Форум » Игровой архив » Ну что ж, придется вами насладиться (с) » Ответить
Ну что ж, придется вами насладиться (с)
Жак де Келюс: 1 декабря 1575 года. Франция, Париж, Лувр. Прием в честь победы Генриха де Гиза под Дорманом. Вечер. Сразу после эпизода Мы выбираем, нас выбирают...(с).
Ответов - 12
Жак де Келюс: Едва гальярда подошла к своему логическому завершению, как Жак де Леви вместе с герцогиней де Монпасье, чью ручку он мягко обхватил своими пальцами, вышел в центр зала, смешиваясь с остальными танцующими парами. Музыканты заиграли алеманду, кавалеры и дамы отстранились и встали друг против друга. Келюс, в такт музыке, стал медленно и грациозно приближаться к сестре принца Жуанвиля. После чего, опустившись на одно колено, поднял на нее игривый взор голубых глаз, в ожидании, пока она дважды обойдет его по кругу. После чего, вновь поднявшись, стал изящно двигаться вместе с ней в этом неспешном танце, изобретенном для того, чтобы утомленные после более подвижных танцев пары могли отдохнуть, а также уделить больше времени ненавязчивым разговорам и флирту. И если первый пункт к Келюсу не относился, то в отношении второго он успел как раз вовремя. Однако флиртовать с Ее Светлостью пока не входило в планы графа. Прежде он собирался с ней поговорить. - Посмотрите, герцогиня, - тихо говорил миньон, чуть наклоняясь к уху своей партнерши и продолжая вальяжно двигаться вместе с ней по выверенной схеме, под аккомпанемент гобоя, тромбона и барабана, - Все эти разодетые щеголи и фанфароны, светские львицы и напудренные кокетки, все они пришли сюда, чтобы славить великого Генриха де Гиза, - в голосе графа слышалась едва уловимая ирония, - Своего героя, - молодой человек еле удержался от того, чтобы не фыркнуть, - Но, в действительности, каждым из них руководит лишь зависть, - Келюс слегка качнул головой из стороны в сторону, обводя взглядом толпившихся вокруг придворных и как бы указывая на них женщине, - Зависть и стремление погреться в лучах чужого величия в надежде, что это прибавит золотого блеска их нарядам, - фаворит Генриха III невесело усмехнулся, - Как ни прискорбно признавать, но на такой иллюзии верности и уважения ни один победитель не сможет воздвигнуть свой пьедестал. Ибо истинная преданность разгорается в сердцах тех людей, что сейчас находятся за стенами Лувра, - Келюс остановился, приготовившись вновь опуститься на одно колено, - А здесь, в этом змеином логове, все аплодируют триумфатору, думая над тем, как впоследствии вонзить нож ему в спину. Жак де Леви замолчал, ожидая ответной реакции своей партнерши. Ему было интересно понаблюдать за тем, как любимая сестричка старшего из лотарингских дроздов попытается убедить его в непоколебимости положения «короля Парижа». Тогда как, на самом деле, она должна была понимать, что он прав. Поэтому любопытство миньона, пожелавшего глубже познать характер герцогини де Монпансье, было более чем оправдано. Не зря же он тщательно подбирал слова для того, чтобы нанести первый удар.
Катрин де Монпансье: Изящно и грациозно сестра победителя при Дормансе двигалась в такт музыке, исполняя па неспешного танца. «Главное в танце улыбка и взгляд на кавалера», - наставления, полученные еще в детстве от матушки, Катрин помнила. Обходя преклонившего перед ней в танце колено месье де Келюса, герцогиня, улыбаясь, смотрела в голубые глаза королевского фаворита, словно исполнилась ее заветная мечта, и ее пригласил тот, кто занимал все ее мысли. - Все эти люди пришли славить победу над врагами истинной веры! - парировала Катрин слова Келюса. То, что вокруг собрались те, кому слава принца Жуанвиля была, как кость в горле, она это осознавала. – Все победы моего брата в первую очередь принадлежат Франции, а во вторую уже Его Величеству Генриху Валуа, - говорить не то, что думаешь, вести себя так, как должно, а не как хочется – стало уже второй натурой герцогини. – И как прискорбно слышать о людских пороках людей, собравшихся в этом зале! – Сейчас Катрин вспомнила невинно-небесный взгляд своей кузины Антуанетты и постаралась придать своим взгляду и голосу чуток наивности. – Вы всерьез думаете, что кто-либо посмеет вонзить нож в спину тому, кто заслужил сегодняшний триумф? Но кто? Только не говорите, что это может быть наш добрый король Генрих Валуа, или кто-то из его приближенных! Нет, нет, не говорите о том, что мы находимся в змеином логове среди ядовитых аспидов. Я вижу вокруг только добрых друзей и истинных приверженцев католической веры. Танец неспешно продолжался своим чередом, давая танцорам покакать свою стать, грациозность движений и красоту костюмов, остальным же насладиться этим зрелищем. Исполнение танца требовало величественно нести себя, изящно округлять руки при движении вперед и назад, отклонив головы в сторону друг от друга. Дочь Франсуа де Гиза была даже благодарна месье де Келюсу, что он повел ее в неспешной паване, а не быстрой гальярде. Даже рождение в знатной и богатой семье не гарантирует полного совершенства. Но покрой платья, скрывающий неровность плеч, и туфельки, сшитые на заказ, помогали скрыть физические недостатки. Кроме того, Катрин уже привыкла ступать больше на носок правой ноги, так что хромота в танце была незаметна. Последние ее слова о том, что ее окружают только друзья, показалась даже самой герцогине слишком наигранной, поэтому она поспешила сделать оговорку, чуть виновато опустив ресницы. - Хорошо, не буду ручаться за всех присутствующих, граф, но, в любом случае я уверена, что Вы лишены всех перечисленных пороков. Ведь этот триумф отчасти и Ваш.
