Форум » Игровой архив » Бойтесь данайцев, дары приносящих » Ответить
Бойтесь данайцев, дары приносящих
Екатерина Медичи: 1 декабря, поздний вечер. Лувр.
Ответов - 20, стр:
1 2 All
Жанна де Лонгжю: Жанна, спрятавшись за занавесями, вслушивалась в каждое слово, торопливо приводя в порядок наряд и прическу. Появление виконта было неожиданностью и для нее, и для принца, любопытно, для кого больше. Дама д’Иверни в раздражении дернула шнуровку, пытаясь стянуть платье на груди. Занятно. У принца есть настолько верные друзья, что не боятся королевского гнева? Или настолько неосторожные? Признаться, вдову устроило бы и то, и другое, потому что упускать такую возможность было бы просто грешно! Глубоко вздохнув, приняв вид стыдливой смелости, Жанна раздвинула тяжелый бархат и встала рядом с принцем, прекрасно зная, что ставит сейчас на карту нечто очень ценное – свою репутацию. Стоит виконту де Рибейраку расхвастаться, и все ее старания выглядеть в глазах двора благонравной вдовой пойдут прахом. Но что делать, всегда приходится чем-то рисковать. - А вы сомневались, Монсеньор, что у вас есть верные друзья, - мягко упрекнула она герцога Анжуйского. – Разве месье д’Оди не доказал вам только что свою преданность? А в смелости его, я уверена, у вас нет причин сомневаться! Это знак, Ваше высочество! Бог на вашей стороне! Жанна молитвенно сложила руки на груди, послав благодарный взгляд серебряному распятью, и умоляющий Франсуа де Рибейраку. - Виконт, прошу вас, помогите Его высочеству. Разве справедливо, что принца держат в заточении, что ему отказывают в том, на что он имеет все права? Разве заслуживает он насмешек королевских фаворитов? О, я достаточно их наслушалась за сегодня. Жанна отвернулась, словно для того, чтобы скрыть от принца и его свитского непрошеные слезы обиды. На самом деле, ей просто требовалось перевести дух. Сердце колотилось, как безумное. Дама д’Иверни играла по-крупному, иначе и не скажешь.
Франсуа де Валуа: Вот так иногда стечение обстоятельств подталкивает нас к тому, или иному решению. Судьба это, случайность? Не все ли равно, если принцу пришла в голову та же мысль, что Жанне де Лонгжю. Он неплохо разбирался в людях, во всяком случае, подозревая в них худшее, он редко ошибался. Виконт де Рибейрак был из тех натур, что брезгливо отворачивались от интриг и заговоров, но очертя голову бросались в любую авантюру, которая требовала смелости и дерзости. Предложи ему герцог Анжуйский предать короля, и получил бы презрительный отказ, но просьба о помощи, это совсем иное! Тем более, просьба о помощи, звучащая из уст женщины, а вдова де Клермон была так трогательна в своих мольбах, что даже камень бы заплакал. - Простите, виконт, мою даму. Она слишком близко к сердцу принимает мое нынешнее положение, - Монсеньор улыбнулся своему придворному откровенной мужской улыбкой, словно говоря: «женщины, благослови их Господь. И без них никак и с ними тоже». – Я здоров, мой друг, пока здоров. Но я пленник короля. Иногда мне разрешается выходить из этих покоев к мессе, или к матери, в сопровождении стражи, как будто я государственный преступник. Что со мной будет дальше – я не знаю. Его высочество покровительственно обнял за плечи даму д’Иверни, чувствуя ладонью, как колотится у нее сердце в груди. Отчего-то это открытие умилило Франсуа. Все же он не безразличен ей! - Дорогая моя, мы не можем подвергать риску тех немногих, кто нас искренне любит, - как можно мягче произнес он, молясь про себя, чтобы его слова упали в благодатную почву и дали нужные плоды. – Если мне суждено остаток дней провести в заточении и унижениях, я хотя бы буду знать, что никто из тех, кто мне предан, не страдает вместе со мной от королевской несправедливости. Тут бы ему, так заботящемуся обо всех, кто ему предан, благословить виконта и отправить прочь, дабы тот не подвергал себя более опасности, но Франсуа замешкался, утешая свою любовницу, и давая д'Оди время для раздумий.
