Форум » Игровой архив » Политика подождет, пока беседуют дамы » Ответить
Политика подождет, пока беседуют дамы
Диана де Грамон: 10 августа 1576 года. Бордо, замок графини де Грамон. День.
Ответов - 32, стр:
1 2 3 All
Диана де Грамон: - ... и талию теперь делают узкой, затягивая ее по низу, - делилась Диана новостями парижской моды. В комнате царил художественный беспорядок, сундуки и шкафы были открыты, шкатулки показывали своё содержимое, одни из них хвастались флаконами духов, другие баночками с кремами, румянами и ароматной пудрой, некоторые поблескивали драгоценностями. Сама хозяйка этих сокровищ открывала ещё одну шкатулку, в которой хранились кружевная тесьма, ждущая своего часа, что бы украсить наряд молодой женщины. Фрукты, бисквиты и вино на столе были к услугам двух собеседниц. Как не походила эта обстановка и атмосфера на ту, когда молодые дамы расстались. Тогда в Нераке Диана была убита морально неизбежным отъездом, измучена бессонной ночью, проведенной в слезах и сборах. А сейчас среди навалившихся на нее хлопот, связанными с подготовкой замка к визиту венценосной путешественницы со свитой, Дина была оживлена, словно утренняя пташка, беседуя с Изабель де Лаваль. Еще в июле она известила маркизу о своем прибытии в Бордо, не забыв упомянуть в письме, что в замке гостит месье де Ногаре, а в Бордо прибыл герцог де Роаннэ, чей корабль «Смелый» стоит порту Луны стоит на рейде. - Вот никогда бы не подумала, что парижанки шьют панталоны под цвет наряда, - графиня кивнула в сторону сундука, в котором лежало бельё, соответствующее последним веяньям моды. - Я привезла с собой белошвейку. Бедная девушка осталась без работы. Муж хозяйки мастерской, где она трудилась, соблазнил ее, а когда последствия скрывать было и дальше невозможно, то мадам рассердившись, уволила ее. Мадлон хорошо выполняла заказы, я случайно узнала о ещё положении. Сейчас она в Бордо. – Диана не прочь была иметь в услужении опытную мастерицу, набившую руку на выполнении модных столичных заказов. Девица не была своенравной, старалась не афишировать свое положение. Для всех остальных она была вдовой, чей муж погиб на улице Парижа попав под груженую телегу. - Париж мне так и не понравился, -продолжала делиться впечатлениями Диана, наполняя бокал вином. - Фонтенбло великолепно, но почти вся радость была испорчена тем, что графу для размещения отвели всего две комнаты. В одной пришлось разместить слуг и вещи, а вторую делить с мужем. Это ужасно. Даже в дороге мы не останавливались в одной комнате, не говоря уже о замках, где нам удалось побывать. - Моя дорогая маркиза, как Вы съездили в Тулузу? Я порой жалею, что не поехала с вами тогда, но все так случилось внезапно, - Диана сделала глоток вина, отгоняя воспоминания. - Не будем жалеть о прошлом, его не изменить, а я с нетерпением жду Вашего рассказа о столице поэтов и трубадуров.
Изабель де Лаваль: Если Изабель когда-то и мечтала о спокойной жизни вдали от двора, ее мечтам сбыться было не суждено. Прибыв из Тулузы, маркиза обнаружила письмо от графини де Гиш, и вот она в Бордо. Агриппа, у которого, кажется, была тысяча дел в тысяче мест, сопровождал госпожу де Лаваль. Хотя, это как раз было не удивительно. Бордо готовился к прибытию королевы Наваррской, и в городе царило веселье, как предвкушение праздника. Веселье царило и в покоях Дианы, но совсем иного толка. Что может быть интереснее, нежели разговоры о моде? Маркиза жадно внимала всем мелочам, с нежной любовью кокетки поглаживая привезенные Дианой д’Андуэн ткани. Под ногами дам вертелась подросшая Искорка, подарок графини. Шумный подарок подрос за эти месяцы, превратившись в долговязое но жизнерадостное существо. Искорка перебегала от Изабель к Диане, повизгивая и балуясь, и, очевидно, считая себя полноправной участницей всего происходящего. - Тулуза прекрасна, мадам, - улыбнулась Изабель, припоминая чудеснейшую сценку между братьями Монморанси, которую ей довелось подсмотреть. – Месье д’Обинье много рассказывал мне об архитектуре дворцов и мостов, так что я уехала из Розового города, напитавшись именами и стилями, правда, к своему стыду, я их тут же забыла. Колонны не юбки, моя дорогая графиня, мода на них не меняется так быстро. Маркиза с удовольствием вытянула ноги на маленькую скамеечку, обмахиваясь веером. В покоях Дианы царила уютная прохлада, такая приятная после горячего воздуха, янтарным покрывалом наброшенного на дороги, поля и виноградники. Виноград и вино, надо сказать, по прежнему занимали ум Изабель не меньше, чем политика. - Южные города удивительно уютны, в них нет мрачной холодной величественности Парижа или Реймса, или Тура. Сабле-сюр-Сарт по сравнению с Тулузой и вовсе кажется потерявшимся в прошлом, там время как замерло лет двести назад, так и не двигается более. Но я регулярно получаю известия от тамошнего управляющего. Урожай винограда в этом году будет хорош, лоза, что привезена от вас, безупречно прижилась. Искорка сунула черный блестящий нос в маленькое блюдо со сладостями. Изабель пощекотала веером любопытную изящную мордочку борзой. Собака потешно чихнула. Рассмеявшись, маркиза почесала за мягким ухом. - Проказница! Должна сказать, дорогая графиня, пребывание при дворе определенно пошло вам на пользу. Не смотря на ужасные лишения, которые вам довелось пережить – спать с мужем в одной комнате, выглядите вы обворожительно, - в прозрачных глаза маркизы прыгали смешинки. Может быть, в этом и есть секрет бесконечных адюльтеров, которые случаются при дворе? Чтобы не спать в одной постели с мужем или женой, придворные находят себе любовников и любовниц.
