Форум » Игровой архив » Чувства, долг и любопытство » Ответить
Чувства, долг и любопытство
Рене де Рье: 1 февраля 1573 года, бал в Лувре.
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Рене де Рье: Бал в Лувре был, как всегда, великолепен. Придворные дамы, одна другой краше, в своих великолепных платьях, с драгоценностями, блиставшими в свете множества свечей, кавалеры, стремящиеся перещеголять друг друга роскошью нарядов, музыка, танцы, изысканные напитки и яства - всего этого, как обычно, было здесь в избытке. Так же как и разговоров, сплетен и пересудов - а чем еще развлекаться на балах, как не этим увлекательным занятием? Рене де Рье ходила по залу, кивая направо и налево здоровающимся с ней кавалерам и дамам, то пряча улыбку за веером, то отвечая на приветствия и комплименты, ища одну фрейлину, еще со вчерашнего вечера ставшую объектом ее пристального внимания. Про свое собственное поручение Рене, разумеется, не забывала, но считала, что вполне еще успеет поговорить с графом де Келюсом. К тому же то, что занимало ее ум сейчас, казалось гораздо более важным. Когда вчера в покоях королевы-матери прозвучало имя Антуана де Пине, мадемуазель де Шатонеф настрожилась. После встречи на пикнике, после разговора с бароном ей совершенно не захотелось, чтобы кто бы то ни было, Агнесса д’Альбон или кто-либо другая, занимались этим человеком. А слова мадам Екатерины недвусмысленно указывали, какая роль отводится молодой графине в отношениях с этим человеком. Она не без труда разыскала в толпе Агнессу – и облегченно вздохнула. Мадемуазель была одна. Антуана де Пине пока нигде не было видно, и Рене быстро подошла к фрейлине: - Дорогая графиня! Вы здесь не скучаете? А то вокруг столько народа, а поговорить не с кем.
Агнесса д'Альбон: Конечно, блеск каменьев на богатых нарядах, вино, льющееся рекой, улыбающиеся знакомые, не менее льстивые незнакомцы - все это не может не привлечь и очаровать юную девушку, пусть даже которая не так уж и недавно оказалась при дворе, но Агнессе д'Альбон было не до этого, хоть она, конечно, отвечала на поклоны и обменивалась фразами с приятельницами. Она должна, нет, обязана была выполнить поручение королевы-матери, и только один человек сейчас занимал все ее мысли - барон де Пине. Она помнила, как он выглядел, - тогда, в потайной комнате мадемуазель было все хорошенько видно - даже с закрытыми глазами у Агнессы отобразился бы его облик - чуть-чуть загоревшее лицо, темно-русые волосы, серые глаза и внимательный. Этот человек, Антуан де Пине, должен стать ее мужем? Но посмотрим же сегодня, на балу, каков этот барон уже не внешне, а в душе. В толпе танцующих месье де Пине нигде видно не было. Только фрейлина королевы-матери остановилась, взяла бокал вина, как ее окликнули. Обернувшись, она увидела перед собой Рене де Рье, и графиня тепло добродушно улыбнулась, искренне обрадованная появлением товарки. - Дорогая мадемуазель де Шатонёф! Я так рада вас видеть! Как проходит ваш вечер?
Рене де Рье: "В поисках вас", - едва не сорвалось с губ Рене де Рье, но она лишь улыбнулась в ответ на приветствие Агнессы и оглядела залу: - Уже успела станцевать с господином де Гранжаном, это было нечто ужасное. Он двигается как медведь, едва не оттоптал мне все ноги. Вон, вон, видите? Теперь он мучает несчастную мадемуазель де Витри. Бедняжка, я переживаю за судьбу ее туфелек. На самом-то деле Рене искала совсем другого человека, который до этого момента успешно прятался от ее глаз. И ей очень хотелось знать, насколько тем же самым увлечена сейчас ее приятельница. Кружок дам, столпившихся возле королевы Наваррской, слегка расступился - и взгляд Рене быстро выхватил знакомую фигуру. Одно лишь мгновенье, один краткий миг - но его оказалось достаточно. Однако дамы снова окружили Маргариту, и теперь уже мадемуазель не видела капитана, его заслонили бесчисленные платья, перья и драгоценности. Рене слегка задержала дыхание, пытаясь унять внезапно забившееся быстрее сердце, и повернулась к мадемуазель д’Альбон, стараясь ничем не выдать своего волнения. Конечно, Ее Величество – это лучше, чем графиня, но хуже, чем сама Рене де Рье. И главное – что Антуану надо от Маргариты? Простая мысль, что надо, скорее, Маргарите от Антуана, а не Антуану от Маргариты, даже не пришла в тот момент Рене в голову. - А вы чем занимались, дорогая? Вам также повезло, как и мне? Не в силах сдержаться, она снова кинула быстрый взгляд на группу дам, окружавших дочь Екатерины Медичи, но на этот раз смогла увидеть лишь щебечущих фрейлин наваррской королевы.
