Форум » Игровой архив » Игры сильных мира сего » Ответить
Игры сильных мира сего
Катрин де Монпансье: 02 июля 1576 года, Фонтенбло. Утро.
Ответов - 18, стр:
1 2 All
Луи де Можирон: Людовик не только внимательно слушал Катрин де Монпансье, он не сводил глаз с ее лица, ища на нем признаки смущения или неловкости. Однако, дама превосходно владела собой. Она появилась в Фонтенбло, значит, с целью пригласить короля на свадьбу среднего из лотарингских дроздов. Если бы Лоррейны не озаботились приглашением монарха, это можно было бы счесть намеренным оскорблением. Но они, как всегда, тонко вели свою игру. Ко двору с тем прибыл не герцог де Гиз, не архиепископ Реймсским, и даже не сам новобрачный герцог Майеннский. Они послали к государю с этой миссией женщину, прекрасно понимая, что отказ ей не будет столь суров, как мог бы быть, окажись на ее месте мужчина. Генриетта Савойская была отличной партией для Карла Лоррейна. Гизы не только укрепляли материальное благополучие своей семьи этим союзом, но и получали в свой стан знаменитого борца с ересью, каким являлся в глазах католиков Оноре де Виллар. Видимо он сам и являлся главным приданым своей дочери. Маркиз не успел вмешаться в речь Анри, да и невозможно это было сделать при таком количестве зрителей, но, ей-богу, он бы с большим удовольствием сам оказался на этом празднике, где, можно было не сомневаться, будет, что и посмотреть и что послушать. Особенно того, что не предназначено для посторонних ушей и глаз. Король отправлял туда Келюса, и Можиро оставалось лишь досадливо прикусить губу. Что ж, придется Жаку не только восхищаться прелестями мадам де Монпансье, но и заняться далеко не благородным делом шпионажа во славу своего государя. Нужно будет поговорить с ним до отъезда, чтобы предупредить держаться востро. - Надеюсь, что наша дорогая герцогиня, привезла не только устное приглашение, - усмехнулся придворный, а взгляд его стал колючим и настороженным. – Одно из любимых утверждений Ее Величества королевы Наваррской, что слова летучи, они не имеют ценности, не переданные бумаге, - Луи говорил негромко и неспешно, оттого его голос звучал несколько торжественно. – Документы с печатями, на которых изображены птички, Его Величество хранит в отдельной шкатулке. Но пока ее пополняет кропотливо лишь принц Жуанвиль своими донесениями из расположения войск. Они все похожи, как близнецы, одно на другое, и вызывают лишь зевоту. Быть может, вы, мадам, привнесете в этот ворох однообразия некую изюминку? Синьору де Сен-Сафорин не принесли удовольствия интонации, которыми герцогиня разговаривала с Александром, и еще меньше ему понравился ее призыв к воспоминаниям о бракосочетании короля и королевы Франции.