Диана де Грамон: Пребывание при дворе, путешествие по замкам Франции, в которых предстояло остановиться королеве Наварры и сопровождающей ее свите, действительно изменило провинциальную затворницу. У Дианы была возможность наблюдать, слушать, делать выводы, и все это позволило иначе ей взглянуть на окружающий ее мир и измениться самой. - Раз Вы все забыли, то у нас еще будет еще повод съездить в Розовый город. И месье д’Обинье, или кто-нибудь еще сможет поведать нам об архитектурных стилях, -беспечно ответила Диана, гладя подросшую Искорку по голове. Собака подошла к ней, ткнув мокрым носом руку прося ласки, и молодая женщина не могла отказать в этой малости жизнерадостному животному. - Как она подросла, когда я уезжала из Нерака, то щенок помещался еще в ту большую корзину, в которой она путешествовала вместе с Подарком. - Вспомнив о втором щенке, Диана невольно вспомнила и о его новом хозяине. Грусть на мгновение завладела ее сердцем, но уже через минуту к ней вернулось хорошее настроение, не покидавшее ни на минуту, с того времени, как она получила письмо, в котором Изабель де Лаваль извещала о своем прибытии. Когда-то она приняла решение быть счастливой, и старалась ею быть. А вот что делает тебя счастливым – корона, новый наряд или просто утро нового дня – каждый решает сам. - Чудесные! Просто чудесные новости из Сабле-сюр-Сарт. Уверена, что вина с Ваших виноградников будут цениться по достоинству, и со временем займут место на столе королевы Англии, как Вы и мечтали. Тут погода тоже благоприятствует, что бы ягоды набрали достаточное количества сока. Управляющий мне докладывал, что весной садовник удалил слабые побеги, оставив самые большие, и это дало более крупные грозди. Внезапно Диана поставила свой кубок на стол, и подошла к одному из сундуков, достав оттуда отрез ткани. Дорогая ткань была завернута в холст, дабы пыль и солнечный свет не повредили благородной парче. - Я так обрадовалась Вашему приезду, что совсем забыла о привезенных подарках. Вот посмотрите, выбирая цвет, я вспоминала оттенок ваших глаз. – Под грубой тканью отказалась парча необычного оттенка – персидской бирюзы. Цвет был хорош сам по себе, но только блондинки с голубыми глазами могли по праву рассчитывать, что благородная ткань этого цвета с достоинством подчеркнет их красоту. - А из этих духов выбирайте сами по своему вкусу. Я не могла удержаться от разнообразия выбора на мосту Святого Михаила. Лавку мэтра Рене мне рекомендовали как самую лучшую и модную. - В открытой шкатулке матово поблескивали флаконы с духами.
Изабель де Лаваль: У всех есть свои слабости, и слабостью Изабель были духи и драгоценности, наряды и ухищрения, позволяющие подчеркнуть те достоинства, которыми молодую женщину одарила природа. Поэтому, при виде бирюзового великолепия маркиза забыла обо всем, упоенно поглаживая кончиками пальцев отрез парчи и предвкушая, какой туалет можно сшить из этой ткани. Восхитительный, роскошный туалет, перед которым будет не стыдно появиться хоть перед королем, хоть перед королевой Наваррской, известной законодательницей мод. - Мадам, тысяча благодарностей! За такую парчу можно продать душу, уверена, вы прекрасно это знаете, так что если желаете купить мою – она ваша! Клянусь, в жизни не видела ничего прекраснее. Как это вам удалось скрыть такую роскошь от месье де Ноагрэ, Диана? Или этот господин изменил своим привычкам? Раньше он лег бы на пути у повозки, везущей такую парчу, но завладел бы ей, на зависть всем дамам. Отказать себе в удовольствии совсем чуточку позлословить маркиза де Сабле, конечно же, не могла. Оправданием ей могло служить крайнее удивление при виде королевского фаворита, променявшего блеск двора на провинцию. - Если бы не ваше письмо, я бы, пожалуй, решила, что мои глаза меня подводят. Хотя, было бы неудивительно. Ваши покои со всем их содержимым – это сказочная пещера чудес, такое только присниться может! Изабель, улыбаясь, взглянула на флаконы духов. Когда-то, не так уж давно, она сама любила заглянуть в лавку к мэтру Рене, да и сейчас упрямо не желала пользоваться творениями других парфюмеров. И дело было не в том, что у флорентинца пудра смолота тоньше, а цвет румян нежнее. Просто этот каприз был тоненькой ниточкой, связывающей маркизу с ее прошлым, с жизнью при дворе, со службой королеве-матери, к которой госпожа де Лаваль питала глубочайшее почтение. - Как вы нашли короля Генриха и королеву Луизу, мадам? Изабель открыла один флакон, вдохнув нежный цветочный аромат. Да, мэтр Рене был и остался настоящим кудесником. О королеве Маргарите маркиза спрашивать не стала, опасаясь ранить чувства молодой женщины. Можно было не сомневаться, сердцу госпожи Дианы и так досталось немало ударов, но, держалась она более чем достойно.
Диана де Грамон: - Вот уж не знала, что у месье де Ногаре есть привычка осматривать багаж дам, дабы выискать там дорогие ткани или духи, - фыркнула пренебрежительно Диана. – И эта ткань вовсе не требует взамен Вашей души, маркиза, это лишь небольшое свидетельство моей дружбы к вам. - Изабель де Лаваль была добра к графине де Гиш и во время весеннего визита, когда они выбирали саженцы для Сабле-сюр-Сарт, и во время ее пребывания в Нераке, и Диана это не забыла. Можно купить все: наряды, драгоценности, духи, но не хорошее к себе отношение. - Эту сказочную по вашим словам пещеру некоторые бы назвали преисподней, полной искушений, - улыбнувшись, Диана подумала, что есть более тяжкие грехи, чем выглядеть красиво. - Их величества хорошо приняли меня ко двору, - дипломатично ответила графиня де Гиш. - Я не так долго была при дворе, как Вы, что бы в полной мере судить о короле Генрихе и королеве Луизе, но могу сказать, что Его величество предпочитает более общество своих дворян, чем фрейлин своей супруги или сестры. Что касается королевы Луизы, то она очень добра. Она красива той нежной красотой, которая так редко встречается. Для меня было не только большой честью находиться в обществе Ее величества Луизы, но и доставляло искреннее удовольствие. Мне показалось, что она скорее высказывает просьбы своим придворным дамам, а не отдает приказы. – Диана не стала добавлять, что сравнивая двух молодых королев, ей больше понравилась королева Луиза, чем королева Маргарита. Было что-то в супруге короля Франции особенное, что выделяло ее среди шума и пестроты французского двора. Она была похожа на величественную лилию, оказавшуюся на клумбе среди роз и других цветов. - А какие новости в Нераке? Инфанта Наваррская в добром здравии? – Спросить о брате Катрин де Бурбон, для Дианы сейчас было выше ее сил, хотя Изабель де Лаваль была единственная с кем она могла поговорить о Генрихе не опасаясь насмешек или двусмысленных вопросов.
