Форум » Игровой архив » Homo homini lupus est » Ответить
Homo homini lupus est
Бриан де Монсоро: 13 мая 1576 года. Франция, Меридор. Около полудня. Homo homini lupus est - Человек человеку волк (лат.)
Ответов - 11
Бриан де Монсоро: Последние полгода Меридор был облачен в траур. А вместе с ним и его обитатели. Скорбели по неожиданно умершему старому господину барону Огюстену де Меридор, последнему из носителей этой славной фамилии, последнему из этого преданного короне рода. Среди живых еще оставалась его дочь и была слабая надежда на то, что в ее детях еще забурлит кровь славных воинов, но с каждым днем эта надежда угасала, как угасала и сама Диана де Меридор. Прекрасная анжуйская дева приняла смерть отца, как наказание за что-то, в чем провинилась именно она и днями и ночами молилась, иногда забывая про сон и еду. Ее муж, граф де Монсоро, Главный ловчий французского короля поначалу скорбел вместе с женой, облачив замок в траур, но не прекращая строительных работ на его задворках. Он надеялся, что скорбь супруги рано или поздно пройдет и он сможет порадовать ее, наконец, восстановленным полностью хозяйством в ее отчем дом.* Несколько раз за текущий период Бриан де Шамб, уже окончательно оправившийся после травмы на осеннем турнире, по долгу службы наведывался в Париж, где известил государя об утрате в своей семье, и не преминул заметить, что его величеству лишь стоит назначить дату очередной охоты и он со всех ног примчится в столицу, чтобы быть к его услугам. Но Париж разрывался под гнетом политических перипетий, принимая на себя такие удары, как бегство из-под стражи Анрио Наваррского, а вслед за ним и герцога Анжуйского. Наступил сезон охот, но не такого рода, где мог бы быть полезен монарху его Главный ловчий. Бегство же в Анжер Франсуа де Валуа всколыхнуло бурю и в душе барона де Поншато. Едва заслышав о том, что принц прибыл в Анжу, Монсоро выставил у ворот Меридора охрану, не скупясь платя своим людям за верную службу и бдительность. И старинный замок, в главной гостиной зале которого висел большой портрет Франциска Первого, превратился в крепость, ожидающую осады. Однако Монсеньор не торопился навещать своего вассала и его супругу, к чарам которой он был так неравнодушен когда-то. То ли у него дела были иного толка, то ли он остыл в своем интересе к госпоже де Монсоро. В последнее графу верилось с трудом. Время шло, а брат короля все не появлялся, и люди от него не спешили стучаться в двери Меридора, месье Бриан начал подумывать, не стоит ли ему самому нанести визит своему господину, чтобы понять, чем вызвано подобное равнодушие. Ведь даже с соболезнованиями графине никто от него не приезжал. Участь - пропасть в глуши провинции с концами, ничуть не прельщала честолюбивого анжуйца. Стоило выяснить, что к чему, и если принц отныне не нуждался в нем, то и господина сменить не грех, имея, впрочем, в рукаве козырную карту против того, кто им пренебрег. Граф уже собирался распорядиться седлать коня, и отправиться в Анжер, когда в кабинет его вбежал заполошный слуга и сообщил, что у ворот замка некий господин, который желает видеть хозяина Меридора. Наконец-то. Де Шамб с неожиданностью для себя почувствовал, что напряжение, сковывающее его последние полтора месяца, спадает. - Это посыльный Монсеньора, - с уверенностью заявил он. – Проводить к замку, я сам выйду встречать его. И передайте графине, что мы ее будем ждать в большой гостиной. Диане пойдет только на пользу небольшая встряска. А то горе-горем, но не хоронить же себя заживо вместе с папашей. *согласовано с Дианой де Меридор
