Форум » Игровой архив » Дом - это место, где нас ждут » Ответить
Дом - это место, где нас ждут
Франсуа де Рибейрак: 5 мая 1577 года. Париж, особняк баронессы де Сов. Вечер.
Ответов - 8
Франсуа де Рибейрак: Не смотря на то, что Париж купался в ласковой и теплой весне, накрывшей город плащом из фиалок и первых роз, в некоторых сердцах царил не радостный май, а жгучий декабрь. Наше сердце неподвластно временам года, над ним имеют власть совсем иные ветра и штормы. Даже в самый сильный зной его способно иссушить горе и заморозить разлука. Сердце виконта д’Оди страдало от потери одного друга и от разлуки с другим. Граф де Бюсси лежал в могиле, след графа де Гиш затерялся где-то на Юге. Но, как бы ни было ему тяжело, женщине, сидящей перед ним, было еще тяжелее, Франсуа видел это по вымученной улыбке, по погасшим глазам. Красота баронессы де Сов не погасла, нет, но она стала иной, более хрупкой и более тревожной, и сердце дворянина сжималось от сочувствия. - Сударыня, так нельзя. Вы совсем изведете себя! Я уверен, с графом де Гиш все хорошо. Он опытный солдат и храбрый дворянин, с ним не могло приключиться ничего дурного. В попытке утешить баронессу де Сов, д’Оди опустился перед ней на одно колено, взяв ее холодные руки в свои. Дьявол, не умеет он утешать. Надо бы поговорить с Соланж о том, чтобы та получше кормила свою госпожу, иначе к тому времени, как вернется Филибер де Грамон, от красавицы Шарлотты останется одна тень. Франсуа и самому хотелось верить в свои слова. Он и верил, во всяком случае, достаточно, чтобы его речь звучала убедительно. Да, все правильно, Филибер храбрый и опытный солдат, но только Юг нынче – сплошной кровавый котел. Но он скорее согласился бы вырвать себе язык, чем хоть словом огорчил бы вверенную его заботам молодую женщину. Баронесса достаточно настрадалась в этой жизни, Господь будет милостив, и защитит ее от новых бед. - Если вам что-то нужно, баронесса, вам достаточно только сказать. Карие глаза гасконца лучились теплом и искренним участием. - Хотите, завтра мы отправимся на прогулку? Я виноват, так долго не был у вас в доме, но вы же слышали о том, что случилось. Луи де Клермон мертв, мертв граф де Монсоро и его жена. Король проводит расследование, но я просто не могу сидеть и ждать. Бюсси был моим другом… но и граф мой друг, поэтому позвольте мне выполнить свой долг перед вами и Грамоном и позаботиться о вас и вашей дочери, пока его нет. Малышке Жанне тоже, наверное, надоело сидеть на одном месте? Может быть, вам лучше отправиться к себе в поместье, пока не началась жара и болезни?
Charlotte de Sauve: С тех пор, как из Парижа уехал Филибер де Грамон время для Шарлотты остановилось. Дни и ночи были заполнены до краев одним лишь ожиданием, так, что для чего-то иного просто не осталось места. Ушла радость, ушло счастье. Баронесса ничего не знала о дальнейшей судьбе сенешаля Бордо. Остался ли он в Бидаше, двинулся на Монтобан или решил вернуться в Париж? Когда слуга доложил о приходе Франсуа д’Оди, Шарлотта понадеялась, что у него есть вести об их общем друге, но, увы, и эта надежда быстро погасла. - Мне ничего не нужно, виконт, благодарю вас. И я ничего не хочу. Если в Париже будет опасно, я отошлю Жанну с мадемуазель Соланж в поместье, а сама останусь здесь. Если бы кто-то спросил баронессу, какая разница, ждать любовника здесь, в Париже, или же в поместье, она бы не смогла дать ответ. Но для нее было важно, чтобы Филибер нашел ее там, где они попрощались. Странный и неразумный каприз любящего сердца. - Я слышала о смерти графа де Бюсси и гибели Главного ловчего с женой. Соболезную вам, виконт, вы потеряли друга, а кто-то, возможно, потерял возлюбленного. Да, весть о гибели Клермона проникла даже свозь плотно запертые двери особняка баронессы. Казалось невероятным, что непобедимый Бюсси, этот галантный кавалер, любимец дам, убит. Шарлотта вздохнула. Граф тоже был опытным солдатом и к тому же, слыл первой шпагой Франции, однако, и его нашла смерть. Мысли упрямо возвращались к одному и тому же. - Скажите, виконт, вы совсем ничего не слышали? Никаких новостей? Я понимаю, что граф де Гиш не принадлежит к свите герцога Анжуйского, но все же, вы довольно часто бываете в Лувре, вести дойдут до вас быстрее, чем до меня. Прошу вас, не скрывайте ничего… Неизвестность страшнее. Шарлотта сжала платок в руках, словно этот кусочек тонкого батиста мог придать ей сил. Но увы. В эти дни ее не утешала даже молитва.