Изабель де Лаваль: Во втором флаконе, который Изабель открыла, был заключен чудесный аромат цветущих роз. Улыбнувшись, маркиза водворила его в бархатное гнездышко шкатулки. Агриппа не любил духи с запахом розы, а в некоторых вопросах мужчины вполне имеют право быть тиранами. - Инфанта Наваррская в полном здравии и больше занята сейчас нарядами, нежели проповедями, - рассмеялась госпожа де Лаваль, с удовольствием припоминая преображение Катрин де Бурбон. В преображении этом была большая заслуга Биаджио Костанзо, неустанно играющего роль змея-искусителя, и соблазняющего юную принцессу парижскими модными новинками. – Правда, на меня она по-прежнему смотрит волком.* Но я прощаю ее, ибо кто не без греха? Конечно, в Нераке сейчас правит политика, а не мода, но хотя бы дамы перестали напоминать собой портреты времен короля Франциска. Господа же, как всегда, говорят о войне, но, благодарение господу, только говорят. Звякнула серебряная крышечка, украшенная эмалевым цветком тонкой работы, на маркизу повеяло ароматом флорентийского ириса. Изабель даже прикрыла глаза от восхищения. - Только мэтр Рене умеет сделать ирис - страстным, - поделилась она с графиней де Гиш своими мыслями, и тут же, повинуясь прихотливому течению мыслей, вернулась к делам королей и королев. - Да, женщинам при дворе короля Генриха III не приходится опасаться за свою честь, разве что они сами будут очень просить ее похитить. Во времена его брата ночами в Лувре, да и за стенами дворца, случалось, устраивались настоящие охоты на женщин, и встретиться с этими охотниками было настоящим несчастьем для любой дамы, даже самой легкомысленной. Искорка зевнула, показав крепкие зубки, и улеглась на ковер, выставив белое брюшко. Для малышки день был богат на приключения, на угощения и на радость встречи со старой хозяйкой, и она теперь желала покоя. Изабель коснулась длинным стеклянным стержнем, вделанным в крышку флакона, запястья. - Восхитительно, - прошептала она. – В ирисе есть какая-то тайна, вам так не кажется, мадам? Он подошел бы и вам, Диана, вы полны загадок, и, думаю, мужчины это чувствуют. *согласовано
Диана де Грамон: По комнате поплыли ароматы духов, флаконы которых открывались. Неуловимая вуаль запахов розы и ириса добавляла комнате, в которой беседовали дамы, атмосферу женственности и роскоши. - Неужели наряды вытеснили из сердца Ее высочества проповедь? – Изумлению Дианы не было предела. Совсем другой запомнила она Катрин Наваррскую во время своего визита в Нерак. Что же изменило юную принцессу? Любовь? Неужели нашелся мужчина, который затронул ее сердечко настолько, что потеснил там догмы Кальвина? - Теперь, когда в Нераке обосновался двор короля Наварры, когда ждут приезда королевы Наварры, местным дамам не грех и обновить наряды, - в последнее время об этом столько говорили, столько было приготовлений, что для графини де Гиш стало привычным касаться вопроса о встрече Жемчужины Франции, которая покидала свое отечество. - Флорентийский ирис хорош, но мне нравятся больше вот эти ароматы, - Диана выбрала флакончик, и в комнате запахло флердоранжем. - Сейчас, летом этот свежий, чуть горьковатый аромат – просто спасение во время жары. А вот это лаванда с тимьяном – запах, создающий умиротворение и гармонию. – Графиня де Гиш открыла очередной флакон и вдохнула аромат. – Он подойдет для саше, что бы перекладывать постельное белье. - Не думаю, что я полна загадок, - улыбнулась Диана, - моя жизнь вернулась в привычное русло хозяйственных забот. Как выяснилось, все, что я пыталась сохранить в тайне, стало явным. Наверное, я не умею лгать. – Одним из догматов кальвинизма было то, что Бог предопределил каждому его судьбу заранее, и графиня де Гиш смирилась со всем случившимся, полагаясь на милость Господа. - В аромате ириса действительно что-то есть притягательное, поэтому я и взяла эти духи, не устояв перед их очарованием. Закрывая те сундуки, которые уже показали дамам содержащиеся в них сокровища, так милые женским сердцам, Прекрасная Коризанда вспомнила еще об одной драгоценности, которую не показала маркизе де Сабле. Это была подаренная ей Мишелем де Гуфье связка из длинных, темных шкурок драгоценного соболя. Она могла быть целым состоянием для небогатой дворянской семьи. - Как я Вам писала, то я решилась внести пай в акции Новой Франции. Герцог де Роаннэ уполномочен самим королем Франции на заключение паевого соглашения. Так что перед Вами дары Новой Франции. – Диана не устояла перед искушением еще раз погладить шелковистый мех соболя. – Как я поняла, Вы знакомы с Его светлостью?
Изабель де Лаваль: - Вытеснили? Я бы так не сказала, мне кажется, инфанта обладает счастливой способностью совмещать не совместимое. Изабель усмехнулась, не слишком-то доброй была эта усмешка, ну так и маркиза вовсе не была ангелом во плоти. Но не стоило, пожалуй, углубляться в обсуждение особы Катрин де Бурбон, поскольку говоря об инфанте Наваррской невозможно не думать о короле Наваррском. Ни к чему призывать в эти покои призрак того, кто, Изабель подозревала, все еще живет в сердце графини де Гиш. Гораздо безопаснее было поговорить о Мишеле Гуфье. Маркиза подошла взглянуть на меха, дары Новой Франции были безупречны. Такой густоты и шелковистости ворса ей давно не приходилось видеть. - Мы встречались с герцогом при дворе короля Карла. Я оказала ему маленькую услугу, попросила королеву Екатерину выслушать Его светлость. Герцог де Роаннэ весьма красноречив, и сумел убедить Ее величество в том, что его предприятие достойно королевского внимания и королевского золота. Живя при дворе, она узнала цену нужным связям, и не отказывалась помогать тем, кто потом мог помочь ей. Возможно, и герцогу де Роаннэ она когда-нибудь напомнит об оказанном одолжении. – Думаю, вы не прогадаете, вложив свои сбережения таким образом. Похоже, что удача на стороне герцога. Деликатно постучав в дверь, в покои заглянула служанка, доложив, что стол накрыт. - Никогда нам не удастся убедить мужчин в том, что не хлебом единым жив человек, - вздохнула маркиза де Сабле. – А им никогда не убедить нас в том, что скромность и умеренность в желаниях – есть добродетель. С другой стороны, они сами скромности и умеренности предпочитают красоту и смелость. Пойдемте, дорогая графиня. Украсим собой обед. В конце концов, это наша главная обязанность – украшать собой мир.