Агнесса д'Альбон: Не более чем из любезности Агнесса на секунду задержала свой взгляд на месье де Гранжане, танцующего с мадемуазель де Витри, и громко рассмеялась своим мелодичным голоском его неуклюжести. Попутно графиня д'Альбон пыталась найти барона де Пине, но безуспешно - на глаза девушке он пока никак не желал попадаться. Тогда она перевела взгляд на Рене. - Я прошлась в паване с господином де Буа, - фрейлина указала на него самого, стоящего чуть поодаль с тремя своими приятелями, - право, павана - явно не его танец. Но бедняга хотел блистать, надеюсь, в других танцах он еще покажет себя. Но гораздо больше меня волнуют задания Ее Величества, служба есть служба: мое относительно месьё де Пине; а у вас де Келюс, если не ошибаюсь? - спросила мадемуазель д'Альбон приятельницу.
Рене де Рье: - Да, не завидую нам с вами, - задумчиво произнесла Рене, и было непонятно, говорит она о партнерах по паване или же о задании Ее Величества. Она попыталась рассмотреть мучителя графини д'Альбон, но взгляд ее волей-неволей перескакивал на кружок дам, обступивших королеву Маргариту. Долго ли задержится там Антуан? Пойдет ли он сам искать ее? Ведь она обещала ему танец. - Вы даже запомнили, кого поручила мне мадам Екатерина? - улыбнулась Рене, усилием воли отводя все же взгляд от кружочка счастливиц, находившихся рядом с Антуаном де Пине - а то вдруг Агнессе вздумается узнать, что именно Рене де Рье так пристально рассматривает в другом конце зала. - Да, верно, граф де Келюс, мой старый знакомый... Она вспомнила, как когда-то доблестный граф оказал ей услугу, избавив от грязных лап одного заезжего господина, но то, что последовало за этим... нет, то мадемуазель де Шатонеф забыла навсегда. - А вы уже что смогли узнать о том, кого ее величество поручила вашим заботам? Ведь барон де Пине недавно прибыл в Париж, я слышала, там какая-то грустная история, связанная со смертью его отца?
Агнесса д'Альбон: О том, что Рене де Шатонёф всячески смотрела на кружок, образовавшийся вокруг Маргариты Наваррской, то есть туда, где и находился в данный момент Антуан де Пине, Агнесса, конечно же, не подозревала. Она улыбнулась в ответ Рене и заметила: - Да, дорогая мадемуазель де Рье, случайно. Ох, да вы говорите, вы уже знакомы с графом де Келюсом? Это уже очень хорошо. Но все равно желаю вам удачи. Мне кажется, она никому не мешает. Услышав вопрос приятельницы об Антуане, фрейлина ответила немного грустно: - Не более из того, что вы мне только что сообщили. Именно об этом судачит весь двор. Господин де Люксембург, незаконнорожденный отпрыск этого славного рода, барон де Пине, пока очень закрытая персона. Впрочем, все эти сплетни я не собираю. Но, как считаете, мадемуазель, зря? "И этот человек - мой будущий муж", - про себя заключила графиня д'Альбон.