Жак де Келюс: Алеманда подошла к концу как раз в тот момент, когда герцогиня завершила свой ответный пассаж. Келюс, тонко улыбнувшись, окинул свою партнершу внимательным взглядом. В ясных голубых глазах можно было заметить искру удовлетворения. Граф был очень доволен тем, как отреагировала Катрин де Монпансье на его подсечку. Всего за минуту ей удалось сразу и возвеличить своего брата, и высказать свое уважение королю, и подсластить комплиментом тщеславие самого Жака де Леви. Он с удивлением обнаружил, что ему даже нечего возразить. При этом, герцогиня не проявила ни малейших признаков раздражения, а скорее, наоборот, продемонстрировала великолепный дипломатический подход. И либо она и в самом деле являлась столь благодушной и обаятельной женщиной, которую на первый взгляд даже упрекнуть было не в чем, либо же очень умело притворялась таковой. А значит, была вдвойне опасна. Келюс склонен был полагать, что второй вариант наиболее близок к истине. Поединок с сестрой принца Жуанвиля обещал быть занимательным. - Среди порочных людей стыдно не обладать хоть каким-нибудь пороком, - грациозно поклонившись герцогине после того, как танец закончился, отвечал ей фаворит Генриха III, - Поэтому я надеюсь, что вы ошибаетесь, Ваша Светлость. Между тем, для музыкантов настал черед перейти к мелодии для следующего танца. Заиграл веселый бранль, и все пары встали по определенной схеме, образовав большой круг и взявшись за руки. Келюс оказался слева от своей партнерши. Повернув голову, он продолжал свои наблюдения, следя за мимикой лица женщины, которая, казалось, была воплощением благожелательности, мудрости и такта. Граф догадывался, что это все лишь искусно созданная маска. Иллюзия того образа, в который, как наверняка хотелось герцогине, должен был поверить Жак де Леви. Но он не верил. Хотя и решил, что обязательно сообщит государю, как лестно и почтительно отзывалась о нем сестра его самого опасного политического противника во Франции. Если Можиро и Ла Валетт будут при этом присутствовать, они здорово посмеются. Но поводов для обсуждения его милого времяпрепровождения в обществе Катрин де Монпансье должно быть больше. А потому Келюс не хотел отступать. Он собирался продолжить свое изучение натуры столь необычной и скрытной дамы. - Скажите, герцогиня, - совершенно внезапно произнес граф, перемещаясь в цепочке скрещенных рук бодрыми прыжками и поворачиваясь к ней, чтобы иметь возможность заглянуть прямо в глаза, - В чем сила вашего брата? Жак де Леви не сомневался, что Катрин поймет, кого конкретно он имеет в виду. И рассчитывал, что она истолкует суть заданного вопроса во всех его аспектах.
Катрин де Монпансье: Все же есть прелесть в том, что ее партнер по танцу не сыпал заученными комплиментами, которые говорят обычно кавалеры юным демуазель. Все эти красивые фразы со временем принимаются равнодушно, и даже разговор о погоде вызывает больший интерес. - Да, я согласная с Вами, граф, все люди в той или иной мере порочны, ведь если бы это было не так, то весь мир населяли бы Ангелы и мы были бы сейчас в раю. – по окончании паваны Катрин ответила королевскому фавориту таким же грациозным поклоном, как и он. Беседовать с этим дворянином нравилось герцогине, король Франции умел окружать себя людьми не только красивыми, но и умными. Она даже не была против пройтись во втором танце с графом де Келюсом. Возможность пройтись в танце с красивым и галантным партнером, показать себя публике ценится всегда, а она сама благодаря триумфальной победе своего старшего брата, тоже у всех на виду. Плавные движения двойными шагами по кругу, касание рук, улыбки партнерам по танцу, блеск в глазах танцующих создают особое настроение, когда хочется только веселиться и радоваться молодости и красоте. Встретившись в танце с взглядом Жака де Леви, Катрин де Монпансье очаровательно улыбнулась, но услышав вопрос опустила глаза, что бы скрыть досаду. Нет, нет, ответить на вопрос в чем сила ее брата не составляло труда, даже не нужно было переспрашивать о ком именно спрашивает ее молодой придворный. Но этот простой и невинный вопрос именно здесь и сейчас показался Катрин ловушкой. Ведь отвечая в чем сила принца Жуанвиля она, так или иначе, должна будет сравнивать его с королем