Диана де Грамон: - Да, герцог де Роаннэ весьма красноречив, - согласилась Диана, - мне довелось слушать его выступление в городской ратуше, а кроме того рассказ о землях Новой Франции. Если Вы желаете, то я могу послать Его светлости приглашение, и если он не занят, то сможет присоединиться к нам за ужином. Вошедшая в ее покои служанка доложила, что стол накрыт. - Передай господам, если они ожидают нас в зале, что мы скоро спустимся, а потом пришли Ивон, что бы та навела порядок в этой комнате. – Мадам графиня лишь лично заперла шкатулку с драгоценностями, для остальных сундуков и шкатулок, Диана открепила ключи от шатлена и оставила их на столике. - О, да, когда речь заходит о скромности и добродетели в отношении самих себя, мужчины вовсе не считают это добродетелью, - рассмеялась Диана, разглядывая себя в зеркале. Венецианское стекло отражало молодую женщину, довольно привлекательную и жизнерадостную. Платье из плотного шелка цвета дамасской стали было сшито еще парижскими мастерицами, сквозь прорези двойных рукавов, виднелся тонкий шелк нижних. Из украшений наряд оживляла лишь длинная нитка жемчуга. Чуть подумав, Диана заменила его на ожерелье, которое украшала подвеска из темно-красного рубина. - Добавим ноту тайн и загадок, если Вы считаете, что мне пойдет аромат ириса, - графиня, открыв флакон, освежила шею и руки ароматной водой. - Не будем заставлять ждать кавалеров, да и не стоит обижать почтенного месье Люпэна, заставив стынуть приготовленные им блюда. Почувствовав оживление в комнате Искорка, почти уже задремавшая, встрепенулась, поднявшись на свои тонкие и изящные лапы, потянулась и смачно зевнула, выжидательно глядя то на одну женщину, то на другую. - Нет, моя дорогая, ты с нами не пойдешь, но мы принесем тебе потом лакомств. – Погладив собаку по голове, и почесав за ушком, Диана вышла из комнаты.
Жан-Луи де Ногарэ: Если Ногарэ когда-то и относился к Бордо пренебрежительно, то сегодня ему еще раз выпало убедиться, насколько он был не прав. В этом городе кипела жизнь, плелись свои интриги, давала о себе знать и близость Нерака, который был у всех на устах. Наконец, он все чаще встречал знакомые лица, и апофеозом стало сегодняшнее явление в замок графини де Гиш маркизы де Сабле в сопровождении Агриппы д’Обинье. За этим господином он сам и его друзья как-то раз побегали по улицам Парижа… Но это было давно, нынче король Наваррский из пленника превратился едва ли не в любимого брата короля Франции, а значит, и с сентонжцем стоило сердечно раскланяться, что миньон и проделал, снедаемый любопытством. Удовлетворить любопытство расспросами не удалось, друг и соратник Анрио не стал тратить время на любезности, а наскоро попрощавшись, исчез, оставив Жана-Луи де Ногарэ в одиночестве*. - Вы прекрасны, дамы, я ослеплен, - воскликнул он, прижимая руку к сердцу, когда Диана д’Андуэн и Изабель де Лаваль изволили спуститься, можно сказать, с небес на землю. – Жаль, что здесь нет поэта, который бы воспел вашу неземную прелесть. Ваш спутник, госпожа маркиза, предпочел нас покинуть. Так что сегодня мне выпало счастье одному наслаждаться обществом двух богинь. Гасконец подал руки обеим дамам, чтобы повести их к столу. Больше всего, ему хотелось узнать, что делает в Бордо маркиза де Сабле, и какие-такие дела тут у Агриппы д’Обинье, а значит и у короля Наварры. - Вы надолго в Бордо, мадам? Счастлив вновь увидится с вами маркиза, двор многое потерял с вашим отъездом. Но, может быть, вы, как яркая звезда, не погасли, а всего лишь сменили небосклон? Ногарэ вкрадчиво улыбнулся Изабель де Лаваль, отмечая про себя, что мадам выглядит весьма цветущей. Опытный взгляд придворного щеголя не нашел в ее наряде не малейшего недостатка, словно маркиза и не покидала столицу**. Что он, собственно, знал об этой даме? Ногарэ припомнил все сплетни. Кажется, маркиза была богата. Или богатыми были ее любовники? Во всяком случае, достойно себя содержать при дворе обходилось очень не дешево. А Жану-Луи сейчас очень не помешали бы состоятельные знакомые. Он все не решался продать подарок королевы. Предложить такую вещь графине де Гиш он не мог, это вызвало бы слишком много вопросов, а отдавать за полцены какому-нибудь ростовщику такую роскошь было бы глупо. *согласовано с Агриппой д'Обинье **согласовано с Изабель де Лаваль
Изабель де Лаваль: Итак, Агриппа предпочел заняться своими делами. Иногда таинственность сентонжца была для Изабель предметом досады, но все же чаще она находила ее интригующей. Маленькие тайны у влюбленных – благодатная почва для того, чтобы чувство росло и расцветало. Даже если эти тайны попахивают политикой. Пусть так! - Я прошу прощения за месье д’Обинье, - мило улыбнулась маркиза Диане. – Памятуя о несравненных талантах вашего повара, скажу, что он очень многое потерял, и добавлю – нам же больше достанется! Ожидающий дам Жан-Луи де Ноагрэ рассыпался в комплиментах, которые были бы более приятны, будь они более искренни. Впрочем, мужские славословия хороши даже тогда, когда они всего лишь дань светским условностям - Осторожно, сударь, а то от ваших комплиментов у меня закружится голова, - рассмеялась госпожа де Лаваль, садясь за стол и расправляя юбки лазоревого шелка. На пальце кокетливо блеснул розовый сапфир в форме сердца. Ни одна женщина не войдет в дом подруги, тем более молодой и красивой, не будучи во всеоружии. А жизнь при дворе, с его частыми скитаниями из замка в замок научили Изабель, как даже в дороге сохранять привлекательность и свежесть. - В Бордо я ненадолго, так что, увы, наша неожиданная, но приятная встреча будет кратковременна. Мой небосклон теперь – мои друзья и мой дом, я не могу отлучаться надолго. Бывшая придворная дама Екатерины Медичи догадывалась, что фаворита короля Генриха терзает любопытство, но вовсе не считала нужным его удовлетворять. Больше она никому ничего не должна! Стол был накрыт с тем утонченным вкусом и чувством красоты, которое отличало графиню де Гиш во всем. Маленькое королевство Дианы д’Андуэн снова обрело свою госпожу, и расцвело под ее рукой. -Здесь стало еще уютнее, чем раньше, - заметила маркиза де Сабле, обводя взглядом обеденный зал. – Месье де Ногарэ, как вы находите Бордо? Не тоскуете по развлечениям двора? Поскольку им предстояло сидеть за одним столом, Изабель сочла необходимым поддерживать хотя бы видимость беседы с королевским фаворитом, хотя с куда большим удовольствием она бы провела вечер наедине с Дианой. Двум молодым женщинам нашлось бы о чем поговорить, если бы не присутствие третьего лица.