Франсуа де Рибейрак: Виконт опустил глаза. Слова Шарлотты де Сов пристыдили его, хотя, конечно, подруга графа де Гиш вовсе не намеревалась смутить Франсуа. Но все же… Все же он так много думал о мертвых, что совсем забыл о живых. Он днем и ночью рыскал по Парижу, от дворца Сен-Жерме до «Путеводной звезды», расспрашивал всех, кто мог знать хоть что-то о смерти Луи де Клермона. А в это время баронесса ждала хоть каких-то новостей о своем возлюбленном. Да, до виконта не доходило никаких новостей о дальнейшей судьбе графа де Гиша, кроме того, что он с королевскими пушками и солдатами отбил Бидаш у гарнизона короля Наваррского. Но он и не старался их узнать. А мог бы. - Мадам, мне невыносимо видеть вас в таком горе. Если вы пообещаете завтра выйти на прогулку, хотя бы ненадолго, я расспрошу всех, кто сможет рассказать нам хоть что-то о судьбе графа де Гиш. А если этого окажется мало, клянусь, госпожа баронесса, я попрошу аудиенции у короля Генриха. Во власти Его величества отказать мне, или наказать за дерзость, но я это сделаю ради вас и ради графа. Гасконец почтительно поцеловал руку Шарлотты. Под тонкой кожей трогательно проступали синие ниточки вен. Франсуа честно признавался себе: если бы он не был влюблен, если бы сенешаль Бордо не был его другом, он бы сделал все, чтобы добиться эту женщину. Но два образа, Соланж и Филибера, избавляли его от искушений, подобно двум ангелам-хранителям. - Прошу вас, дайте мне три дня. Если же за три дня я не узнаю ничего, то отправлюсь на поиски графа сам, мадам, даю вам слово д’Оди. Да, он это сделает. Одного друга он уже потерял, потому что не был рядом с ним в ту ночь, не заслонил от стрелы, не защитил от предательского удара. Это ему наука. Не оставляй тех, кто тебе дорог.
Charlotte de Sauve: - Спасибо! – шепнула благодарно баронесса де Сов, и на глаза ее навернулись невольные слезы. Она запрещала себе плакать, слезы не приносят облегчения, лишь отнимают силы. А силы были ей нужны для того, чтобы улыбаться дочери. Каждый день маленькая Жанна спрашивала мать, почему к ним не приходит граф де Гиш. Приходилось отвечать про дела, про то, что месье графа нет в Париже. Жанна понимающе кивала, и детское личико ее принимало серьезное, почти взрослое выражение. Шарлотта иногда с тревогой вглядывалась в это лицо, ища знакомые черты бывшего любовника, короля Наваррского. Но девочка все больше походила на мать, и баронесса благодарила за это бога. В молодости мы жертвуем ради любви своей честью и репутацией, но когда у нас появляются дети, мы сразу вспоминаем о ней, как о лучшем наследстве. - От всего сердца благодарю вас, виконт, и… и я буду признательна, если вы будете называть меня по имени. Вошел слуга, объявить о том, что стол для баронессы и ее гостя накрыт. Было бы невежливо сидеть у пустой тарелки и ждать, что виконт проявит аппетит, поэтому Шарлотта попросила себе бульон и заставила себя проглотить немного тушеных овощей. Слова Франсуа де Рибейрака приободрили ее. Филибер всегда с теплом и уважением отзывался о гасконце, и даже то, что мужчины принадлежали к разным придворным партиям, их дружбе не вредило. Значит, она может надеяться на его помощь. Шарлотта вздохнула. Если бы не дочь, она и сама отправилась бы на поиски графа де Гиш. Но приходилось думать не только о себе, но и о Жанне. К тому же, бывшая фрейлина понимала, что мужчине легче сражаться и проще идти на риск, если он знает, что его женщина в безопасности, ждет его, а не навлекает на свою голову опасности и приключения. - Я так рада, что нынче вы нашли время навестить меня, Соланж, я уверена, тоже… Договорить баронесса не успела. В дверь раздался настойчивый стук, властный, требовательный. С таким стуком в дом приносят либо хорошие вести, либо самые дурные. Слуга, поспешивший открыть дверь, вернулся к госпоже: - Мадам, гонец из Лувра. У него для вас послание. Шарлотта, тихо ахнув, прижала руку к сердцу. - Прошу вас, виконт, примите гонца, - попросила она побелевшими губами. Боюсь, если я встану, то упаду, у меня дурное предчувствие.