Франции. А эти сравнения в ее глазах были далеко не в пользу Генриха Валуа. - Граф, я даже не буду уточнять о ком из моих трех братьев спрашиваете, сегодня все только и говорят о Генрихе де Гизе, - нотки гордости сейчас звучали в ее голосе, и она не собиралась этого скрывать. – Я бы посоветовала Вам самому задать принцу Жуанвилю этот вопрос, ведь мое мнение как любящей сестры предвзято. Считайте, что я ответила, что его сила в любви. Да, в любви к Франции, в любви к нашему Господу, - небольшая пауза под видом смены фигуры танца, - и в почтении к своему королю. - Взгляд из-под опущенных ресниц герцогини можно было сравнить со взглядом кошки, которая лениво наблюдает за играющим с нею, раздумывая выпустить коготки, или оставить лапки мягкими и бархатистыми. Посмотрев на пустующие кресла на среднем помосте, предназначавшиеся для королев, дочь Франсуа де Гиза не могла не вспомнить о Луизе де Водемон. Ей выпала честь стать королевой! Такой шанс дается не каждой принцессе даже из правящего королевского дома. И где она? Перебирает четки и листы молитвенника в своих покоях? - Как жаль, что королева Луиза так рано удалилась в свои покои, ее супругу будет не хватать ее общества, но можно не сомневаться в преданности его друзей, которые не дадут скучать своему сюзерену. - Сама не зная почему, но герцогиня не хотела никакого подтекста в разговоре с графом, ей хватило беседы с царственной кузиной, кроме того, Катрин еще не решила чем может быть ей полезен или в чем опасен месье де Келюс.
Жак де Келюс: - И я уверен, - добавил Жак де Леви, совершая еще один изящный прыжок, - Что нам с вами было бы там очень скучно. На сей раз миньон был несколько разочарован ответом госпожи де Монпансье. Он рассчитывал, что она невольно откроет ему секрет «короля Парижа», но его надежды не оправдались. Любовь. В самом деле? Быть может, Александр де Валуа меньше любил свой народ, из-за чего пользовался среди него меньшей популярностью, нежели герцог де Гиз? Или, может, не так сильно любил свою страну? Что же до Господа, то любой европейский монарх дал бы Генриху III фору во всем, что касается покаяния, паломничества, самобичевания и прочих прелестей религиозных церемоний. Нет. Если сила принца Жуанвиля и заключалась в любви, то уж никак не в его собственной. В почтение к королю Келюс тоже не поверил. Если бы лотарингец почитал своего сюзерена, то не пытался бы занять его место. Меж тем, веселый бранль закончился, и граф решил, что танцев с него пока хватит. Галантно поцеловав пальчики своей партнерши, он приблизился вместе с ней к фуршетному столу. Взяв один из доверху наполненных мальвазией бокалов, он передал его герцогине. После чего обзавелся бокалом сам. Слегка прищурившись, миньон исподлобья взглянул на женщину. Он старался отыскать скрытую иронию в последней фразе Катрин де Лоррейн. Но это у него не получилось. Выражение лица герцогини и ее тон не давали намеков на то, что это была попытка посмеяться над чувствами государя и маркиза д`Ампуи. - Приятно слышать, что вы отдаете должное дружбе и преданности, - елейно улыбнулся граф, поблескивая голубым взором, - В наше время подлинность таких ценностей является большой редкостью. Особенно если дело касается короля. Почти незаметно уколов таким образом сестру герцога де Гиза, Жак де Леви поднес к губам бокал, смакуя сладкий греческий ликер, обладающий очень насыщенным вкусом и неповторимым букетом. И это действие напомнило ему о том, что полезное стоит совмещать с приятным. - Давайте сыграем в игру, Ваша Светлость, - весело произнес молодой человек, нарочито уходя от последней темы, - Она называется: "я никогда не...". Миньон объяснил герцогине правила этой игры. Участники должны по-очереди говорить друг другу о чем-то одном, чего они никогда не делали в своей жизни. Если соигрок того, кто признается в том, чего никогда не делал, в свою очередь, хоть раз совершал подобное действие, он должен выпить из своего бокала. Если же не совершал, то пить должен признающийся. По факту, смысл игры состоял в том, чтобы напиться и заодно узнать что-то новое о своем собеседнике. И Келюс собирался использовать ее с толком. - Ну, так что? Вы согласны? В улыбке, которая осветила лицо королевского фаворита, прослеживался вызов.
