ей было известно, одобрения своего поведения ей не дождаться. Может поэтому каждое слово, сказанное язвительным тоном, помимо воли оседало где-то внутри неприятным грузом горечи, заставляя все сильнее сжимать пальцами веер, чтобы не сорваться. -Все мужчины одинаковы, - чуть сиплым от волнения голосом отозвалась Жаклин, как только сумела справиться с чувствами - И даже король не исключение. Казалось, в комнате стало невыносимо душно, а этот по сути бессмысленный разговор только сумел усугубить состояние герцогини. Морщась от ощущения приближающейся мигрени, она раскрыла окно чуть шире и приподнявшись на носочках, выглянула во двор, с искренним изумлением замечая возле повозки служанку Руэ. -Дамы... кажется я знаю, кто сегодня покинет Лувр. Немного опешив от догадки, герцогиня медленно отступила от окна, стараясь собраться с мыслями. Если ее не обмануло зрение и это не чудовищное совпадение, то сегодня им придется наблюдать за падением казалось бы неоспоримой фаворитки королевы-матери. Но женщине не пришлось утруждать себя объяснениями увиденного, со стороны входной двери раздался тихий стук и через секунду, в проеме появился паж. -Ваша светлость, служанка прибудет, как только проследит за погрузкой вещей госпожи, - почтительно прижав промокший берет к груди, мальчишка неторопливо поклонился и исчез, оставляя фрейлин в немом недоумении.
Изабель де Лаваль: И тут любопытство оказалось сильнее благоразумия! Маркиза де Сабле, проказливо улыбнувшись подругам, придерживая пышные юбки и стараясь производить как можно меньше шума, выскользнула в пустую приемную. В кабинете королевы-матери беседа шла на повышенных тонах, вернее, был слышен голос Екатерины Медичи и приглушенные всхлипы Луизы де Руэ. - Вы предали меня! Вы подслушали мой разговор с Гонти на охоте, и предупредили короля Наваррского о готовящемся аресте! Екатерина Медичи была в ярости. Фрейлина попыталась что-то возразить, но безуспешно. - Молчать. Только ваша долгая служба спасает вас от более сурового наказания. Но отныне и впредь я не желаю видеть вас при своем дворе! Вы покинете Париж и немедленно! Ахнув, Изабель так же на цыпочках вернулась в комнату фрейлин, решив, что слышала уже достаточно. Это казалось невозможным, но все же… - Боже мой, дамы! Луиза де Руэ подслушала разговор королевы и предупредила Наварру об аресте, - выпалила она с порога. – Ее высылают! Что скажете? Никогда бы не подумала, что де Руэ способна на такую глупость, но если это правда, она еще легко отделалась.
Charlotte de Sauve: С неподдельным удивлением баронесса посмотрела на Изабель де Лаваль. Язвительное замечание герцогини и новость о том, что Анна Д’Атри покинула двор, тут же перестали заботить Шарлотту. Неужели это Луиза вчера увела Наваррского из его покоев? Шарлотта опустила взгляд, вспоминая, что произошло в этот злосчастный вечер. Как Генрих, сказав ей на прощание несколько слов, схватил плащ и ушел. Она не успела ничего сделать и сказать, чтобы остановить его. Оставшись в одиночестве в его покоях, от злости и обиды, ей тогда хотелось расплакаться. Вот и сейчас это чувство вновь зарождалась внутри, но баронесса пыталась держаться из-за всех сил и как можно с большим равнодушием произнесла: -Наварное, мадемуазель де Ля Беродьер решила, что ей выгоднее быть на стороне короля Наваррского, чем Екатерины Медичи. У нее же вроде дети от Антуана Бурбона? Может, поэтому и решила помочь Наварре, чтобы тот потом не забыл своих родственников. В любом случае, Вы правы маркиза, она слишком легко отделалась. Королева-мать поступила с ней более чем великодушно.
Карл IX Валуа: А виновник стольких волнение, истинная причина неудачи королевы-матери находился в самом добром расположении духа. Вернувшись в Лувр, и вернув в Лувр Наварру он, поработав немного, принял своих дворян, а затем проведал королеву Елизавету, справившись у супруги о ее здоровье. Так что никто, пожалуй, и не заметил его отсутствия во дворце. Оно и к лучшему. Объясняться с матерью ему не хотелось, а вот посмотреть на лицо Екатерины Медичи – да. «И, возможно, я увижу ее». В приемной матери было тихо. Нехороший знак. Обычно флорентийка старалась сделать свой двор центром всей придворной жизни, и это ей удавалось. Красивые женщины охотно выполняли ее поручения, польстившись на щедрую плату, дворяне охотно проводили время у ног красивых женщин, изрекая мадригалы и сочиняя эпиграммы. Но если уж Екатерина Медичи разогнала весь этот блестящий, пустой мирок, значит она разгневана, весьма разгневана. - Его Величество король Карл желает засвидетельствовать свое почтение королеве-матери! Зычный голос пажа разогнал тишину, словно разорвал паутину.