Франсуа де Рибейрак: Волнение баронессы де Сов передалось Франсуа де Рибейраку. Что нужно посланнику от беззащитной вдовы, не участвовавшей в жизни двора и его интригах? Виконт нахмурился, поднявшись со своего места за столом. - Позовите Соланж, Шарлотта, и прикажите принести ароматического уксуса, вы так бледны, что я опасаюсь за ваше здоровье, а гонца я приму. Не тревожьтесь. застегнув верхние крючки темно-бордового колета, виконт неторопливо вышел в полукруглую прихожую. За бархатными шторами уже, должно быть, стемнело. Что же за срочность? может быть, действительно, какие-то известия о графе де Гиш? По правде говоря, уже пора бы. У двери ждал гонец в зеленом площе и с эмблемой Медичи. Если он и был удивлен тем, что вместо баронессы де Сов к нему вышел дворянин из свиты Монсеньора, то вида не подал. - Я слушаю вас, месье, - холодно кивнул Франсуа. – Вы что-то хотели передать баронессе де Сов? Можете передать мне, потому что ее милости нет дома. Я – виконт д’Оди, состою на службе у Его высочества герцога Анжуйского. - Мне известно, кто вы, сударь, - слегка поклонился гонец, и достал из футляра на поясе письмо, запечатанное личной печатью королевы Екатерины. – У меня нет приказа вручить письмо лично в руке мадам де Сов, поэтому я его вручаю вам. С тем условием, разумеется, что вы передадите его ее милости. - Разумеется, - кивнул виконт, принимая письмо и мысленно готовясь ко всему. Гонец ушел. Франсуа постоял еще немного, вертя в руках послание, и размышляя, как быть. Отдать его Шарлотте, или вскрыть и прочесть самому? Вдруг в этом письме вести, которые сразят эту нежную и верную женщину? и он решился. Сломал печать, прочел письмо. На лице его отразилось облегчение, и он быстрыми шагами вернулся в обеденную залу. - Все хорошо, - заверил он баронессу раньше, чем она успела задать ему вопрос. – О графе тут нет ни слова. Екатерина Медичи предлагает вам вернуться к ней на службу, пока опекун вашей дочери отсутствует. Королева очень добра к вам, мадам! От волнения разыгрался аппетит и виконт, расположившись снова за столом, решительно придвинул к себе блюдо с жареными ломтями телятины. Готовили в доме баронессы так, что в пору поселиться тут, на правах друга.
Charlotte de Sauve: Сказать, что королева-мать добра, мог только человек, далекий от службы Екатерины Медичи. Шарлотта побледнела, хорошо представляя, на что способна вдова Генриха II, в милости которой она вовсе не была уверена. Да, Флорентийка была милостива к баронессе де Сов, пока ее защищал граф де Гиш. Но вот Филибера нет, он защищает свое имя и свой дом где-то далеко, на Юге. Может быть, Ее величество решила рассчитаться с Шарлоттой за ее прошлые грехи? Или снова потребует служить ей, как баронесса служила раньше? Но дело в том, что Шарлотта скорее умерла бы, чем снова появилась при дворе в качестве одной из придворных дам, этих блестящих и опасных куртизанок. В ее жизни была любовь, любовь очистила ее от прежних ошибок. Так неужели она совершит новые? Колебалась баронесса недолго. - Послушайте, виконт, я должна уехать! Вы поможете мне в этом? Я уеду ранним утром, тайно, вместе с дочерью, а вы скажете, что мой отъезд случился вчера, или два дня назад, чтобы не вызвать гнева у королевы. Шарлотта умоляюще взглянула на Франсуа де Рибейрака. Да, она хотела остаться в Париже. Но, похоже, судьба против. Пусть так, она напишет Филиберу письмо, оставит здесь, и граф де Гиш будет знать, где найти ее и маленькую Жанну. Это лучше, чем найти свою возлюбленную при дворе, где ни одна женщина, дорожащая своей честью, не может чувствовать себя в безопасности. Шарлотта встала из-за стола и заходила по комнате, сжимая в руках письмо от королевы. Если она прикажет слугам собрать вещи, если брать с собой только необходимое, если ехать так быстро, как это возможно, давая лишь краткий отдых лошадям, то они скоро окажутся под Туром, где было маленькое поместье Шарлотты, доставшееся ей в приданое. О том, чтобы ехать под Монпелье, где находились земли мужа, купленные им у епископа, и речи не было – слишком далеко, слишком опасно.