Катрин де Монпансье: - Вы считаете вина Эгейсого моря лучше французсих? – спросила Катрин, принимая бокал с мальвазией. Оценив цвет и аромат напитка пока не торопилась делать глоток. – Он слишком сладкий, как лесть, - взгляд герцогини был спокойно отрешенный, словно она и не находилась в шумной зале. - Дружба и преданность? – отвечая такой же елейной улыбкой и взглядом на взгляд, Катрин, - это действительно стало редкостью, граф, поэтому так отрадно видеть, что короля окружают истинные и преданные друзья. От женщин не стоит ждать ни того, ни другого. Вы же так считаете? – Еще раз взглянув на благородный напиток в своем бокале, она наконец то сделала глоток. – Вы правы. Прекрасное вино. У Вас хороший вкус. – Можно было истолковать двояко, насчет чего герцогиня Монпансье признала правоту графа де Келюса. Заиграла музыка и начался очередной танец. Наблюдая за грациозно двигающимися в танце нарядными парами, мадам де Монпансье не сразу поняла какую игру предлагает ей фаворит Генриха Третьего. - Интересная игра, граф, очевидно, Вы часто в нее играете в часы досуга с друзьями? – Вежливая улыбка становилась постепенно ироничной. Вряд ли этот молодой человек решил вот так просто развлечь ее. Дать согласие на игру, принять вызов, который читался в его улыбке, означало для Катрин маленькую дуэль. Отказаться она могла сейчас с легкостью, используя преимущество дамы, объяснив это лишь своим капризом и настроением. - Вам отказать сложно, граф, - улыбка герцогини стала слаще мальвазии, которая была у них в бокалах, - Но мне не нравится мальвазия, - Катрин сделала небольшой глоток, еще раз пробуя букет вина, - она слишком сладкая, - капризным тоном вынесла она свой вердикт дарам Греции. - Налейте мне чистой воды, - обратилась сестра принца Жуанвиля к стоящему рядом слуге. - Чистая вода, пусть символизирует чистоту помыслов и искренность, с которой я буду задавать Вам вопросы и отвечать на Ваши. – В глазах Катрин танцевали смешинки. Она помнила правила игры. Отпить из бокала, но вот что должно быть в бокале королевский фаворит не озвучил. - Позвольте тогда я начну первая, граф, надеюсь я правильно поняла правила игры. Итак… - герцогиня позволила себе небольшую паузу, - Я никогда не убивала человека. Что скажете? – С очаровательнейшей улыбкой Катрин отсалютовала бокалом своему соигроку.
Жак де Келюс: - Я предпочитаю разнообразие во всем, Ваша Светлость, - тонко улыбнулся Жак де Леви, делая еще один глоток сладкого напитка, - И поскольку я уже успел несколько пресытиться французским вином, то не могу отказать себе в удовольствии насладиться сим греческим нектаром. Надо сказать, беседа с Катрин де Лоррейн приносила королевскому фавориту ничуть не меньшее наслаждение, чем плескавшаяся в его бокале мальвазия. Эта женщина была умна и красноречива. Ее трудно заманить в ловушку. А еще труднее - упрекнуть в чем-либо. И потому граф в полной мере отдавал себе отчет, насколько опасным и серьезным противником, несмотря на кажущееся дружелюбие и обходительность, была мадам де Монпансье. Так сладкоречивые змеи услаждают слух недальновидных жертв перед тем как, дождавшись пока они утратят бдительность, впиться в беззащитную кожу и впрыснуть в тело смертельный яд. И тем интереснее было Келюсу вести с сестрой «короля Парижа» словесный поединок. Ее колкая реплика в отношении женской природы и того, чего от них не следует ожидать, не осталась незамеченной и вынудила молодого человека широко улыбнуться. - А вот вы не правы, герцогиня, - отвечал граф, медленно водя подушечкой указательного пальца по кромке бокала, - Некоторые женщины способны на искреннюю дружбу и глубокую преданность точно так же, как и на великую любовь, - лицо миньона посерьезнело, он перестал улыбаться, - Просто подобный тип женщин редко кому-либо может посчастливиться встретить. В особенности, в высшем обществе, когда женщина обязательно обладает значительным статусом, - Келюс проникновенно посмотрел в глаза своей собеседнице, после чего вздохнул и пожал плечами, - А вообще, я привык верить в людей. Хоть и не слишком доверять им. Очередной танец, сопровождаемый веселой мелодией, которую заиграли музыканты, захватил пеструю толпу придворных, в схематичном порядке разбрасывая по залу пары, грациозно кружащиеся в ритм музыки и исполняющие изящные пируэты. Жак де Леви отвлекся на мелькавшие перед его взором цветастые наряды в одно время с герцогиней. И с такой же быстротой вернулся к разговору. - Увы, мадам, - молодой человек развел руками и придал своему лицу печальное выражение, - Но с моими друзьями я в эту игру не играю, ввиду бессмысленности данного процесса. О них я знаю все, как и они обо мне. И потому с ними я просто напиваюсь. Госпожа де Монпансье оказалась куда хитрее, чем Келюс предполагал. Он не уточнял, что в бокале должно находиться вино или же какой-нибудь другой крепкий напиток, призванный постепенно развязать язык и обострить игру. Первоначальный план графа провалился с потрохами. Он заглянул в свой наполовину полный бокал, услышав вопрос герцогини. А плевать. Он будет пить и пьянеть. Ведь сегодня он развлекается. И Катрин де Лоррейн является лишь его сегодняшним развлечением. Новым, интересным открытием, которое можно изучить, а потом рассказать о нем остальным. Пусть даже она будет пить обычную воду. Подняв голубые глаза на лицо женщины, ожидавший ответного действия от своего собеседника, Келюс резким движением опрокинул в себя содержимое бокала, осушив его до дна. После чего потянулся за новым. - Каюсь, Ваша Светлость, я погубил не одну жизнь, - на самом деле, граф ни в чем не раскаивался, ибо угрызения совести по этому поводу никогда не преследовали его. Он убивал на войне. А дуэль, как таковая, была для него делом вполне обыденным и привычным. Последним, кого он сразил в поединке, был польский посол, грубое лицо которого теперь всплыло в памяти Жака де Леви. Молодому человеку не за что было стыдиться, - Но все они получили по заслугам. Потому что были либо моими личными врагами, либо же врагами моего короля, что куда важнее. А любой, кто поступается клятвой верности, с которой присягает своему сюзерену, наместнику Божьему на этой земле, заслуживает смерти за свою измену, - ясные голубые глаза молодого человека сверкнули недобрым огнем. Затем черты его лица смягчились, и он изобразил на нем благостную улыбку, - Моя очередь, - Келюс внимательно посмотрел на сестру Генриха де Гиза, - Я никогда не участвовал в заговорах. И точно так же отсалютовал герцогине бокалом, ожидая ее ответа. Любопытно, будет ли она с ним честна? Он хотел проверить эту женщину. И надеялся, что она не разочарует его. Ведь и ему были известны некоторые тайны, которые семейство лотарингских дроздов предпочитало скрывать под сводами храмов...