Диана де Грамон: Уж, неизвестно за какие прегрешения месье де Ногаре был вынужден покинуть блестящий двор короля Франции, но графиня де Гиш и маркиза де Сабле вполне могли, как сделать его вечер приятным, так и просто невыносимым. Одна и те же слова, сказанные равнодушно, приправленные иронией и сарказмом, звучат совсем иначе, чем произнесенные от души с улыбкой. Маленькая компания, собравшаяся сегодня за столом в парадном зале дома, могла вполне приятно провести время, отдавая должное кулинарным способностям мэтра Люпена, и развлекать себя светской беседой. Причин для того, что бы портить друг-другу настроение причин не было - Благодарю, Ваши комплименты, сударь, как всегда изящны, - улыбнулась Диана, подавая придворному руку. Вот уже несколько недель Жан-Луи де Ногарэ был гостем в ее доме, что вносило разнообразие в обычный ее домашний уклад. - Надеюсь, что у месье д’Обинье будет возможность присоединиться к нашему обществу, как бы недолог был Ваш визит, маркиза. - По правде сказать, Диана была бы рада оказать гостеприимство Изабель де Лаваль в любое время, они нашли бы темы для разговоров, и вовсе не скучали бы за вышивкой. Да, и могла ли она вернуться к той рутине, которой она была окружена еще зимой? Все чаще, и чаще задумывалась Диана, а была ли она тогда счастлива? Или просто ее образ жизни был удобен для всех. Как счастлива маркиза в своем праве самой выбирать каким будет ее дом и кто будет ее друзьями. Размышляя о том, что же могло сделать ее дом уютнее, по словам, Диана д’Андуэн невольно вспомнила, что первый раз маркиза де Сабле была тут в феврале, когда погода вовсе не способствовала путешествиям, а второй раз весной проездом, но чаще всего сильны именно первые впечатления. - С последнего раза, когда я имела честь принимать Вас в гостях, маркиза, тут мало что изменилось, - Диане был приятен комплимент своему жилищу. Конечно, цвет плит пола и гобеленов был освежен, как обычно, при помощи уксуса еще в начале лета. Но лишь женщина могла заметить, как преобразили суровый зал добавленные мелочи, типа серебряных подсвечников, украшенных медальонами из бело-голубой эмали, или керамических ваз, покрытых кобальтом и золотой росписью. Можно было не тревожиться за то, что беседа за столом утихнет, и станет нестерпимо скучно после обмена приветствиями и общими любезностями, всегда найдется тема интересная для всех троих. - Я совсем забыла сообщить, Вам, маркиза, что я сегодня получила записку от мэтра Бернандито, что он получил сапфиры очень редкого розоватого цвета. Вы не хотели бы на них взглянуть? Или, может быть Вас, месье заинтересуют сапфиры? – Почтенный купец знал, что выгоднее всего предложить в первую очередь редкостные новинки графине де Гиш, чем потом выставить в своей лавке. Диана д’Андуэн, если даже не приобретет у него ничего, то запомнит его расторопность и внимание к ее особе. А нельзя давать забывать о себе, ведь, как знать, когда и какую услугу понадобиться оказать этой высокородной даме. И, мэтр Бернандито не прогадал. Именно его Диана выбрала своим поверенным при заключении договора о внесении паевого взноса в акции Новой Франции.
Жан-Луи де Ногарэ: Знакомец графини де Гиш занимается драгоценными камнями? Для Жана-Луи это было новостью. Торговать драгоценностями, это вам не зерно возить, на них должен быть спрос, а, кроме того, они должны быть надлежащего качества. Хотя, может быть, жители Бордо не столь уж и привередливы? Хорошо бы познакомиться покороче с этим Бернандито, может быть, его заинтересует ожерелье королевы? - Розовые сапфиры? Это и правда, редкость, - очаровательно улыбнулся он дамам, усаживаясь за стол. – Я вижу у вас на пальце чудесный образчик, маркиза. Дар любви? Вам к лицу, с вашим чудесным цветом лица, простите за игру слов Слуги ловко и бесшумно подавали первую перемену блюд, радующих взгляд придворного изысканной сервировкой и дразнящие его обоняние аппетитными ароматами. Трапезы в доме графа де Гиш были достойны королей. Жан-Луи, как любой гасконец, ценил и вкусную еду, и отменное вино, неизменно подаваемое к столу Дианой д’Андуэн, и общество красивых и умных женщин. Но больше всего он ценил свое время и свою выгоду. - Было бы уместно дополнить это кольцо серьгами или фермуаром, - как бы невзначай заметил он. – Но право же, я сомневаюсь, что здесь, в провинции, может найтись что-нибудь подобное камню в вашем кольце, разве что мэтр Бернандито волшебник. Что скажете, мадам графиня? Не желаете ли маленькое пари, дамы? Мы пригласим к нам этого волшебника, и сравним камни. Я ставлю на то, что они не слишком хороши! Ногарэ, приятно улыбнувшись, поднял бокал с вином. - Вы принимаете мое пари, прекрасные дамы? Если я выиграю, вы исполните любое мое желание, если выиграете вы, то я буду счастлив расплатиться с вами тем же способом.