Екатерина Медичи: В кабинете королевы-матери повисло тяжелое, давящее молчание, которое бывает, когда все слова, слова жесткие, беспощадные, уже сказаны. Луиза де Руэ оправдывалась. Екатерина Медичи, не верящая словам, не верящая заверениям преданности – цена им грош, была непреклонна. Фрейлине, потерявшей доверие, уличенной в предательстве, придется покинуть двор, немедленно. Приход короля дал возможность закончить эту затянувшуюся сцену. Флорентийка глазами указала заплаканной женщине на дверь. Вот и еще одна часть прошлого канет в небытие, и с каждым днем таких потерь будет все больше и больше. Кто-то не выдержал испытания временем, кто-то золотом. Королева-мать хлопнула в ладоши, призывая дежурных дам. Не время было предаваться мрачным мыслям. Для своего сына она всегда деятельна и полна сил. - Карл, сын мой, вы решили пожелать мне хорошего дня? Пухлая рука протянута Карлу, на губах улыбка, на лице, бледном от бессонной ночи – безмятежность и покой. Сильные должны оставаться сильными, иначе их растопчут слабые.
Жаклин де Лонгвей: Не успела Жаклин оправиться от потрясения вызванного новостью о незавидной участи Луизы, как в комнате появился паж, докладывая о приходе короля. Радость от того, что она наконец сможет вновь увидеть Карла смешалась со смущением, ввергая женщину в состояние легкого смятения и заставляя тут же подняться со своего места и спрятавшись за спину маркизы, склонить голову, готовясь приветствовать монарха. Но стремительное появление королевы-матери, вслед за объявлением, отрезвило герцогиню. Екатерина была явно в не лучшем расположении духа, да и вид заплаканной Рюэ, спешно покидающей покои, не вселяли радостные надежды. Присев в глубоком реверансе при появлении царственных особ, Жаклин потупила взгляд и рассудив, что будет себя чувствовать куда спокойнее, если окажется незаметной, стала позади дам, готовая ловить из уст Медичи любое брошенное слово, дабы как можно лучше понять ее настроение, чтобы не навлечь беду еще и на свою голову.
Карл IX Валуа: - Дорогая моя матушка! От короля не укрылась бледность Екатерины Медичи, жесткий блеск ее глаз и эта складка у губ. Королева-мать провела дурную ночь, это ясно. Но, судя по всему, так и не дозналась, кто увел добычу прямо у нее из-под носа. «Моя умная, дальновидная матушка, значит, вас все же можно перехитрить?» Карл улыбался, целуя пухлую материнскую ладонь, как не улыбался уже давно. - Я хотел прийти раньше, но меня задержали дела. А ведь мне нужен ваш совет, и, возможно, помощь! Заботливо усадив мать в кресло, Карл опустился рядом, играя кистями плаща и, как не грешно в этом признаваться, наслаждаясь замешательством Флорентийки. Слишком часто та управляла им, дергая за ниточки страха, послушания, честолюбия. Каково вам, матушка, оказаться на месте марионетки? В кабинете появились дамы, король поприветствовал их любезным поклоном и улыбкой, но если поклон и улыбка предназначались всем, то взгляд, хотя и краткий, но красноречивый, только одной из них. - Так вот, матушка, как вы знаете, графиня д’Атри покинула нас. Мне хотелось бы отделать ее покои заново, может быть, в итальянском стиле. И тут мне не обойтись без вашей помощи, мадам! Что скажете, может ли ваш сын надеяться на совет в этом трудном деле? Мне бы хотелось сделать эти покои настоящей маленькой шкатулкой, достойной самой большой драгоценности!
Екатерина Медичи: Не часто Карлу удавалось удивить свою мать, но сегодня у него это, безусловно, получилось. Флорентийка ожидала чего угодно. Вопросов о судьбе короля Наваррского, запоздалого раскаяния… Но король как будто и не помнил об их тяжелом разговоре, случившемся накануне. Более того, заговорил о покоях Анны, лишившихся хозяйки так, будто именно это сейчас было самым важным. Екатерина Медичи покачала головой. Нет, никогда Карлу не стать настоящим королем. Да ему это и не нужно, пока есть охота, стишки в подражание Ронсару и красивые женщины, готовые его развлечь. Интересно, кто та счастливица, что так быстро унаследовала графине д’Атри? Ну, да еще узнается. Ну а пока… - Конечно, сын мой, я буду рада вам помочь, - королева-мать снисходительно улыбнулась Карлу, давая ему понять, что одобряет его новое развлечение. Пусть переделывает хоть весь Лувр, только не вмешивается в ее решения. – Не так давно прибыли новые ткани, я выберу самые лучшие. Фавориток своих сыновей Екатерина Медичи не боялась. Это не госпожа Диана, с которой она безуспешно сражалась столько лет. У нынешних красавиц ума не больше, чем у мухи, а если кто-то из них забудет свое место… Всегда есть способ избавится от непокорной. Монастырь, замужество, провинция. Или иные средства.
