Форум » Игровой архив » И на камнях растут деревья » Ответить
И на камнях растут деревья
Екатерина Медичи: 3 февраля 1573 года, вечер. Лувр.
Ответов - 21, стр:
1 2 All
M-lle de Saint-Leger: Франсуаза с недоумением посмотрела на королеву-мать, как будто та произнесла что-то такое, чего никак не могло быть на самом деле. Например, "небо зеленое" или "летом бывает снег". То есть как это предметом насмешек и жалости? Почему? Луи, любимый Луи! Ведь она уже считала себя его невестой, да и отец говорил о браке как о деле решенном! Нет, это какая-то ошибка. Этого просто не может быть. Просто потому, что никогда не может быть! Она не смотрела по сторонам и не слышала приглушенных голосов вокруг, для которых известие о появлении невесты маркиза д'Ампуи было лишь новой хорошей сплетней. Девушка лишь нашла руку своего отца и быстро обернулась к нему: - Но как же... ведь его высочество герцог Анжуйский уже дал согласие... Слова вылетели сами собой, и Франсуаза быстро осеклась, поняв, что заговорила там, где лучше всего уж ей-то было бы помолчать. Краска залила лицо девушки, и она плотнее сжала отцовские пальцы, ища у него поддержки и все еще надеясь, что она лишь что-то неправильно поняла и сейчас все разъясниться.
Екатерина Медичи: Можно было бы напомнить юной дочери барона о приличиях и манерах, что негоже той без позволения открывать свой хорошенький ротик в присутствии королевы, но Медичи сейчас тревожил барон, а не его дочь. Какая разница, за кого отдадут мадемуазель де Сен-Леже? Не хотелось обижать старого слугу Генриха II. Посему, королева, не удостоив Франсуазу даже взглядом, снова обратилась к барону, отвечая, впрочем, на вопрос юной демуазель. - Даже если мой сын дал свое согласие… согласие - еще не свадьба, а обещать не значит жениться. Ваша дочь, барон, достаточно хороша для любого дворянина, желающего иметь красивую жену благородного рода. Но дело в том, что маркизу не нужна жена. Он уже, в некотором роде, связан узами горячей привязанности. Брака по любви тут не будет. Если вам нужен брак по расчету… но я сомневаюсь, что вы захотите видеть свою дочь несчастной, барон. Странно было защищать счастье сына и маркиза д’Ампуи, и, может быть, стоило бы не вмешиваться. Пусть бы нежные грезы мадемуазель де Сен-Леже разбились о суровую правду без ее помощи. Но начатое следовало завершить.
Alain de Saint-Leger: Барон не успел открыть рот, чтобы совершить неслыханную дерзость – задать Ее Величеству вопрос, попросить ее объяснить, что все это значит, что значат ее слова, как его доченька, это невинное создание, одной фразой, выразила все то, что пытался сформулировать сам Алан де Сен-Леже. - Но как же, Ваше Величество… - уже подернутые мутной пеленой старости глаза провинциала обратились к королеве-матери. Он искренне не понимал ее слов, ее намеков. – Какими узами может быть связан молодой дворянин, если это не узы брака, или не обет безбрачия, что дают, принимая церковный сан… - в полной растерянности, барон похлопал по ручке Франсуазы, желая утешить ее и пытаясь разобраться в происходящем. Он был не слеп, чтобы не видеть насмешливые взгляды, и не глух, чтобы не слышать прокатившийся по приемной и покоям шепот придворных королевы Он чувствовал, что чего-то не понимает, что отстал в Анже от столичной жизни, что что-то тут не так… Но что? Ему больше некого было спросить, только королеву Екатерину. - Государыня… Окажите мне милость, скажите, почему мы не можем рассчитывать на брак с маркизом д'Ампуи? Почему же он не сказал нам о том, когда был у нас, сопровождая Его Высочество? Моя дочь успела искренне привязаться к этому юноше, но вы правы, я желаю ей только счастья, - обратившись с мольбой к Флорентийке, старый воин постарался не слышать больше и не видеть никого, кроме нее.