Диана де Меридор: Осень сменилась весной, слезы и рыдания сменились тихим оцепенением, из которого Диана никак не могла выйти, да и, по правде говоря, не хотела. Чувство вины, потери, одиночества, настигшего ее после смерти отца, все это погрузило графиню де Монсоро в глубочайшую скорбь, окутало ледяным плащом, но оно же служило ей защитой. От мужа, от супружеской жизни, от его близости. Единственное, ради чего стоило жить – это ради их с графом де Бюсси любви. Но и эта любовь со смертью отца превратилась в бич, которым Диана истязала себя днем и ночью. Все было так страшно, так сложно, так мрачно, что молодая женщина с радостью бы легла в семейный склеп рядом с отцом, только бы не мучиться. Распоряжение мужа спуститься в большую гостиную для приема гостя вызвало у нее только слабое удивление. Раньше Бриан де Шамб не проявлял себя радушным хозяином, гостей в замке не водилось, друзей у него, по-видимому, не было. Приняв однажды изъявления соболезнования от тех, кто любил и помнил старого барона, Главный ловчий запер ворота замка. Должно было случиться что-то действительно важное, если он изменил своим правилам. Диана послушно отдала себя в руки служанок, которые причесали и одели госпожу, сетуя на то, что та похудела, и старые платья теперь ей просторны. С равнодушием дочь барона де Меридор оглядела себя в зеркало. Раньше ее находили красивой. И раньше ей хотелось быть такой, для Луи де Клермона. Видеть в его глазах восхищение, читать желание и любовь. А теперь, не все ли равно? Уйдя с головой в скорбь, она оттолкнула от себя возлюбленного. - Не нужно, - покачала она головой, когда Гертруда попыталась украсить ее шею жемчужным ожерельем. - Но госпожа… - Не нужно. Опираясь на руку служанки, графиня вышла из супружеских покоев, но в гостиную спустилась сама. Дочь барона де Меридор не должна никому показывать свою слабость. Муж и гость еще не вошли, и графиня, чувствуя, как слабость дает о себе знать, опустилась в кресло у камина, прикрыв глаза. Слуги суетились, ставя на стол поднос с вином и засахаренными фруктами – для встречи гостя, если графу угодно будет того принять.
Гийом де Монморанси: Пока один из привратников замка Меридор отправился в дом, докладывать хозяину о прибытии гостя, этот самый гость, прибывший с визитом к одному из новообращенных гугенотов, уже выяснил у второго привратника, что барон Огюстен де Меридор скончался вот уже полгода как. Гарцуя на своем жеребце, Гийом де Монморанси досадливо прищелкнул языком. - Надо было вчера, Теодор, узнать у их соседа виконта, к которому мы заезжали вечером, о судьбе старика, - обратился он к сопровождающему слуге. Теодор, к слову, оказался весьма расторопным парнем. С тех пор, как синьор д'Анделус покинул вместе с ним Шательро и прибыл в Анжер, его новый лакей уже успел съездить в Нерак, доложить Генриху Наваррскому, что де Торе видит необходимость оставаться подле мятежного принца, и с королевским благословением вернуться назад. В довесок мужик был сметлив и не болтлив. Ги был доволен своим приобретением, похищенным у свихнувшегося братца. - Сегодня бы не пришлось проделывать путь впустую. Оставшись в Анжу, де Торе кропотливо объезжал провинциальное дворянство, выискивая единоверцев или тех, кто был склонен встать на сторону Беарнца, и поддержать его, кто деньгами, кто, хотя бы, обещаниями. Сейчас он уже успел узнать, что нынешним хозяином Меридора является Главный ловчий королевства, господин де Монсоро. По слухам, весьма преданный Монсеньору вассал. Можно было бы развернуться у ворот и отправиться куда еще, но младший из сыновей коннетабля Анна де Монморанси, рассудил, что стоит познакомиться и с этим господином. Лишним не будет. Когда его со всяческим почтением препроводили к замку, он уверился в правильности своего решения, подумав про себя, что отобедать – уже польза. - Мои приветствия, сударь, - воскликнул он, завидев на пороге дома мужчину, державшегося с видимым достоинством. Спешившись, Гийом кинул поводья коня своему слуге, предоставляя ему самому договориться с местной челядью о размещении своем и животных. Подойдя к Бриану де Шамб, Данжю с улыбкой поклонился, приветствуя хозяина дома. - Простите мне это внезапное вторжение, граф, но, к своему стыду и несчастью я только сейчас узнал о горе, постигшем этот дом. Поэтому ваше расположение и желание принять меня, особенно ценно. Гийом де Монморанси, к вашим услугам, сударь, как был бы к услугам безвременно почившего хозяина этих владений. Бросив вокруг себя, казалось бы, небрежный и равнодушный взгляд, брат наместника Лангедока отметил и новую отделку фасада здания и еще не успевшие вытереться от времени камни крыльца. Здесь делали недавно ремонт, а, значит, деньжата у этого господина, что встречал его, водились немалые.