Франсуа де Рибейрак: Ну надо же, пока принц пребывал в заточении, у него появилось то, чего раньше не наблюдалось! Подружка и совесть. Подружка, во всяком случае, была настоящая, и виконт мысленно поздравил Монсеньора с удачным выбором. Дама была красива, и, что любопытно, казалась искренне озабоченной благополучием младшего Валуа. Бедняжка. Впрочем, чего там, принцу тоже не позавидуешь. Сидеть под замком и ждать, что там решит на твой счет король – удовольствие сомнительное. - Сударыня, я ваш верный слуга, как и слуга Его высочества, - галантно поклонился Рибейрак черноволосой прелестнице. – Вам достаточно только приказать, Монсеньор. Распоряжайтесь мной, как сочтете нужным. Если вы желаете прямо сейчас покинуть Лувр, то уверяю вас, вас никто не посмеет остановить, пока моя рука держит шпагу и пока во мне есть хоть капля крови! Франсуа д’Оди молодцевато подкрутил ус, говоря себе: «В хорошенькое дельце ты ввязываешься, дружище. Но, как знать, если оно выгорит, ты еще станешь маркизом, или герцогом». Виконт был честолюбив, а кто нет? Ему приходилось быть честолюбивым, поскольку его отец мало что оставил после себя кроме славного имени, да и в гасконских горах пока еще не нашли золотые россыпи, и в этом явный недочет небес. Франсуа ушел со службы у короля именно потому, что ему там ничего не светило. Он не умел расхаживать с томным видом, рассуждать о том, насколько моден тот или иной оттенок серого, любил грубые шутки и веселье. Франциск Валуа не был столь требователен к своим придворным, но пока что виконту не предоставлялась возможность себя как-то проявить. До сегодняшнего вечера. Так что упускать возможность он не собирался.
Франсуа де Валуа: Монсеньор не ожидал такой решительности от своего придворного и слова д’Оди полились елеем на раны его застарелых обид на весь мир. - Благодарю вас, виконт, я не забуду вашей преданности, - прошептал Франсуа, чувствуя, как глаза его увлажняются слезами искренней благодарности. Он не одинок. У него есть друзья, готовые ради него рисковать своей жизнью. Что из того, что у Монсеньора была змеиная натура, что он мог ужалить руку, спасшую его. Даже самые низкие души способны испытывать благодарность, только вот это чувство недолго имеет над ними власть. – Если вы действительно хотите мне помочь, то сейчас уходите, пока вас не коснулась немилость короля. Вы мне нужнее свободным, виконт де Рибейрак. В остальном же… Принц, замолчав, нежно взглянул на Жанну де Лонгжю, но за непритворной этой нежностью крылся непритворный же расчет. И самодовольство. Тем, что он мог продемонстрировать виконту свою любовницу, тем, что все так удачно разрешилось и тем, что он, по сути, переложил всю ответственность на плечи дамы д’Иверни и виконта де Рибейрака. В случае чего – им же и отвечать. - В остальном же можете полагаться на мою даму, ей я доверяю как самому себе. Мадам де Клермон поможет нам. Я прав, мой ангел? «Веселитесь, братец, веселитесь!», - подумал он, прислушиваясь к звукам праздника, доносившимся даже до его покоев. – «Танцуйте, улыбайтесь, будьте спокойны, считая, что клетка прочно заперта. В один прекрасный день вы проснетесь, а птичка упорхнула».
Жанна де Лонгжю: - Конечно, Монсеньор! Не беспокойтесь ни о чем! Жанна ответила на улыбку принца своей улыбкой, хладнокровно поддерживая игру во влюбленных. С нее не убудет, главное, что Его высочество, похоже, согласен с тем, что оставаться в Лувре ему не следует. Спасибо за это неожиданному появлению виконта де Рибейрака. Проводив задумчивым взглядом Франсуа д'Оди, который, поклонившись, вышел тем же путем, что и вошел, не вызвав вопросов у скучающей стражи, молодая вдова обратила сияющий взгляд на принца. - Все получится, Монсеньор, у меня предчувствие, что победа будет за вами, - убежденно прошептала она. Великий женский талант – убеждать в том, в чем не уверена сама. Но ошибиться они не могли, не имели права, слишком многое стояло на кону для дамы д’Иверни. Часто бывает так, что сильные мира сего в своих играх во власть используют пешек помельче, передвигая их по шахматной доске амбиций, жертвуя ими, подставляя под огонь. Но бывает и иначе. На этот раз будет иначе. Эпизод завершен
полная версия страницы