Карл IX Валуа: - Благодарю вас, матушка, - Карл любезно поклонился королеве Екатерине, не сомневаясь, что та теперь ненадолго успокоится. Считая, что влюбленный король не способен будет думать ни о чем, кроме своей новой страсти. Пусть. Он надеялся, что Жаклин, услышав его слова, поняла их верно. Что касается королевы Екатерины, то король и жаждал, и боялся услышать от нее о неудавшемся аресте. Он перехитрил мать, но когда она докопается до сути, ему придется несладко. Но он не жалел. - Кстати, самая мудрая из всех королев, вы слышали? В Париж прибыли итальянские комедианты, в "Бургундском отеле" дают новое моралите. Как думаете, не пригласить ли их? Это может развлечь двор! Особенно нашей сестре, Маргарите это должно доставить удовольствие. Вы не видели ее этим утром, матушка? Что она? Признаться, я сегодня такой же плохой брат, как и сын, еще не приветствовал ее.
Екатерина Медичи: - Нет, сир, я еще не видела Маргариту, но не думаю, что у нее есть повод для тоски. Хотя, то небольшое дело... подарок, о котором мы с вами вчера говорили... увы, моя придворная дама оказалась так неосторожна, что испортила его. Она наказана за это, и наказана примерно, но нам с вами придется придумать что-нибудь другое. "Но не сейчас", - добавила про себя Екатерина Медичи. - "Предсказания более чем неблагоприятные, стоит выждать, расположить к себе звезды, а там уже действовать" - Итальянские комедианты? Флорентийка улыбнулась, все, что напоминало ей о милой сердцу родине было ей приятно. - Если они и правда хороши, то давайте пригласим их. Я хотела бы видеть вокруг себя только счастливые, улыбающиеся лица, мой драгоценный сын, мой король. Молодость должна быть беззаботной, поэтому - развлекайтесь, Карл, развлекайтесь, и я, глядя на вас, тоже почувствую себя счастливой.
Карл IX Валуа: - Все, к чему вы приложите свою руку, матушка, ждет успех, я в этом уверен! Король почтительно поцеловал материнскую руку, разрываясь между сожалением об участи Луизы де Руэ, павшей жертвой игры сильных мира сего, и облегчением. Значит, его секрет еще не скоро будет раскрыт. Однако, стоило быть настороже. Потерпевшая неудачу Екатерина Медичи опасна вдвойне, ибо в своих кознях безжалостна и неутомима. Бедняга Анрио. Стоило спасти своего повелителя от кабана, чтобы немедленно самому оказаться предметом охоты. Бедная Маргарита. Не успела стать женой, а для нее уже готовят вдовий наряд. Все было бы иначе, будь у него, Карла, сын и наследник. Но Его Величество отогнал мрачные мысли, улыбнувшись матери и фрейлинам, замершим почтительно в отдалении. - Оставляю вас, мадам, с легким сердцем, зная, что вы обо всем позаботитесь! Берегите себя для всех нас, - проговорил с улыбкой, подразумевая куда больше, чем сказал на словах. Ну так разве в их семье когда-нибудь бывало по-другому? Да и разве в его жилах не течет кровь этой флорентийки? Так стоит ли удивляться тому, что он научился играть по ее правилам!
Екатерина Медичи: Екатерина Медичи проводила взглядом удаляющегося сына и улыбка исчезла с ее лица. Действительно ли Карл охладел к Наваре, которого еще вчера так защищал? Или же это притворство, всего лишь уловка, чтобы упокоить мать? Возможно и то, и другое. Но все же королеве-матери хотелось верить, что ее слова были услышаны, и Карл осознал всю серьезность положения. Хотелось. Но все же не верилось. Покачав головой, Екатерина Медичи подошла к окну. Под проливным дождем садилась в повозку Луиза де Руэ, внезапно состарившаяся под грузом свалившейся на нее королевской немилости. Еще одна часть прошлого уходила в небытие. А в будущее Флорентийка смотрела не иначе, как со страхом. Слишком все зыбко, слишком ненаждежно. Но будущее наступит в любом случае, хотим мы этого или нет, разница в том, каким оно будет. У королевы-матери на этот счет были свои пожелания. И как знать, может быть им и суждено будет исполниться. Эпизод завершен
полная версия страницы