Рене де Рье: - Зря, - убежденно кивнула мадемуазель де Шатонеф. - Хорошая сплетня, моя дорогая, еще никому никогда не помешала. А уж сплетня, касаемая только что прибывшего ко двору человека - тем более. Рене улыбнулась про себя. Интересно, их с Антуаном прогулка во время пикника уже дала какую-нибудь сплетню? Ведь не могла же она пройти незамеченной? - Если хотите знать сплетни про господина де Пине, то могу только разочаровать вас – похоже, этот человек пока не дал повода ни для одной из них. Я даже не знаю, кто ему больше нравится – блондинки или брюнетки. Я только слышала одно – что много лет он прожил вдали от дома. Как жаль, что никто не говорит, где именно. Может, у вас получится это выяснить? Рене лукаво посмотрела на свою собеседницу. Насколько всерьез намерена была она выполнять поручение королевы? - Если позволите, графиня, я дам вам маленький совет. Вы помните, этот господин приглашал меня на пикнике немного прогуляться? О нет, он не был столь щедрым, чтобы рассказать мне значительную часть из своего прошлого. Но мне так показалось, - она склонилась к ушку Агнессы, - что он любит в женщинах искренность. Будьте искренни, дорогая, вдруг и он ответит вам открытостью на вашу открытость?
Антуан де Пине: Антуан де Пине был бы очень польщён, если бы знал, что его скромная персона стала предметом обсуждения двух очаровательных дам, но он не слышал этого разговора. Музыка, смех и прочие звуки, сопровождающие каждый шумный праздник, приглушали беседу Рене и Агнессы, так что, приблизившись к ним, барон ничего не услышал. - Добрый вечер, дамы, - любезно поклонился он им, - могу я нарушить ваше уединение? Вопрос адресовался, в первую очередь, мадемуазель де Шатонёф, поскольку графине д'Альбон Антуан представлен не был. С Рене де Рье барона связывали не только зарождающиеся нежные чувства, но и общие секреты, так что уделить ей внимание определенно стоило. Барон де Пине улыбнулся и добавил: - Или вы обсуждаете вещи столь таинственные, что вам лучше не мешать?
Рене де Рье: Антуан де Пине возник из воздуха в тот самый момент, когда Рене уже почти отчаялась его увидеть. Она даже едва заметно вздрогнула, когда рядом раздался знакомый голос. Она была занята беседой с Агнессой, и надо же такому случиться, что барон выбрал для своего появления как раз тот момент, когда смотрела на свою молодую приятельницу. - Ох, вы напугали меня, господин де Пине, - рассмеялась мадемуазель, притворно схватившись за сердце. – Вы всегда появляетесь так неожиданно? Антуану была адресована открытая и лучезарная улыбка, Агнессе - лукавая и озорная. - Разумеется, последнее! Вы даже представить себе не можете, какие тайны хранят вот эти самые стены, - она быстро взмахнула рукой, держащей закрытый веер. - А уж если выйти во двор.... Поручение королевы-матери требовало от Рене, чтобы она оставила Антуана с Агнессой, а сама немедленно отправилась искать Жака де Келюса. И она, конечно, сделает это. Но чуть позже. - Но вы мешайте нам, барон! Может, вы тоже можете рассказать нам что-нибудь таинственное?
Антуан де Пине: Барон улыбнулся. Можно было бы сочинить очередную небылицу, но Антуан предпочитал дела словам. - Боюсь, что у меня нет тайн, мадемуазель, - признал он любезно. – Хотя мне есть что рассказать вам и так. Я надеюсь, ваша прелестная спутница нас извинит? Антуан почтительно поклонился незнакомке, отметив, что – по какой-то причине – Рене де Рье не стала её ему представлять. Но просить сам не стал – ему хотелось переговорить с мадемуазель де Шатонеф о её службе королеве-матери, так что знакомство могло обождать. Хотя, если бы Рене пришло в голову воспротивиться, барон бы не обиделся. В конце концов, фрейлина могла быть приглашена на танец другим кавалером. Она ведь обещала ему гальярду, а не все свое время на балу.
Рене де Рье: - С вами неинтересно, - со смехом произнесла фрейлина. - Да и я вам не верю. Нет тайн - такого в наше время не бывает. Рене не представила свою спутницу сразу по очень простой причине - ей хотелось хоть немножко поговорить с Антуаном самой. Ведь, если она бы быстро их познакомила, Агнесса наверняка ухватилась бы за эту возможность начать выполнение своего задания. А задание это Рене не нравилось. Ох как не нравилось! Но барон де Пине сам решил эту проблему, и мадемуазель де Шатонеф могла лишь порадоваться его просьбе. - Однако надеюсь, то, что вы мне хотите рассказать - это нечто необычное? В таком случае мы с Агнессой вас извиним. Кстати, барон, вы знакомы с графиней? Агнесса д'Альбон - барон де Пине. Быстро совершив положенную процедуру, Рене де Рье обратилась к графине: - Агнесса, дорогая, простите меня, я не могу удержаться от искушения выслушать историю господина барона. Обещаю, что вернусь как можно скорее.