Франсуа де Рибейрак: Глядя на то, как волнуется Шарлотта, как горят ее прекрасные глаза тревогой, виконт искренне недоумевал, отчего ее страхи. Что такого ужасного в том, чтобы на время появиться при дворе? Уж конечно, Ее величество королева-мать с уважением отнесется к трауру баронессы и к ее близости с графом де Гиш. А если кто-то из молодых придворных будет слишком внимателен к подруге Филибера де Грамона или слишком дерзок, всегда есть он, и шпагой виконт владел не хуже других. Но, видимо, баронесса все для себя решила, а Франсуа обещал другу защищать и оберегать его возлюбленную. Франсуа д’Оди вздохнул, и принял решение: - Мадам, не тревожьтесь. Если вы считаете, что вам нужно уехать – уезжайте, но я буду сопровождать вас. Когда увижу, что вы благополучно устроились, то вернусь в Париж. Вы же можете доверять своим слугам, Шарлотта? Заплатите им, если понадобится. Если у королевы-матери появятся какие-то подозрения, пусть они подтвердят ваши слова. Начальник караула Ньельских ворот мой хороший приятель, он выпустит нас даже ночью. Так что поторопитесь. если вы решили покинуть Париж, то чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Виконт потянулся к кубку с вином. Бог его знает, как следовало поступить в данном случае. Удержать баронессу де Сов или поступить, как он решил – отвезти ее и дочь в поместье. Но если там ей будет спокойно, пусть там дожидается вестей о Филибере. Только бы с ним ничего не случилось. Франсуа шепотом выругал себя за такие мысли. С Грамоном все хорошо. Иначе и быть не может.
Charlotte de Sauve: На следующее утро, только рассвело, от особняка баронессы де Сов отъехала повозка, увозящая в сторону Тура Шарлотту, ее дочь и Соланж де Шампье. Маленькая Жанна крепко спала на материнских коленях, сжимая в руке куклу в шелковом платье, с раскрашенным личиком – последний подарок графа де Гиш своей подопечной, с которым девочка не расставалась. Дремала Соланж, не сомкнувшая глаз в эту ночь, помогавшая баронессе уложить вещи. Брали с собой немногое, чтобы не задерживаться в пути, а ехать как можно скорее. Много раз Шарлотта спрашивала себя – правильно ли она поступает, сбегая из Парижа? Может быть, задержись она на пару дней, и Филибер приедет, обнимет ее, защитит от притязаний Медичи, от всех страхов и несчастий. Но если нет? Шарлотта бережно сжала в объятиях хрупкое тельце Жанны. Они столько пережили. Столько перенесли. Разлуку, угрозы, страх. Жизнь в монастыре. Но о Фонтевро баронесса вспоминала с нежностью. Там она обрела покой и примирилась с собственной совесть и своим прошлым. Баронесса чуть отодвинула занавеску, прикрывающую маленькое окошечко, вырезанное в двери дормеза. Рядом ехал виконт де Рибейрак, и его присутствие немного успокаивало Шарлотту. Во всяком случае, они не одиноки и не беззащитны. Один верный друг в трудное время стоит десяти тех, кто остается с тобой только пока счастье гостит у твоего порога. Перекрестившись, Шарлотта шепотом начала молитву за тех, кого любила. Молиться – это все, что ей оставалось. Эпизод завершен
полная версия страницы