Катрин де Монпансье: - Я другого ответа и не ожидала от воина! – Герцогиня лукаво улыбнувшись сделала глоток чистой воды, - Задать такой вопрос участнику недавней битвы, и получить отрицательный ответ, это все равно что спросить юную девицу любит ли она танцевать. Танцующие пары в зале исполняли изящные па, двигаясь в такт музыке. Другие же гости либо вели неспешные разговоры, либо отдавали дань кулинарным изыскам, которые живописно были расставлены на столах. Слова приближенного Генриха Третьего о том, что с друзьями он в подобную игру не играет, потому, как они знают друг о друге все, натолкнули Катрин на мысль, что с ней эта игра затеяна не просто так. Ну, конечно же, нельзя забывать где она сейчас находится. И, словно в подтверждение этих мыслей граф сделал ход в игре, от которого герцогиня почувствовала, словно удар под лопатку. Меткий удар. - Хорошо, что вы не играете в эту игру с Екатериной Медичи, уж она бы точно ответила на этот вопрос утвердительно. Но и я, нося имя Екатерина, отвечу «да». – Герцогиня смотрела в упор на королевского фаворита. Он сделал вызов? Хорошо. Он получит тот ответ, который хочет. Признание в заговоре, которое все жаждут получить от того кто так или иначе связан с именем «короля Парижа», а тем более от его родных. - И особенно в заговоре в отношении короля. – Доверительно, почти шепотом уточнила Катрин. - Вас это удивляет? Хотите подробностей? – дочь Франсуа де Гиза сознательно сделала паузу, выжидательно глядя на Келюса. - Тогда он был еще принцем Анжуйским, а я очень хотела, что бы он обратил на меня внимание. К участию в заговоре были подключены лучшие парижские портные и галантерейщики, ювелирных дел мастера, горничные и камеристки. Результат, увы, вы сами видите. Генриху Валуа пришлась больше по сердцу моя кузина – Луиза де Водемон. Игра становилась опасной, возможно тот, кто ее изначально придумал предполагал совсем невинные признания, как, например «я никогда не ел персиков» или «я никогда не покидал Париж», «я никогда не гулял под дождем», но тут, в Лувре нет места наивным и детским признаниям. Сделав еще глоток воды, Катрин Монпансье поставила бокал на стол, и попросила принести ей вина. Ближайший слуга поспешил исполнить просьбу герцогини. Пригубив вино, Катрин осталась довольна. В меру сладкое и не очень крепкое. - Вина Анжу просто украшение королевского стола, не правда ли? – Сейчас она решала продолжить ли ей игру, или пользуясь правом дамы, да еще выше по титулу, чем собеседник, просто сменить тему разговора, но, тогда граф де Келюс решит, что она испугалась. Нет, лотарингские дрозды не боятся, они просто меняют тактику. - Интересно, какие вина достаются парижанам? – Катрин словно размышляла вслух, - Я никогда не устраивала, как там говорят среди Ваших друзей... Я никогда не устраивала пирушку с друзьями в трактире.