Бриан де Монсоро: Монсоро убедился, что супруга вняла его настоятельной просьбе появиться перед гостем, и сам поспешил навстречу, как он полагал, посланнику Монсеньора. Вполне приветливая и радушная улыбка несколько закаменела на его лице, когда он понял, что перед ним совсем не тот, кого он ожидал увидеть. Но долг радушного хозяина и дворянина по отношению к другому дворянину, не позволил ему проявить бестактность по отношению к своему гостю. Даже не смотря на то, что младшие из Монморанси чуть ли не кичились своей приверженностью кальвинизму. Хотя нет. Не кичились. Гийом и Шарль вели войну на той стороне, которая сулила им больше выгоды, по слухам, не шибко привередничая с оружием. И сильно ли, таким образом, они отличались от самого Бриана де Шамб? И граф свято верил, что с людьми такого склада лучше не ссориться. Пусть и дружбы не водить, но и врагом не становиться. - Какая неожиданная честь, месье, - опираясь на вышеизложенные размышления, Главный ловчий улыбнулся визитеру с гораздо большей непринужденностью. - Прошу пройти в дом, и оказать нам с супругой любезность рассказом о ваших приключениях. Мы здесь почти затворники, но успели услышать, будучи еще в Париже, о битве под Дорманом, - муж прекрасной Дианы де Меридор бросил незаметный взгляд на де Торе, провожая его за собой в замок. – Как все же горестно слышать о том, как французы убивают французов, - притворно вздохнул анжуец, сокрушенно покачав головой. – Однако смерть не щадит лучших из нас и вне войн. Она унесла жизнь барона де Меридор и мы с женой до сих пор не можем оправиться от горя. Идя по коридорам замка, Монсоро вел светскую беседу вслух и далеко не столь любезным был его внутренний монолог. «Какого беса Анделус забыл в наших краях? Этот волчонок либо грызется со всеми подряд, либо готовится к очередной грызне. Неужели он решил примкнуть к рядам сторонников нашего славного принца? А почему нет? Монсеньор всегда любил хороших вояк, не отягощенных строгой моралью» - Позвольте мне представить вам свою супругу, дочь того самого человека, которого, к прискорбию, уже никто не застанет. Моя жена, Диана де Меридор графиня де Монсоро, - представляя гостя, барон де Поншато, подошел к фрейлине Луизы де Водемон и жестом не терпящим возражений поднес к губам ее руку. – Моя дорогая, это месье де Монморанси, он прибыл с визитом к вашему батюшке, а мы всегда рады таким гостям. «Слишком бледна, надо заставить Гертруду кормить ее лучше», - мелькнуло в голове графа, когда представление было закончено.* *согласовано с Гийомом де Монморанси
Диана де Меридор: - Добро пожаловать в Меридор, месье де Монморанси, - учтиво поклонилась супруга Главного ловчего, поднявшись навстречу мужу и гостю. – Благодарю вас за память о моем отце, мы всегда рады тем, кого знал и уважал барон де Меридор. Поцелуй мужа обжог кожу, послав по телу озноб отвращения, но Диана ничем не выдала своих чувств. Рука безвольно осталась в руке графа де Монсоро. Плоть, лишенная души и желаний. Но если бы к ее пальцам прикоснулся граф де Бюсии, все было бы совсем иначе! Имя прибывшего было звучным, оно содержало в себе напоминание о том, что за стенами замка лежит целый мир, кипучий и деятельный, и в этом мире есть место радостям, а не только печали, как в темнице стен отцовского замка, куда Диана заточила себя почти добровольно. Еще несколько минут назад Диана собиралась поприветствовать гостя и удалиться, оставив мужчин одних. Ее не интересовали дела мужа, она устранялась от них охотно, испытывая неприязнь ко всему, что касалось Бриана де Шамба. Но сейчас дочь барона де Меридор предпочла остаться. В конце концов, месье де Монморанси прибыл к ее отцу. Пусть граф радуется обретенным владениям, но древняя, благородная кровь рыцарей текла в ее жилах. Диана гордо подняла белокурую голову, щеки окрасились слабым румянцем. Жизнь и молодость брали свое. - Вы прибыли издалека? Нынче в Анжере многолюдно, но из-за траура мы воздерживаемся от праздников в честь прибытия герцога Анжуйского. Имя Монсеньора слетело с красивых женских губ легко и равнодушно. Страшное пугало из ночных кошмаров стало призраком, даже лицо герцога уже забылось. Бояться и ненавидеть можно лишь того, кто рядом с тобой неотступно.
