Форум » Игровой архив » Accade quello che Dio vuole » Ответить
Accade quello che Dio vuole
Henri de Valois: 19 сентября 1575 года. Шенонсо, третий круг турнира. Случается то, что богу угодно
Ответов - 9
Henri de Valois: К концу дня, когда песок на арене уже отдавал дневной жар, заставляя коней нервно перебирать ногами и фыркать, когда солнце уже шло на закат, зрители приветствовали Его Величество и Луи де Клермона, графа де Бюсси. Даже те, кто жаловался на усталость и жару, не покинули своих мест, ибо уйти сейчас значило лишиться главного развлечения: обсуждать во всех подробностях как король выбьет из седла графа де Бюсси, когда-то служившего ему, но ушедшего на службу к Анжу, либо как Клермон выбьет из седла Валуа. Кое-кто шепотом предполагал, что так оно и будет, поскольку доблестный граф де Бюсси был не из тех, кто в порыве благоговения перед помазанником божьим позволит победить себя. Сам же Генрих считал, что судьба была к нему так благосклонна, что большего и желать нельзя. Хотя от доспехов, он чувствовал, останутся кровавые ссадины на плечах, хотя ныли руки от тяжести щита и копья, все же он был полон решимости. Да, возможно в балладах доблестные рыцари способны были три дня и три ночи сражаться, не зная усталости, декламируя что-нибудь о чести и мужестве. Да, возможно о нем, Генрихе III, баллад не сложат, а если сложат, то не о его доблести. Но было кое-что, о чем никто не знал. Сражался он сегодня так отчаянно не ради славы и удовольствия видеть соперников поверженными, слышать приветственные возгласы толпы. А потому, что на него смотрел Луи. Невыносимый, упрямый, несносный и любимый больше жизни. Который пригрозил выйти против победителя без доспехов. Делать такой подарок Луи де Клермону Анри был не намерен. Генрих, раскланявшись с королевами в ложе, прежде чем надеть шлем, встретился взглядом с Бюсси, вынуждая того посмотреть в глаза королю, хотя это и было против этикета. Ни слова не было сказано, в лице Анри не было угрозы, пренебрежения или насмешки. Король был дворянином и человеком чести. Но все же, отчего-то, многие вспомнили в это мгновение о знаменитой охоте на графа, которую устроили королевские фавориты, и о том, как она для них закончилась. Король надеялся, что и граф тоже об этом вспомнил. - Мадам, - с поклоном обратился он к Екатерине Медичи, сегодняшней распорядительнице турнира. – Окажите нам честь, объявите о начале сражения.
Луи де Бюсси: Не считая отборочных боев, Бюсси сегодня повезло с соперниками. Каждый из них был достоин того, чтобы победа принесла победителю удовлетворение. И к каждому из них Луи испытывал разные чувства. С Антрагэ их связывали давние и дружеские отношения, взаимное уважение и служба принцу, сражение с графом де Гравиль было по большей части приятельским поединком, развлечением молодых дворян, по типу тренировки на шпагах. Поражение Монсоро синьор д'Амбуаз воспринял, как возмездие за то, что тот встал на его пути, что опередил его, захватив в свои сети прекрасную Диану де Меридор и охранявший ее, как паук свою паутину. Он заслужил наказание и получил его, сейчас страдая от боли в своем шатре. Генрих де Валуа. Потомок древнего рода гордо и прямо взглянул в лицо своего короля. Прошли те времена, когда дворяне могли открыто говорить своему сюзерену, что думают, и быть услышаны, теперь этикет запрещал даже смотреть в глаза государю, но ристалище ровняло всех. Присоединяясь к просьбе короля, Бюсси склонил голову перед королевами, держа в руке свой шлем, но, все же, он успел бросить взгляд на ту, кого считал самой достойной из всех женщин. Только ее голос был для него значим, и только ее взгляды являлись для него лучшей наградой.