Изабель де Лаваль: Изабель, лукаво усмехнувшись, опустила взгляд на кольцо. Сапфир, словно чувствуя, что о нем говорят и им восхищаются, игриво сверкнул на женском пальце. Маркиза была по-женски злопамятна, но все же не считала нужным хранить в памяти то плохое, что с ней случалось, предпочитая воспоминания светлые, приятные и забавные. Все мы время от времени предаемся воспоминаниями, так лучше вспоминать только хорошее, то, от чего на губах появляется улыбка, а в глазах блеск. Ничто так не украшает женщину, как безмятежность, приправленная капелькой легкомыслия, а печальные мысли старят даже самых юных. - Скорее, память об одном знакомстве, сударь, достаточно приятном, чтобы носить кольцо с удовольствием, и довольно мимолетном, чтобы не обременять этот чудесный камень лишними воспоминаниями. Любопытно, дарил ли Генрих Наваррский Диане драгоценности? Если нет, то это большое упущение с его стороны. Любовные дары живут иногда гораздо дольше самой любви, украшая собой это чудесное чувство и в жизни, и в посмертии. Азарт Жана-Луи де Ноагрэ заставил госпожу де Лаваль рассмеяться. Действительно, в лице королевского фаворита в Бордо пожаловал сам дух французского двора с его любовью к пари, спорам, играм и авантюрам. Иногда сомнительным, иногда опасным, но всегда веселым. - Послушайте, графиня, нам бросают вызов! Полагаю, мы должны его принять. Маркиза подняла свой бокал. В тон венецианскому жемчужному стеклу, ценившемуся дороже золота, матово блеснули жемчужные цветы, украшавшие собой шелковые рукава цвета розовой лаванды. - Пригласите мэтра Бернандито, пусть он покажет нам сапфиры, и если они окажутся не хуже того камня, что у меня в кольце, я их куплю. Но нам понадобится третейский судья. Может быть, герцог де Роаннэ не откажется оказать нам эту честь? Женщина, влюбленная в себя, никогда не откажется побаловать себя чем-нибудь приятным, или даже очень приятным. Женщина, влюбленная в мужчину, как Изабель в своего поэта, будет стараться быть красивой не только для себя, но и для него. Вот вам уже целых два основания, законных, как добавил бы Агриппа, позволить себе эти траты. Было еще и третье. Ее маленькая авантюра, затеянная на пару с Биаджио Костанзо, приносила свои плоды, но для того, чтобы и дальше ввергать Нерак в грех суетных трат, нужно было постоянно демонстрировать, как этот грех сладок.
Диана де Грамон: - Я не могу судить, что за камни может предложить нам скромный купец города Бордо, -Диана, еле сдерживала улыбку на устах, стараясь говорить серьезно. – Самые лучшие драгоценности и ценные товары сейчас приберегаются для того времени, когда сюда пожалует Ее величество Маргарита Наваррская со свитой, рассчитывая продать свои товары дороже. – И это было правдой. Многие торговцы уже предвкушали какую прибыль они могут получить за свои товары, когда в Бордо и его окрестности пожалуют дворяне, сопровождающие Жемчужину Франции. - Но, все может быть, и мы увидим нечто достойное, - лукавая улыбка все же коснулась губ графини. Королевы приезжают и уезжают, а живущие тут остаются. – Но, боюсь, что с этим сапфиром, что украшает руку маркизы, мало какие камни могут сравниться по чистоте и оттенку. Но, дадим же возможность мэтру Бэрнандито продемонстрировать нам свои сокровища. Не так давно он предлагал мне презабавнейшую вещь – вилку, она похожа на маленькие вилы, но ее используют для фруктов или для мяса. Предложенное месье де Ногаре пари действительно звучало, как вызов. И, возможно, еще некоторое время назад, Диана с осторожностью отнеслась бы к подобным словам, но сейчас она, лишь заговорщицки улыбнулась Изабель де Лаваль. - Да, маркиза, мы несомненно принимаем вызов, - в глазах Дианы уже заблестели смешливые искорки, - но, уточним условия. Месье де Ногаре утверждает, что предложенные нам сапфиры будут не слишком хороши. Я, не видя их, этого и не утверждала. И уж совсем безрассудно утверждать, что купец из Бордо сможет предложить что-то более великолепное, чем тот камень, что сейчас у Вас в оправе. Поставим вопрос так: достойны ли увиденные нами сапфиры королев. А королевами сегодня будем мы. Третейским судьей будет герцог де Роаннэ, если он сможет сегодня присоединиться к нам. Его слово будет решающим. Хозяйка дома попросила слугу принести перо и бумагу. Когда перед ней поставили письменный прибор, то она написала два письма, адресованных: герцогу де Роаннэ, и мэтру Бернандито. Скрепив оба письма своей личной печатью, Диана велела доставить их адресатам незамедлительно. Пока она упражнялась в эпистолярном жанре, подали вторую перемену блюд. Главным блюдом было ассорти из рыбы, приправленное шафраном, розмарином и мятой. По краю блюда в качестве украшения были выложены устрицы и артишоки. В отдельной посуде был подан соус на основе сливок, так же приправленный ароматными травами. На стол из погребов было подано охлажденное белое вино. - Вечером, когда жара спадет, мы можем устроить игру в кольца, а потом и ужин в саду, - предложила она своим развлечения. Официальные приемы еще впереди, так почему бы сейчас не сделать вечер приятнее, чем сидеть в парадной зале и обмениваться любезностями.
Маурицио Бернандито: Почтенный купец города Бордо, получив записку от графини де Гиш де Грамон, не стал заставлять ждать благородную даму. Велев седлать себе лошадь, а сопровождающим его людям мулов, ибо без сопровождения Маурицио Бернандито не решался везти столь ценный груз, купец подумал, что день сегодня, возможно, принесет ему удачу. Подойдя к шкатулке из резного дерева, он открыл ее, что бы еще раз посмотреть на камни, которые покоились там, обернутые в кусок бархата. Медленно развернув ткань, купец удостоверился, что шесть сапфиров каплевидной формы были хотя и не крупные, но имели необычный для сапфиров светло-розовый оттенок. Эти камни попали к нему совсем недавно, и он их никому еще не показывал. Когда зашедший к нему в лавку моряк высыпал на прилавок горсть камешков, и потребовал приличную сумму, Бернандито даже растерялся, могут ли стекляшки столько стоить, но, приглашенный для консультации знакомый ювелир, подтвердил, что это не мишура, а благородные корунды. Заперев шкатулку, мэтр Бернандито вложил ее в другую, снабженную крепкой цепочкой, которая крепилась к специальному поясу. Приняв такие дополнительные меры предосторожности, Маурицио почувствовал себя спокойнее. Взяв для виду из лавки другой товар – несколько отрезов бархата и венецианское кружево, мэтр Бернандито отправился в путь. В замке сенешаля, его провели в сад, и велели ждать. По всей видимости, тут готовилось празднество, или ужин. На небольшой лужайке стоял стол, накрытый на четыре персоны, было еще не темно, но факелы были наготове, как и светильники, расставленные в саду. Садовые скамейки были покрыты коврами, на них лежали шелковые подушечки, сад готов был вот-вот принять гостей. Мэтру Бернандито оставалось лишь почтенно ждать появления хозяйки дома.