Гийом де Монморанси: - Графиня, вы очаровательны, - галантно раскланялся Гийом, поспешив поймать в свои ладони вторую ручку графини. Как приятно положение гостя, да еще при живом муже. Можно и к даме прикоснуться и обиды на себя не навлечь. Чем и не преминул воспользоваться де Торе. - Такой цветок мог вырасти только в такой глуши и только таким батюшкой взращенный, как ваш. Вы успели познать жизнь двора, мадам? У вашего мужа такая должность. Данжю развлекался, бросая на Монсоро насмешливые взоры, а на его жену весьма неоднозначные. - Мне жаль, сударыня, что я не смог вас увидеть в пору моей службы дому Валуа, но я уже вознагражден за столь большую несправедливость. Почти в полной мере, - с этими словами синьор д'Анделус смерил похотливым взглядом стройную фигурку графини де Монооро, и обратил-таки свое внимание на ее мужа. - Господин главный ловчий, если я не ошибаюсь? – Ги прошествовал по приемной Меридора с видом хозяина – он всегда и везде ощущал себя, как дома. - Эти трофеи, в виде рогов зверей, принадлежат вам или бывшему владельцу замка? Положением гостя тоже надо уметь пользоваться – это целая наука. Отдай должное хозяину, восхвали его предков и … раздели ложе с его женой. Быстрый укол глаз был снова кинут на госпожу де Монсоро. Хороша пташка. Но больно боязлива. С такими хлопотно. Ги не любил терять время зазря. - Какой шикарный портрет! – при взгляде на Франциска Первого в голосе младшего Монморанси мелькнуло едва заметное почтение. – Откуда он тут? – насмешливый взор обратился к Бриану де Шамб. Он ведь новый владелец замка Меридор.
Бриан де Монсоро: Монсоро поморщился, словно съел нечто кислое, когда Монморанси прикоснулся губами е руке его супруги. Однако, когда тот поднял голову, на лице Главного ловчего уже играла благодушная улыбка. - Графиня служила фрейлиной у королевы Луизы и все еще числится в штате ее свиты, - подбородок барона де Поншато гордо дернулся вверх, - а, как вам верно известно, Ее величество славиться своим целомудрием и набожностью. Так что да, моя супруга успела познать жизнь двора, но только с чистой стороны, - многозначительно ответил Бриан де Шамб за Диану, не давая ей возможности вступить в диалог с их гостем, от которого за лье веяло похотью и наглостью. - Сударыня, если вы устали, вы можете идти, - посмотрев на жену в упор, мужчина уже пожалел, что распорядился о ее присутствии здесь. Но кто бы мог подумать, что де Торе занесет в их края. Он ждал человека от Монсеньора и ему хотел продемонстрировать, что графиня все еще прекрасна и находится с ним в семейном благополучии, а не этому бродяге из знатного рода. За то, чтобы носит фамилию Монморанси честолюбивый де Шамб отдал бы многое. Но одним давалось все при рождении, другим же приходилось самостоятельно добывать себе и славу и почет. Впрочем, сказать, что Анделусу досталось много от стола его семейки, было трудно. Скорее, ничего, кроме имени ему и не досталось. - Я не привык хвастаться чужими трофеями, месье Гийом, предпочитаю выставлять свои. Иначе, какой же из меня главный ловчий, - неуклюже рассмеялся анжуец, сделав знак слуге подойти с подносом с вином и угощениями к посетителю замка. – Портрет короля Франциска был очень ценен для барона де Меридор и мы с супругой решили оставить его там, куда он был повешен ее батюшкой, но все остальное… - небрежно обведя рукой обстановку, граф опустился в кресло, - пришлось немного обновить, или обветшалость не к лицу не только людям, но и домам. Данжю не мог не понять, что ремонт в родовых замках по нынешним временам могли себе позволить только очень небедные люди. - Кстати, какая из резиденций вашего батюшки вам по вкусу больше всего? - закинув ногу на ногу, хозяин дома сцепил пальцы рук. О том что старик Анн не распорядился отдельно оставить своим младшим сыновьям хоть что-то было известно всему дворянству. И все же было чертовски интересно, зачем де торе пожаловал в Анжу. - Или вы присматриваете себе местечко в наших краях? Я знаю несколько прекрасных замков, выставленных на продажу. Как ни жаль, их владельцы разорились.