Екатерина Медичи: Ее мальчик и все остальные, кто собрался сегодня, чтобы участвовать в турнире, могли сколько угодно играть в рыцарей, обмениваться поклонами, говорить красивые слова о чести, о храбрости. Екатерина Медичи готова была играть свою роль, милостиво аплодируя победителям и даря улыбки побежденным. Но королева считала минуты до того мгновения, когда будет объявлен победитель, турнир завершится, и ей не придется больше цепенеть от ужаса при каждом ударе, направленном в грудь Генриха. А судьба словно насмешничала над материнскими страхами. Сначала Франсуа, теперь граф де Бюсси. «Если с головы Генриха упадет хоть волос, я выпущу из тебя всю кровь, по капле», - мысленно пообещала Луи де Клермону Флорентийка, встав со своего места и беря платок, поданный пажом. Полная, немолодая, она, тем не менее, умела выглядеть величественно. Ее не любили, ее ненавидели и боялись, но никто, даже самые злейшие ее враги не отказывал ей в уме и достоинстве. - Начинайте, и пусть победит достойнейший! Платок затрепетал на ветру.
Луиза де Водемон: Для госпожи де Водемон этот день стал непрекращающимся испытанием. Любопытные взгляды, устремленные на королеву, так редко являющую себя добрым подданным, кололи чувствительную молодую женщину иголками. Она тревожилась за Жана-Луи де Ногарэ, и боялась, что ее тревога слишком ясна, слишком прозрачна, она боялась за короля, и стыдилась этого. Иногда, видя государя вот так, издалека, она забывала о том, что они чужие друг другу, и смотрела на него как на мужчину, красивого, изящного, смелого. Было и еще кое-что, за что, Луиза знала, ей придется просить у Господа прощения. Вопреки всему, вопреки ее нраву, ее скромности, к концу турнира, когда прошел первый испуг и растерянность, королева почувствовала себя обиженной тем, что главная роль в этом действе отдана Екатерине Медичи. Она смотрела на придворных дам, смеющихся, флиртующих с кавалерами, откровенно дарящим свою благосклонность победителям, и чувствовала, как несправедлива к ней судьба. Вздохнув, королева Франции выпрямилась в своем кресле, и произнесла, голосом дрожащим, но твердым. - Желаю вам только победы, сир!
Henri de Valois: Третий раз за сегодняшний день Генрих Валуа готовился скрестить копья с противником, третий раз он чувствовал всем телом, как его конь бесстрашно летит вперед, третий раз готовился сам нанести удар и принять щитом чужой. Сквозь прорези забрала, как в калейдоскопе, были видны клочок небесной синевы, угол королевской ложи, и приближающегося графа де Бюсси. Рассмотреть что-то было трудно, солнце, садясь за трибуны, одинаково мешало обоим участникам, оставалось надеяться на себя, на твердость руки и смелость коня. На месте короля иной добавил бы «и на удачу», но Анри не желал быть обязанным удаче, поскольку и в глазах двора, и в глазах самого короля Бюсси был достойнейшим из соперников. …и в последнее мгновение Генрих решил отбросить все хитрости, все уловки. Не будет никаких обманных трюков, призванных отвлечь внимание соперника, заставить его открыться, чтобы нанести удар туда, куда он меньше всего ожидает. Нет. Будет сила против силы. Прикрыв свою грудь щитом, король направил копье в грудь Бюсси. Пусть принимает удар.
Луи де Бюсси: Сам не ведая того, граф де Бюсси принял то же решение, что и король. Поединок должен быть честным. Пусть победит сильнейший. Покинув когда-то Генриха, перейдя на службу к Монсеньору, Клермон не перестал от того почитать королевскую власть. Даже если это и выглядело зачастую иначе. Через пару мгновений все было кончено. Получив сильнейший удар в грудь, ответив не менее мощно, соприкоснув наконечник копья с грудью монарха, под вой и рев трибун, он остался с древком копья, зажатым в руке. Наконечник, вместе с вуалью Дианы де Меридор отлетел в сторону и зарылся в песок. Люди выдержали, не выдержало оружие. Это была победа короля Франции. Сняв с головы шлем, Луи отбросил его в сторону без тени досады, демонстрируя всем, что он улыбается. Он поднял обломок своего оружия, снял вуаль графини де Монсоро и повязал ее себе на руку. После чего подъехал к Генриху Валуа. Турнир был окончен, победитель определен. Надменный потомок рода Клермонов, спешился и поклонился монарху, величественно восседающему на своем жеребце. - С победой, сир! – усмехнувшись, Бюсси подхватил своего коня под уздцы и ушел с ристалища. Как бы то ни было, свою главную победу он сегодня одержал.