Антуан де Пине: Вежливый поклон в сторону графини, пара фраза о том, что это исключительно приятное знакомство – и Антуан увлек Рене в сторону от танцующих. Барон понимал, что ведет себя немного грубовато – жизнь на дворе нетороплива, изящна и фрейлин её Величества, вероятно, необходимо обольщать более тонким способом, но сейчас речь шла не совсем об обольщении. - Мне бы хотелось рассказать вам одну тайну, мадемуазель, - сказал бастард Люксембурга серьёзным тоном, посчитав, что полутемные анфилады Лувра более подходят для доверительной беседы, чем танцевальный зал. – Скажите, я могу вам верить? Вопрос был почти риторическим, если не сказать – наивным. Кому можно было сейчас верить полностью? Да и зачем спрашивать? Но Антуану всё же хотелось получить ответ. Как лишнее доказательство, что он не заблуждается относительно рассудительности Рене.
Рене де Рье: Только вчера они почти так же стояли вместе под деревом Венсенского леса, на пикнике. А сегодня он увлек ее из танцевального зала, и они снова оказались вдвоем. И снова звучали слова о правде и лжи. Но как не похожи были эти два мгновенья! Здесь, сейчас, среди толпы и множества придворных, вчерашняя прогулка казалась далекой, как будто она случилась не вчера, а много месяцев назад. Впрочем, позволить вывести себя из этого шумного зала было очень даже. Но Рене почувствовала, что не ради приятной беседы в темном уголке увлек ее сюда де Пине. - Вы просто невозможный человек, барон, - негромко рассмеялась Рене, оглядываясь по сторонам. – То вы появляетесь прямо за моей спиной, то задаете такие вопросы… Я скоро начну вас бояться! Кажется, в этом укромном месте лишних глаз и ушей не было – все пока что развлекались танцами. Впрочем, в любом случае понизить голос было бы не лишним – ведь и у стен есть уши. А особенно у стен Лувра. - Вы помните - вчера я обещала вам не лгать, - на этот раз фрейлина королевы-матери говорила очень серьезно. - К тому же если я отвечу "нет" - это будет очень похоже на насмешку. Я говорю вам "да", сударь, и вы можете вспомнить теперь мое вчерашнее обещание.
Антуан де Пине: - Я помню. Антуан кивнул и прижал руку ко лбу. Судя по всему, он уже так видел кругом врагов и чьи-то козни, что говорил одно и то же. Воздух Лувра – не иначе. Поэтому перед тем как говорить, барон огляделся – не подслушивает ли кто? - У меня будет к вам просьба, мадемуазель де Шатонеф, - сказал господин де Пине серьёзно. – Я – человек приближенный к вашей госпоже, но мне не хочется этого лишний раз подчеркивать. Не будете ли вы столь любезны время от времени передавать ей новости от меня? Человек, уверенный в своей власти над женскими сердцами, поцеловал бы при этом руку, более расчетливый – предложил бы плату, однако Антуан не спешил ничего сулить. Он уже пообещал Рене подарок за молчание, и это надо было сделать так, чтобы не оскорбить. Может быть, эскадрон Екатерины Медичи и брал драгоценности за свои интересные услуги, но брал из рук королевы-матери. Что, впрочем, не мешало мадемуазель де Шатонеф попросить что-нибудь ещё. В награду.
Рене де Рье: Какое-то время она стояла молча, перебирая складки своего закрытого веера и глядя в сторону, словно бы и не замечая Антуана де Пине. Что он хотел? На что рассчитывал? Чего добивался? Поистине, Рене никак не могла понять этого человека. Он казался ей словно слепленным из другого теста, не из того, из чего были сделаны все эти придворные кавалеры, эти щеголи и болтуны. Он появился ниоткуда, и кто мог бы поручиться, что в один прекрасный (или же ужасный) день он точно так же не исчезнет в никуда? Мадемуазель де Шатонеф повернулась к Антуану: - Один раз я уже побывала для вас посыльным. И ведь вы не могли на меня пожаловаться, правда? Я готова сделать то, о чем вы меня просите, господин де Пине. И знаете, почему?
полная версия страницы