Диана де Меридор: В глазах Дианы вспыхнул отблеск былого непокорства. Значит, ее сначала вызвали из безопасного убежища покоев, а теперь отправляют обратно? Как диковинку, которой похвастались перед гостями, и снова надежно заперли, подальше от чужих глаз. - С вашего позволения, граф, я останусь, - спокойно ответила она, ничуть не напуганная этим взглядом в упор, и молчаливым приказанием, которое в нем содержалось. – Месье де Монморанси приехал к моему отцу, не зная, что он уже покинул нас, значит, мой долг заменить, поелику возможно, барона. В те сладостные моменты, когда Луи прижимал ее к своей груди, она трепетала и боялась мужа, уверенная в том, что если их тайну раскроют, жизни ее боготворимого любимого будет грозить страшная опасность. Но чем сейчас ей может быть страшен граф? У нее больше нет отца, нет любимого, даже замок, который она считала своим домом, менялся на глазах, а присутствие Главного ловчего отравило и те воспоминания, что были с ним связаны. Ей больше нечего терять. А кому нечего терять, тот больше ничего не боится. А еще ей хотелось показать мужу, что его деньги, добытые из крови протестантов, не могут дать ему все, что он хочет. И не сделают его наследником духа барона де Меридор, его чести, его мужества! - Я буду рада оказать вам то гостеприимство, сударь, на которое вы были бы вправе рассчитывать, принимая вас прежний хозяин этого замка. Господин де Монморанси удостоился царственного кивка Дианы де Меридор, холодного, но любезного. Муж не удостоился и взгляда. Для дочери барона он так и остался узурпатором, занявшим покои ее отца и место ее отца обманным путем.
Гийом де Монморанси: Де Торе напрягся, весь обратившись в слух, сдерживая себя, чтобы не обернуться и не посмотреть, какими взглядами обмениваются муж с женой в своем коротком диалоге. Его взор был обращен к портрету великого французского короля. Иногда только слыша, можно получить больше информации, чем, если бы еще полагаться на зрение. Тем более, что, не оборачиваясь, Гийом имел возможность не скрывать ту подленькую улыбочку, которая выплыла на его губы, едва он понял, что между супругами Монсоро не царят те мир и согласие, которые так хотел продемонстрировать граф. Это было весьма на руку младшему из Монморанси. Ему проще было управляться с иными чувствами, нежели любовь и согласие. - Сударыня, - наконец обернулся он к Диане де Меридор, и на лице его было выражение скорби и бесконечного сочувствия, - вы достойная дочь своего отца. И, я уверен, ваш батюшка бы гордился вами, но я не смею пользоваться благами вашего расположения, как мог бы просить о том барона Огюстена. «Отлично, - думал про себя Гийом, поклонившись снова графине, - что не сделает муж, быть может, попробует сделать жена» Настрой хозяина замка был понятен, и привычен для Данжю. Он давно привык к зуботычинам на тему своей бедности. Хвастовство Бриана де Шамб скорее повеселило его, чем задело. - Нет, месье, что вы! – небрежно махнул Анделус рукой. – Я не имею таких средств, чтобы позволить себе купить замок в Анжу. Хотя, не скрою, питаю некоторые надежды на наследство от своего старшего брата. А пока, - на Диану был брошен взгляд полный тоски, - я вынужден скитаться по бывшим единоверцам короля Наваррского, чтобы снискать у них хоть какой-то поддержки для этого славного государя. Благо, гугеноты и католики нынче в мире, а король Франции вовсе не гневается на своего зятя, что тот покинул Лувр. Так что делаю я это совершенно открыто. И, я уверен, что юный Бурбон только порадуется благополучию, посетившему этот дом. Принявшись обходить гостиную замка Меридор, де Торе лишь качал в восхищении головой и посылал одобрительные кивки в сторону господина де Монсоро.