Henri de Valois: Удар Луи де Клермона, сильный и точный, заставил Генриха покачнуться, но все же не выбил из седла. Плеснуло в лицо волной из ликующих криков, но конь короля еще проскакал несколько туазов, прежде чем Его величество смог остановить разгоряченное животное, и повернуть его. Бюсси по-прежнему был в седле, но копье его сломано. Конец поединка. Тяжело дыша, Анри снял шлем, подставив лицо закатному, красному солнцу и легкому ветру, шевелившему темные пряди. Не верилось. В крови все еще кипел азарт битвы, сердце успокаивалось неохотно. Но трибуны ликовали (еще охотнее они ликовали, возможно, если бы граф де Бюсси победил короля Франции), Клермон приветствовал своего сюзерена, признавая свое поражение, королева Екатерина аплодировала и помолодела, казалось, на двадцать лет от гордости и счастья. Только тогда король позволил себе улыбнуться, и поклониться достойному противнику, достойно же проигравшему, поклониться трибунам, ища взглядом только одно лицо, самое дорогое и любимое. Улыбка из торжествующей стала нежной. Все же он перехитрил маркиза д’Ампуи, дав обещание, что тот будет сражаться с победителем. Победитель – Генрих Валуа. Пустив коня кругом, король подъехал к королевской ложе – получать из рук Екатерины Медичи награду победителю - изящную золотую цепь с сапфирами. По традициям турниров победитель нередко преподносил свою награду даме сердца, поэтому украшения делались годными как для галантных кавалеров, так и для их красавиц. Но Его величество вовсе не торопился, приняв с поклоном приз, одарить им кого-то, а, поднявшись в ложу сделал знак к закрытию турнира. - Ну что, матушка, вы довольны мной? – весело вопросил он, целуя пухлую материнскую руку. – Но что, ради бога, произошло с нашим братом Франсуа? Почему маркиз заставил его переменить копье? И где сейчас герцог Анжуйский?
Екатерина Медичи: Довольна ли она? Екатерина Медичи с горячей любовью и нежностью смотрела на своего сына, на своего чудесного Генриха. - Вы были прекрасны, Ваше величество, - с чувством произнесла вдовствующая королева, как музыку слушая приветственные крики придворных. Триумф сына это триумф матери. Сегодня ее мальчик показал себя достойным наследником Генриха II, храбрейшего из рыцарей! Не стоит омрачать его победу, она расскажет ему о том, что произошло, но не сейчас. В волнениях за жизнь Генриха у нее еще не было времени подумать, как оправдать Франсуа и себя. Если бы ее тайну узнал кто-то другой, не маркиз д’Ампуи, то можно было бы либо подкупить, либо запугать нежелательного свидетеля преступления Монсеньора. Увы, с Луи де Можироном это невозможно. - Вы же знаете своего брата, Генрих, - улыбнулась Флорентийка. – Наверняка, обижен за свое поражение и винит в этом весь мир. Не думайте об этом, сегодня ваш день, насладитесь им сполна. Ваши подданные ждут вас на празднике, чтобы выразить вам свою любовь и восхищение.
Луи де Можирон: Только когда прозвучали фанфары, возвещающие о конце турнира, когда мелькнул в воздухе платок Екатерины Медичи, Людовик почувствовал, что сжимает руки в кулаки. Весь натянутый, как струна, он сам того не замечая, весь изошелся от переживаний за Генриха. Можно было не сомневаться, его поединок с Бюсси был честным от начала до конца. Как маркиз не враждовал с Клермоном, но у него даже тени подозрения в том, что граф способен на подлость по отношению к своему королю, не возникало. Капли пота катились по вискам юноши, клея к щекам белесые пряди, но это было не от тепла солнечных лучей. То был холодный пот, вызванный тщательно скрываемым внутренним потрясением. Он прекрасно понимал, что едва не произошло при поединке государя и герцога Анжуйского и от того по кишкам его бегал холод, а во рту стоял привкус тины. Монсеньор ответит за покушение на брата. На его беду это стало известно тому, кто лично заинтересован в том, чтобы правосудие свершилось на этот раз. Послав улыбку Александру, Луи разжал пальцы. Их кончики мелко дрожали. Нет, на сегодня хватит. Он, конечно, не станет искушать судьбу еще раз, выходя на ристалище против своего любимого. Эта была победа Генриха. - Да здравствует Его Величество Генрих Третий Валуа! Да здравствует король! – во всю глотку крикнул придворный, заставляя трибуны вновь и вновь приветствовать своего монарха. Эпизод завершен
полная версия страницы