Жак де Келюс: - Помилуйте, сударыня! - воскликнул Келюс с таким видом, будто его собеседницей только что было помянуто имя сатаны, и он вот-вот готов перекреститься, - Упаси меня Бог играть во что бы то ни было с Екатериной Медичи. Поверьте мне на слово, ничего хорошего для того, кто рискнет пойти на подобное предприятие, это не сулит, - миньон весьма красноречиво посмотрел на молодую женщину, предоставив ей решать, являются ли его слова определенным намеком, или же нет, - К тому же, это совершенно бессмысленная трата времени, - граф вздохнул и сделал еще один глоток из своего бокала, - Насколько мне известно, королева-мать в итоге всегда побеждает. Задумавшись над собственными словами, Жак де Леви пришел к выводу, что не так уж и далеко ушел от истины. Старая ведьма и впрямь является, пожалуй, самым серьезным "игроком" из всех людей при дворе, наделенных большой властью и способных влиять на судьбу Франции. Опаснее Гиза, хитрее Наваррского, осторожнее Анжуйского и смертоноснее дю Гаста. Столько лет прошло, а она все еще не утратила ни своего величия, ни своего положения. И все, кто шли против нее, рано или поздно терпели фиаско. Просто многие не так хорошо знали стареющую Флорентийку и ошибочно позволяли себе ее недооценивать. Но Келюс знал ее очень хорошо. Он до сих пор не забыл, как она однажды чуть не отравила Можирона, едва узнав о том, что тот стал любовником ее сына. Миньон был уверен в том, что не осведомлен и о половине тех интриг, которые вдовствующая Змея втайне плела за спиной всего двора. Словом, нельзя было и вообразить более грозного противника. Играйте на здоровье, герцогиня. Играйте против мадам Катрин вместе с остальными дроздами. А я над вами посмеюсь. Монпансье сколько угодно могла носить такое же имя, как и Флорентийка. Но она никогда не станет ей. И оно к лучшему. Сестра «короля Парижа» неожиданно слишком понравилась графу, чтобы он желал ей быть похожей на Медичи. И ответ, который герцогиня ему предоставила, заставил фаворита Генриха III мысленно похлопать своей противнице и выкинуть прочь из головы все размышления о королеве-матери. Хороша, плутовка, ловко выкрутилась! Жаку де Леви было прекрасно известно о заговоре, устроенном Гизами в аббатстве Святой Женевьевы. Маркиз д`Ампуи в красках поведал ему о нем, как и о составленной подлыми интриганами генеалогии, которую они так жаждали освятить в Ватикане. Однако Катрин де Лоррейн не только не дала заподозрить себя в причастности к политике, но еще и сумела утвердительно ответить на его вопрос. И снова Жак де Леви не мог к ней придраться. Он ведь не уточнял, какого рода заговоры имел в виду. - Браво, герцогиня! - засмеялся Келюс, не разразившийся аплодисментами, наверное, только потому, что одна рука его была занята бокалом с мальвазией, - Клянусь честью, вы приводите меня в самое настоящее восхищение! Когда женщина озвучила очередное признание, молодой человек разочарованно закусил губу. Скучно. Он ожидал от нее более острого хода. Но, впрочем, возможно, данным способом она пытается скрыться и защитить себя от дальнейших коварных вопросов, могущих коснуться темы, которую она совсем не хотела обсуждать. Что ж, допустимо. Но, в таком случае, почему бы и самому графу не выйти на невинную, однако способную развлечь его тему? Опустошив, в связи с невозможностью дать аналогичный ответ на признание собеседницы, свой бокал, Жак де Леви отставил его на стол, как и предыдущий, и потянулся за новым хрустальным сосудом, до краев наполненным золотистой жидкостью. Молодой человек чувствовал, как развязывается его язык, как напряжение полностью отпускает его и как в голове едва уловимо начинает стелиться легкий туман. Приятные ощущения. - О, вы, несомненно, правы, Ваша Светлость, - на лице миньона появилась ехидная усмешка, - Хотя про герцога Анжуйского нельзя сказать, что он явился бы украшением. И хорошо, что сегодня на нас не обрушилась печальная участь в очередной раз наблюдать, как здесь мелькают его два носа, - Келюс кашлянул, - Но не будем отвлекаться. Я никогда не целовал руки родственницам триумфаторов. Жак де Леви улыбался и проницательно смотрел на герцогиню. Разве можно отказать себе в удовольствии маленького флирта?
Катрин де Монпансье: - У меня нет причин не верить Вам, граф. У меня и в мыслях не было играть с мадам Медичи! Это же кощунство! – И действительно уж с кем, а с королевой матерью было просто опасно вступать не то что в игру, а даже в союз. Союзы порой длятся ровно столько, сколько выгодно сильной стороне. А то, что сила на стороне матери Генриха Третьего герцогиня Монпансье не сомневалась. - Позвольте спросить, а что именно вызвало у Вас такое восхищение? – Катрин вопросительно посмотрела на придворного. Она осознавала, что шла буквально по лезвию, давая ответ. - Мое признание, что мне нравился Генрих Александр как мужчина, и я когда-то хотела привлечь его внимание? Но, это естественно, граф. Разве король не один из самых привлекательных мужчин в этой зале? Но не волнуйтесь все это в прошлом. Разговор перешел на младшего сына династии Валуа, и герцогиня уже надеялась услышать еще одну версию причины его отсутствия, но все свелось к извечной неприязни