Бриан де Монсоро: Диана проявляла непокорность. Поначалу Монсоро нахмурился своеволию супруги, но недовольство вдруг сбежало с его чела. Пусть. Пусть своевольничает, пусть бросает на него презрительные взгляды, лишь бы не сидела днями и ночами с молитвенником в обнимку, стараясь отмолить непонятно какие грехи. Да и много ли их было у нее? Только если она успела облагодетельствовать Монсеньора своим вниманием, но тогда тот бы обивал пороги Меридора, едва появившись в Анжу. Или же наоборот? Получив желаемое, герцог остыл и теперь не проявляет интереса к объекту своей такой пылкой некогда страсти? На лице Бриана де Шамб появились морщины задумчивости и озабоченности, его взор не сходил с жены, пытаясь постичь ее тайны. - Жаль, сударь, я бы не отказался от такого соседа, как вы, - натянуто улыбнулся граф, думая совсем иначе. – Могли бы вместе охотиться на волков, коих развелось нынче в местных лесах прилично. Местные жалуются, что овцы пропадают, а ночами по лесу и вовсе ходит жутко. Вы не боитесь разъежать лишь в обществе слуги, месье Гийом? – будь барон де Поншато хищником, о которых говорил, в его улыбке уже бы мелькнули клыки. Монморанси искал денег для Наваррского – вот зачем он тут, это было ясно, как божий ден. Значит, эти протестантские псы уже снюхались и готовят новую свару. Моносоро не был фанатиком веры, он был дельцом. А то, что он по-настоящему ценил, свою жену, было при нем. Стоило ли вступать в эти анжуйско-наваррские игры? А почему бы нет? - Сударь, раз вы здесь, то, наверняка были уже и у Монсеньора в Анжере. Надеюсь, он тоже проявил горячее участие в судьбе своего зятя? – говоря, де Шамб просчитывал, насколько выгодным для него будет, если он окажет поддержку Наваррскому. Разумеется скрыто. И разумеется лишь материальную. - Я как раз собирался сегодня в этот славный городок, если хотите, можем вместе навестить герцога Анжуйского. Но прежде, я заеду к местным модисткам. Хочу пригласить их сюда. И взять несколько отрезов тканей у торговцев. Графиня, какие цвета и фактуры вы предпочтете? Быть может, наш гость посоветует что-то? Граф надеялся втянуть дочь барона Огюстена в разговор светский, быть может он послужит толчком к тому, чтобы женщина вышла из того состояние, которое ею владело последние месяцы.
Диана де Меридор: Цвета, фактуры, модистки. Диана равнодушно пожала плечами. Женское тщеславие не живет вдали от тех глаз, для которого предназначено. Рядом с нелюбимым и нежеланным мужем ни к чему были новые наряды, а дорогие безделушки, подарки супруга, которыми, он, видимо, надеялся снискать благосклонность Дианы, пылились в шкатулке. Ожесточенная сердцем простив графа де Монсоро, молодая графиня не видела за этими поступками любви, не чувствовала заботы, и не желала видеть, потому что любовь и забота даже у самого черствого существа вызывают чувство благодарности. А от благодарности недалеко до вечного, мудрого «стерпится – слюбится». Диана готова была терпеть, но не желала дарить Бриану де Шамб даже толику сердечной теплоты. Все ее мысли, каждый вздох принадлежал графу де Бюсси. А то, что она больше не видела своего любимого, делало ее любовь непорочной, а значит, дозволенной. - Я целиком полагаюсь на ваш вкус, граф, - с ледяной учтивостью ответила Диана, чуть склонив голову. Слова гостя о Генрихе Наваррском она услышала, но слушать не стала, для нее это было всего лишь имя, и память почти не удержала образ молодого короля, бывшего пленником в Лувре в то время, когда она служила госпоже де Водемон. Отец называл его «наше будущее», но будущим Дианы он не был, и его беды не затмевали беды самой Дианы. Имя же герцога Анжуйского, с такой небрежностью упавшее с губ графа де Монсоро напугало ее не больше, чем грязная тряпка, брошенная у порога. Нет, этим пугалом ему не удастся больше воспользоваться, чтобы склонить ее к покорности. - Не прикажете ли распорядиться накрыть на стол, господин граф? – дочь барона де Меридор спокойно взглянула в глаза супруга. Пусть гость ему неприятен, пусть он неприятен и ей, но законы гостеприимства одни для всех. – Если позволите, я прослежу за этим. Но Диане не суждено было услышать ответ мужа, каким бы он ни был. В залу торопливо вошел слуга, взволновано вытирая вспотевшие ладони о новенькую ливрею, роскошь, доселе неведома домочадцам старого барона. - Простите, господин граф, - неловко поклонившись, сообщил он. – Но у ворот гости. К вам пожаловал герцог Анжуйский! Эпизод завершен. Продолжение следует.
полная версия страницы