Катрин де Монпансье: - Благодарю Ваше величество, - присев в реверансе, герцогиня де Монпансье с почтением коснулась губами протянутой руки Генриха Валуа. Какие бы интриги и страсти ни бушевали при дворе, этикет превыше всего. Именно он делает короля королем, а дворян служащими своему монарху, но не прислугой. - Мне искренне жаль, что занятость не позволит Вашему величеству присутствовать на бракосочетании герцога де Майенна и Генриетты де Савой. – Катрин с грустью опустила глаза, одновременно сдерживая торжествующую улыбку, однако речь ее была спокойная и почтительная, как и подобает говорить жене принца крови с королем. - С большой честью я передам герцогу де Майенн что Вы шлете свое благословение, а на свадьбе будет представитель Вашего величества. Уверена, что графу де Келюсу будет оказан достойный прием. - Улаживались, по большому счету, дела почти семейные, а не только государственные (учитывая титулы вступающих в брак и приглашаемого гостя). Ее родная бабка по материнской линии - Рене Французская, герцогиня Феррары была двоюродной бабушкой Генриха Третьего. Обернувшись в сторону Луи де Можирона, услышав его слова, Катрин де Монпансье постаралась сохранить видимое спокойствие, даже встретившись с колючим и настороженным взглядом этого придворного. - Ее величество королева Наваррская, как всегда права в отношении летучести слов, - если бы она была мужчиной, то иначе отнеслась к этим словам. Как смел маркиз ставить под сомнение слово дворянина! – Могу лишь предположить, что Маргарита Наваррская и свои слова доверяет бумаге, дабы они не улетучились, - негромко парировала она завуалированную колкость придворного. И еще меньше ей понравились слова сеньора де Сен-Сафорина относительно коллекционирования Его величеством донесений из расположения войск. Если бы не присутствие короля, то герцогиня бы дерзнула предложить этому щеголю в кружевах, самолично отправиться в расположение войск и слать донесения в том стиле, который бы развлек бы короля Франции и не вызывал зевоты. - Если бы я знала, что это так важно, и корреспонденции лотарингского дома отводится отдельная шкатулка, то написала бы пригласительное письмо собственноручно, - легкая улыбка и задорные искорки в глазах придавали словам лотарингской принцессы оттенок шутливого разговора. - Надеюсь, Ваше величество простит забывчивость морской сирене, которая была настолько очарована встречей с королем земным, что не соизволила сразу вручить бумагу с подписями и печатями. Катрин Монпансье жестом подозвала сопровождающего ее слугу, который подал ей бархатный мешочек, с вышитым гербом Лотарингского дома, из которого она извлекла бумагу, переданную ей архиепископом Реймсским*. Это было приглашение, адресованное королю Франции Генриху де Валуа, и было подписано двумя главами семей новобрачных - Генрихом де Гизом и Оноре де Савой, графом де Танд, маркизом де Виллар. Очередной раз опускаясь в реверансе, герцогиня де Монпансье подала свиток королю Франции. *согласовано
Henri de Valois: Можно было не сомневаться, что приглашение, переданное герцогиней, составлено по всем правилам и излито на бумаге в самом высоком стиле, поэтому Генрих не стал его читать, а передал сразу Людовику. Еще одна никчемная бумага, украшенная печатями и громкими именами, которой, впрочем, суждено было стать еще одной страницей в истории. А значит, предстоит ей занять свое место между другими, подобными, ожидая того времени, когда найдется беспристрастный читатель, который взвесит, оценит и вынесет свой приговор. - Бедная королева Наваррская, - усмехнулся он в сторону, обращаясь, кажется, к своему кольцу на пальце, а не к герцогине де Монпансье. – Все-то за нее норовят предположить. Приглашаем вас остаться на ужин, мадам, но если вы торопитесь вернуться – не будем вас задерживать. Король поднялся со своего места, украдкой коснувшись своими пальцами ладони Людовика. Любезно кивнул придворным. - Дамы, господа, становится жарко. Мы возвращаемся к делам, и надеемся увидеть вас вечером, тогда и продолжим нашу игру. Солнце действительно вызолотило траву, воду озера, серые камни дворца. Генрих Александр поймав взгляд маркиза д’Ампуи, глазами показал ему на зеленую кромку леса. Сейчас, когда дворец погрузится в сонное оцепенение жаркого полудня, можно незаметно сбежать туда, где всегда царит прохлада и покой. Дела подождут, подождет политика и Гизы с их вечными интригами. Они были вчера, были сегодня и будут завтра. Разве что Господь сотворит чудо и испепелит разом все это змеиное гнездо, но надежды на это было немного. Так стоит ли лишать себя тех радостей, которые возможны для них с Людовиком? Нет. Игры сильных мира сего никогда не заканчиваются. Главные действующие лица лишь замирают ненадолго, словно фигурки в часах, появляющиеся в свое время и в свое время исчезающие за маленькой дверцей. Но они всегда там, всегда плетутся интриги, всегда готовятся заговоры, и невидимая рука той силы, что уже предначертала каждому его земной путь, снова и снова будет выталкивать их на сцену, чтобы они исполнили на смех, или на восхищение зрителей свою роль, а потом уйти. Возможно даже навсегда. Эпизод завершен
полная версия страницы