между миньонами короля и свитскими принца. Катрин не собиралась вставать ни на ту, ни на другую сторону, а поэтому постаралась ответить как можно дипломатичнее. - Герцог Анжуйский хорошо танцует, и вот мне лично хотелось бы видеть его в этой зале, а возможно даже и получить от него приглашение на танец. «Да, да, именно видеть того на чью голову была возложена корона в аббатстве святой Женевьевы», мысль о том, что Франсуа Валуа спешно покинул в день турнира Шенонсо, а потом больше не принимал участие ни в одном светском мероприятии, ни охоте, ни балах, беспокоила ее. Сегодняшний торжественный прием был только подтверждением тому, что что-то случилось. Но что? И какие это может дать последствия. И опять же вопрос о принце она подала просто как дамский интерес. Все же дамой быть иногда очень удобно. - Вот, видите, я опять не могу с вами согласиться месье де Келюс. Но, Вы не находите, что постоянно соглашаться с собеседником скучно? Если Вы считаете, что я слишком много высказала личной симпатии сыновьям Генриха Второго, то простите меня, я всего лишь женщина. Их словесная игра, похожая на дуэль продолжалась. Катрин Монпансье с замиранием в сердце ждала очередного вопроса. И услышав его, даже немного растерялась. Граф похоже намекал на поцелуй ее руки. Но, нет, она не будет ничего предлагать, что бы миньон мог исправить столь досадное упущение - Граф, право Вы меня даже озадачили своим признанием. Это можно было бы исправить, будь тут герцогиня Савойская-Немюрская. Или, может быть, вы попросите благословления у архиепископа Реймсского, поцеловав руку священнослужителя, Вы поцелуете … ах, простите, вы говорили о родственнице, а не родственнике, – Катрин, игриво оглянулась, ища в зале белокурую головку кузины, - Вот, граф, можете попросить поцеловать руку мадемуазель д'Омаль. Или… - пауза, понадобившаяся для размышлений, - герцогини де Невер. Она сестра герцогини де Гиз, так что все формальности будут соблюдены. А если мы пойдем чуть дальше по родословной, то и поцелуй руки королевы Наваррской тоже зачтется, хотя это и дальнее родство. – Со стороны матери - Анны д'Эсте, которая приходилась родственницей королю Генриху II и его детям, Катрин и ее братья были в родстве с Валуа. - А я сама вот на Ваш вопрос не смогу ответить отрицательно. В детстве мне приходилось не раз целовать руку маменьки. - Дети Франсуа де Гиза считали второе замужество матери предательством памяти отца, и только Катрин постаралась понять поступок, хоть так же не одобряла. И пусть она носит сейчас другое имя, но, она остается их матерью. - По правилам игры я должна выпить бокал вина? Мне кажется, Вы хорошо разбираетесь в винах, может быть, граф, Вы выберете мне что-нибудь из того, что украшает стол его величества. Продолжить ли игру? Сейчас ее очередь задавать вопрос. Так почему бы и не насладиться этой тонкой гранью между правдой и сокрытием истины, и почему бы не задать вопроса, который вряд ли задавала дама кавалеру. Игра? Конечно игра! Риск? а почему бы и нет! Конечно, граф ответит со всей учтивостью придворного, но вот что? Азарт приходит во время игры. Катрин, уже задавая вопрос, с нетерпением ждала ответа. - Вы предложили интересную игру, еще немного и мы будем знать друг о друге почти все, как давние друзья. Ведь Вы могли бы быть моим другом, граф? Вот интересно, что привлекает кавалеров в дамах? – Катрин задумчиво поглядела на пеструю толпу. – Яркость или покрой нарядов? Блеск драгоценностей? А может положение дамы в обществе? Откройте секрет, месье де Келюс, - Если я была бы мужчиной, то за кем бы Вы мне посоветовали приударить? - Я никогда не флиртовала с дамами. – Герцогиня лукаво улыбалась, едва сдерживая смех.
Жак де Келюс: Келюс понял, что, возможно, допустил ошибку, неосторожно позволив себе высказать столь экспрессивный восторг находчивости и остроумию Катрин де Лоррейн. Все-таки мальвазия оказала не слишком благотворное влияние на его рассудок. Ему повезет, ежели герцогиня ничего не заподозрит. Иначе он может оказаться в весьма неприятном положении. Если представительнице партии самых опасных политических противников Генриха III будет уверена, что по крайней мере один из друзей короля прекрасно осведомлен о заговоре, Жаку де Леви придется волноваться за свою жизнь. - Боюсь, что с вопросом такого характера вы обратились не по адресу, сударыня, - улыбнувшись, поклонился миньон, - Впрочем, я уверен, что из ваших уст он прозвучал риторически. О привлекательности государя как мужчины следовало судить скорее не ему, а Можирону. Но его здесь не было. А лишний раз упоминать имя друга, пусть и в шутливом контексте, перед герцогиней де Монпансье он не хотел. Как и сам маркиз д`Ампуи, граф был очень щепетилен в вопросах чести. Между тем, герцогиня продолжала свое наступление, разыгрывая невинность и проявляя удивительный дипломатический такт. Мысли фаворита Генриха де Валуа, окутанные дурманящим свойством сладкого греческого ликера, начинали путаться. Он понимал, что изворотливо общаться с госпожой де Монпансье ему становится все труднее. Однако ее интерес по поводу отсутствия герцога Анжуйского он разгадал. И удовлетворять отнюдь не собирался. - Во всяком, случае, Ваша