Мишель де Роаннэ: Сколько времени займет дорога от доков до дома графини де Гиш? Ровно столько, сколько требуется, чтобы Ааро мог в подробностях рассказать герцогу о том, что два члена команды со «Смелого» попали в переделку, подравшись ночью в одном из кабаков. Один был тяжело ранен, второй убит ударом ножа в живот. Портовые драки дело обычное, а удержать команду от рейда по злачным местам Бордо, города большого, красивого, щедрого на развлечения, можно было только связав их по рукам и ногам, и привязав к каждому по пушечному ядру. Да и то, возможно, не помогло бы. - Узнай, есть ли у бедняги семья, если есть, выплати им его жалование за весь год, - распорядился Мишель, с удовольствием чувствуя под ногами твердую землю. Пусть он и проводил почти все время на «Смелом» но при любой возможности отправлялся на прогулку по городу. Будет что вспомнить долгими вечерами на корабле, пересекающем Атлантический океан и увозящей горстку людей к Земле Обетованной. Герцог поправил короткий испанский плащ, застегнутый на плече дорогим аграфом, в пару такому же, что красовался на шляпе с длинным пером. Сильные, не чурающиеся грубой работы, руки, были спрятаны в сиреневый шелк перчаток. Да и сама натура была де Роаннэ укрыта под дорогим, подобающим родовитому аристократу, нарядом, выставляя на всеобщее обозрение очевидное: богатство, стать, силу, власть. И скрывая все, что Мишель считал нужным скрыть. - Кто ранен? - Ван Меер, тот, что из Фландрии. Герцог приподнял бровь в неподдельном удивлении. Ван Меер отличался истинно северным темпераментом, был спокоен и флегматичен. - И что заставило его ввязаться в драку? - Он имел неосторожность сказать, что на его родине, в Брюгге, вино лучше, чем в Бордо. Мишель коротко рассмеялся. - Тогда ему повезло, что остался жив. Позаботься об этом глупце, он хороший моряк. Когда герцог де Роаннэ и его сопровождающий подошли к воротам замка, куда его пригласили любезной запиской, Ааро пренебрежительно кивнул в сторону порога. - Идите, господин. Я буду ждать вас здесь. Прогуляюсь немного, послушаю, о чем говорят. Мишель спорить не стал. Гордость каталонца не позволила бы Ааро сидеть на половине слуг, а в покои господ его бы не позвали. Море, своей соленой водой, смывает границы между сословиями, но только пока ты на палубе корабля. Рано или поздно всем приходится возвращаться туда, откуда они вышли, и Франция кому-то была матерью, а кому-то мачехой. Кивнув согласно, он взялся за тяжелое кольцо, вделанное в массивную дверь. - Герцог де Роаннэ, маркиз де Караваз, граф де Молеврье, по приглашению Ее сиятельства, - сухо, по-военному резковато, представился он слуге, демонстрируя ему записку, исписанную изящным почерком графини.
Жан-Луи де Ногарэ: Так уж получилось, что Жан-Луи де Ногарэ слонялся внизу, пока дамы наверху переодевались к ужину, поэтому герцога де Роаннэ он увидел первым, и это, несомненно, была удача, поскольку только вчера ему принесли письмо от Его величества*. Так что каприз дам и затеянное им пари пришлись как нельзя более кстати. Теперь он сможет доказать этому вельможе-пирату, что не будет для него в тягость, что способен принести пользу, хотя бы уже тем, что исполнит то, что обещал. - Ваша светлость, - воскликнул он, почтительно раскланиваясь перед Мишелем Гуфье. – Добро пожаловать! Счастлив снова видеть вас, и счастлив сообщить, что у меня есть для вас вести, и вести добрые! Но давайте пройдем в сад, насколько я знаю, дамы там решили провести вечер, и не скажу, будто это плохая идея, в такую-то жару. Сад супруги графа де Гиш был под стать ее дому, уютен, изящен и взлелеян с любовью. Собственно говоря, наблюдая за тем, как Диана д’Андуэн умело ведет хозяйство, Жан-Луи открыл для себя понимание того, что супружество не обязательно есть зло. Главное, выбрать женщину, которая будет создавать уют и не создавать трудностей. Сад уже украшал собой некто почтенной наружности, кого Ногарэ решился определить как купца, мэтра Бернандито, а определив, кивнул ему с благосклонной улыбкой. Презирая, как многие дворяне, третье сословие, он не призирал их деньги. - Я получил ответ от короля Генриха, - понизив голос почти до шепота, сообщил он герцогу де Роаннэ. – Ваше прошение будет удовлетворено, как и моя просьба позволить мне отбыть в Новую Францию. Его величество наделяет меня полномочиями своего особого представителя. К вам же у него есть только одна просьба, но, клянусь честью, вам будет совсем не трудно ее выполнить. Более того, многие почли бы это за удовольствие. Король Франции был обеспокоен тем, чтобы прибытие его сестры к мужу было обставлено должным образом. Все же речь шла о престиже королевской семьи. Его величество желал, чтобы герцог де Роаннэ, представитель семьи знатной, влиятельной и очень богатой, встретил в Бордо королеву Маргариту, и сопроводил ее в Нерак, как почетный сопровождающий. Обо всем этом фаворит Генриха Валуа и рассказал Мишелю Гуфье, добавив, тонко улыбаясь: - Что скажете, Ваша светлость? Право же, не такая уж тяжкая это ноша, мадам Маргарита очаровательна, и еще никто не жаловался на необходимость провести время в ее блестящем обществе.