Екатерина Медичи: Видит бог, она пыталась. Медичи вздохнула, теряя терпение, и чувствуя, что мольбы старого барона объяснить, что же не так с драгоценным женихом его дочери, вызывают уже не сочувствие, а досаду. Благородный провинциал, что вполне объяснимо, знать не знал о пороках придворной молодежи, но своим незнанием ставил королеву-мать в неловкое положение. Дальше ходить вокруг да около было бессмысленно, намеков Алан де Сен-Леже не понимал. А двор замер в предвкушении пикантных подробностей. - Этот брак не может состояться, потому, что маркиз д’Ампуи очень привязан к моему сыну, Генриху Валуа, - негромко и очень четко произнесла она, призывая в эти мгновения все громы небесные на голову Людовика де Можирона и Алана де Сен-Леже, которого нелегкая принесла в Париж вместе с его дочерью-невестой. – А мой сын очень привязан к маркизу д’Ампуи, и никогда не отпустит его от себя. Они дали друг другу клятву никогда не расставаться. Я этого не одобряю, но и не могу держать вас в неведении, барон. Достойно выдержав это непростое испытание, Медичи холодно воззрилась на барона де Сен-Леже, словно говоря: «Желаете знать еще что-нибудь, сударь?».
M-lle de Saint-Leger: Франсуазе показалось, что пол зашатался у нее под ногами. Она ничего не понимала из слов королевы-матери, но сердцем почувствовала: не в простом недоразумении тут дело. Творилось что-то очень серьезное, но что именно - юная провинциалка никак не могла уразуметь. Краем глаза она вдруг заметила какого-то дворянина, смотревшего прямо на нее с насмешливой улыбкой. Потом взгляд ее выхватил из толпы другое лицо - и второй человек с интересом прислушивался к их разговору. Внезапно стало ясно, что она, Франсуаза де Сен-Леже, стала центром внимания в этой зале, и причиной тому было вовсе не их с отцом первое здесь появление. В полной растерянности, совершенно не понимая, как теперь себя вести, юная дочь барона только плотнее сжала пальцы своего отца: уповать на него - это было единственное, что ей сейчас оставалось.
Alain de Saint-Leger: Барон растерянно смотрел на лицо своей госпожи. Он начинал понимать, что к чему, но все же бессвязный лепет ребенка шепотом сорвался с его губ: - Как же так… Неужели слово Монсеньора нынче ничего не значит? – лучшим ответом ему был взгляд королевы-матери, насмешливые лица окружающих и их тихие смешки. Боже, какой позор для его невинной девочки! Стать невестой того, кто никогда не станет ее мужем! Какой позор для несчастного Лорана! Никогда ему не видать наследников для своего рода. - Ваше Величество, я благодарю вас за пояснения и откровенность, - губы старого воина не слушались его и он чувствовал рукой, как дрожит его дочь. Он низко поклонился Медичи и, откланиваясь, двинулся к выходу. Флорентийка ясно дала понять, что аудиенция закончена. Но прежде чем развернуться и уйти, он поднял взор на Екатерину. - Я думаю Вашему Величеству гораздо сложнее нести груз государственных забот, чем мне свою скромную ношу. Благодарю вас за все и еще раз уверяю вас в своей вечной преданности,- гордо вздернув подбородок, Алан де Сен-Леже повел свою дочь прочь. Прочь из Лувра, прочь из столицы. Им понадобиться не более двух-трех дней на сборы, чтобы отправиться обратно, в Анже, домой. Где он выдаст свою Франсуазу за первого, кого сочтет достойным ее руки. Будет ли он писать своему другу о том, в какой роли при герцоге Анжуйском состоит его сын? Нет. Друзья не приносят плохих новостей на старости лет. Тогда, когда они могут убить. Эпизод завершен
полная версия страницы