Светлость, - Келюс отсалютовал женщине бокалом, - В отношении старшего из ныне здравствующих сыновей Генриха Второго слишком много симпатии не бывает. Поэтому прошу вас не стесняться. В очередной раз залпом осушив содержимое хрустального сосуда, граф вручил его проходящему мимо слуге. И слегка пошатнулся. Взгляд затуманенных голубых глаз становился все менее сосредоточенным и проницательным. Молодой человек решил, что пора отступать. В особенности теперь, когда в ответ на ни к чему не обязывающий флирт миньон получил целый экскурс в историю родословной герцога де Гиза. - Благодарю вас за то, что предоставили мне столь широкий выбор, герцогиня, - уже нетвердо стоя на своих двух ногах, Жак де Леви довольно неуклюже поклонился сестре принца Жуанвиля, - Вы поистине щедры. И я даю слово, что не забуду этого. Как и всего остального. В последних словах графа было слишком много смысла, чтобы разъяснять его той, кому они были предназначены. Пусть сама истолковывает их, как сочтет нужным. - Прошу простить меня, сударыня, - граф выпрямился и посмотрел женщине в глаза, - Но вы были столь предупредительны со мной и снабдили таким количеством комплиментов и полезных рекомендаций, что я просто не могу опозорить себя, оскорбив вас хоть сколько-нибудь ошибочным или немудрым советом. Точно так же, как и дать ложное заверение в дружбе, поскольку друзей я выбираю с особой тщательностью, дабы впоследствии не разочаровываться. Поэтому вынужден ответить на вашу просьбу отказом. Но на мою преданность и уважение вы всегда можете рассчитывать. За сим, Ваша Светлость, позвольте мне откланяться и признать свое сокрушительное поражение, - Жак де Леви в последний раз поклонился герцогине де Монпансье, умудрившись на сей раз, несмотря на количество выпитого, сделать это исключительно грациозно, - Приятно было убедиться в том, что вы не только красивы, но также чрезвычайно умны. И, помимо прочего, верны своему сюзерену. Я с большим удовольствием передам государю, что подобные женщины еще не перевелись при его дворе. Развернувшись, Келюс не слишком уверенной походкой зашагал по направлению к тому месту в большой зале, где он оставил своих товарищей и своего короля. Из сегодняшней встречи с Катрин де Лоррейн он почерпнул одно - иметь такого друга, как она, может быть чревато для здоровья. И лишний раз уверился в том, что не стоит недооценивать своего врага, каким бы невинным он ни казался.
Катрин де Монпансье: Неизвестно сколько бы ни продолжалась эта игра, но, похоже, граф де Келюс ожидал от нее других вопросов и иных ответов. Или греческое вино сыграло с ним злую шутку. Взор королевского приближенного туманным, да и сама Катрин тоже чувствовала легкое головокружение, хотя выпила гораздо меньше вина. Отчасти потому, что пила чистую воду, а отчасти, благодаря удачному сочетанию вопросов и ответов. Граф, выпив очередной бокал, раскланялся с ней, благодарил, просил прощения, а Катрин все решала -за кем остался выигрыш этой игры. Как в шахматах она просчитывала ходы и свои и своего партнера по игре, но не ошиблась ли она, добиваясь выигрыша? Нет, кажется, нужно было проиграть. Нет ничего опаснее мужчины побежденного женщиной даже в игре. - Да, выбор у Вас, граф, был большой, но, похоже, ни один вариант Вас не устроил. А навязывать свою персону я не посмела. Это слишком большая честь для меня, хотя я тоже родственница триумфатора. - В душе герцогиня уже жалела о своем ответе, возможно, поведи она разговор иначе, то легкий флирт с придворным только скрасил бы этот вечер для них. Или она хотела встречи с приближенным герцога Анжуйского? Взгляд черных глаз Франсуа Рибейрака был не хуже голубых глаз Келюса. - Мне не за что прощать Вас, граф, - Катрин смело смотрела глаза в глаза миньону, слушая его речь. – И Вы не должны признавать поражения. Давайте заключим ничью, - примирительным жестом руки она коснулась рукава графа. – Вы были настолько благородны, что не позволили мне проиграть. Благодарю Вас, сударь. – Что бы ни случилось, граф не должен считать себя пораженным даже в этой шутливой игре. Ей не нужны такие ассоциации. Мужчины всегда победители. - Это я должна благодарить Вас за лестные слова, и за два чудесных танца. Вы поистине скрасили мой вечер, граф. Со своей стороны передайте государю заверения моего искреннего почтения и любви. Как верноподданной, - слишком поспешно добавила Монпансье, что бы это можно было отнести на любовь подданной к королю. Уже смотря вслед удаляющемуся миньону, Катрин еще машинально улыбалась, но была уверена, что все вопросы были заданы ей не случайно. Глядя на веселившихся придворных, могла только догадываться о чем идет речь в той или иной беседе. Решаются ли важные вопросы или просто идет легкий флирт. Двух серьезных разговоров с нее хватит на сегодня. Она тоже имеет право на отдых и веселье. Жаль, что этим вечером никакой рыцарь ее не похитит и не повезет в легкой лодке по речной глади. Но нельзя всегда иметь желаемое. Герцогиня помнила, что Антуанетта хотела ей что-то рассказать. Отдав недопитый бокал анжуйского вина проходящему мимо слуге, Катрин пошла искать среди гостей свою юную кузину. Эпизод завершен
полная версия страницы