Диана де Грамон: Отдохнув после обеда в комнатах, Диана сменила наряд, отдав предпочтение своему любимому платью из шелка кораллового цвета. Для летнего вечера оно подходило как нельзя лучше, придавая теплый оттенок коже. Спускаясь в сад после небольшого отдыха в комнатах наверху, графиня де Гиш была в радостном настроении, предвкушая нескучный вечер на свежем воздухе. Но, не она одна была преисполнена хорошего настроения. Диану, как римскую богиню, сопровождала изящная гончая собака, никто иная, как борзая по кличке Счастливая. Грациозное животное было счастливо побыть со своей хозяйкой, как и радо было поиграть с Искоркой, которая сопровождала маркизу де Сабле.* Сад встретил дам приятной свежестью после жаркого дня. Солнце давно покинуло зенит, и готово было завершить свой путь, все ниже склоняясь к горизонту, но до заката было еще далеко. Те из цветов, которые не сомкнули свои соцветия к вечеру, наполняли сад приятным ароматом. В саду их уже ждали. Герцог де Роаннэ и месье де Ногаре о чем-то беседовали, будучи, по всей видимости, знакомы между собой. - Кажется, они уже знакомы и их не придется представлять друг-другу, - шепнула Диана маркизе де Сабле. Чуть поодаль Диана заметила фигуру мэтра Бернандито. - Предложите мэтру Бернандито присесть в беседке, мы его пригласим, когда понадобятся его услуги, - отдала распоряжение хозяйка дома ближайшему к ней слуге. Как бы она ни уважала почтенный возраст купца, но в первую очередь ее внимание будет уделено вовсе не ему. - Рада приветствовать Вас в своем доме, Ваша светлость, - поспешила она поприветствовать Мишеля де Гуфье, подавая руку для поцелуя. – Надеюсь, что дорога была не очень утомительной, и своим приглашением я не нарушила Ваших планов, герцог. – Сама не зная почему, Диана де Гиш была рада, что покоритель Новой Франции нашел время принять ее приглашение. - Как я вижу, Вы уже знакомы с месье де Ногаре, де Ла Валетт, д’Эперноном, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Диана д’Андуэн. - Полагаю, что и с Изабель де Лаваль, маркизой де Сабле Вы знакомы? – Графиня сделала шаг чуть в сторону, представляя свою подругу герцогу де Роаннэ. Собаки, оказавшись в саду, вовсе не скучали, погнавшись наперегонки за имевшей неосторожность пролететь мимо них птичкой. После недолгой пробежки по дорожкам сада и клумбам, Искорка вернулась с добычей, держа в зубах пойманного воробья. Счастливая шла чуть поодаль, виновато махая хвостом. Подойдя к своей хозяйке, она ткнулась мокрым носом ей в руку, и села у ее ног. Искорка же торжественно положила у ног маркизы де Сабле крупного взлохмаченного воробья, довольная собой, преданно смотря на свою хозяйку. - Вы уже рассказали герцогу о предложенном Вами нам с маркизой де Сабле пари? – обратилась Диана к месье де Ногаре, поглаживая свою собаку по голове. Сама атмосфера сада, своеобразная близость к природе, располагали к непринужденной дружеской беседе, чуть-чуть отодвигая на второй план излишне строгие условности этикета. *согласовано
Изабель де Лаваль: - Ваша светлость, - Изабель удостоила герцога де Роаннэ изящного реверанса. Тень от высокого кружевного воротника «Медичи» упала на щеку, шею, высокую грудь, слегка прикрытую веером, больше из соображений кокетства, нежели скромности. - Рада снова видеть вас, герцог. Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Два года? Вы совсем не изменились, разве что вид у вас стал чуточку более надменный, а взгляд чуточку более властным. Других перемен в вас я не замечаю! В лукавых глазах маркизы прыгали смешинки. Это была приятная встреча, напомнившая ей о тех днях, что она проводила в свите королевы-матери. Это было так недавно, но все же так давно. Был жив король Карл, а Генрих Валуа звался герцогом Анжуйским. Жизнь казалась проще, а будущее виделось сквозь розовую дымку восторженных ожиданий. Впрочем, Изабель было грешно сетовать на то, что ее ожидания не оправдались. Сквозь сложное, и подчас кровавое время, она шла легко, ка кто и подобало музе Агриппы д’Обинье. - Вы согласитесь помочь нам с графиней, Ваша светлость? Ничего особенного, скорее просто баловство, мы поспорили о качестве самоцветов, которые есть у одного купца из Бордо, и нам нужен третейский судья, а на вашу неподкупность мы можем положиться, не так ли, герцог? Маркиза, улыбнувшись, положила руку на голову Искорки, вышедшей победительницей из маленькой битве за несчастного воробья. Победительница недовольно чихнула. От распашного рукава из золотистого шелка пахло духами. В саду разливалась прохлада, обещая приятный вечер. Изабель, дотянувшись, сорвала с куста полураскрывшийся цветок белой лилии, прикрепив его к расшитому драгоценностями корсажу. Женское тщеславие требовало выглядеть не просто хорошо – блистательно. Конечно, не ради месье де Ноагрэ, и даже не ради Мишеля де Роаннэ, которого в глубине души маркиза по-прежнему находила весьма привлекательным. Ради Агриппы, который, маркиза надеялась, не станет задерживаться надолго, и вернется хотя бы к ужину, раз уж пропустил обед.
Мишель де Роаннэ: - Это действительно добрая весть, - улыбнулся герцог де Роаннэ своему собеседнику. Как всегда, близость ко двору и к государю решала если не все, то очень многое, и Мишель, очевидно, совершал ошибку, пренебрегая этой стороной светской жизни. Но невозможно быть везде и сразу, увы. – Поздравляю вас, сударь, вы вписали свое имя в историю Франции, Старой и Новой. Такая честь выпадает не каждому. Конечно, я буду счастлив встретить Маргариту Валуа и сопроводить ее в Нерак, вы можете на меня положиться. Но давайте отложим наш разговор на потом, не будем заставлять скучать дам. То, что Жан-Луи де Ногарэ исполнил свое обещание так быстро и так полно, стало для герцога де Роаанэ неожиданностью, но неожиданностью приятной. Мишель никак не мог избавиться от несколько предубеждённого отношения к королевскому фавориту, слишком уж тот выглядел изнеженным и щеголеватым. Второй приятной неожиданностью стала встреча с Изабель де Лаваль, появившейся в саду вместе с графиней де Гиш. Мишель склонился над рукой хозяйки дома, почтительно ее поцеловав. Как любой мужчина он, прежде всего, видел в Диане д’Андуэн женщину, а не делового партнера. Причем, женщину весьма привлекательную. Как был не ответить на ее письмо, и лишить себя общества интересной и утонченной дамы? Это та роскошь, которая доступна только во Франции, и герцог не видел смысла лишать себя этого удовольствия. - Благодарю вас за приглашение, мадам, счастлив снова видеть вас, - серые глаза Мишеля блеснули искренней радостью при виде графини де Гиш. Доброта, красота, ум, эти качества не так часто уживаются вместе, и герцог умел их ценить по достоинству. – Нет таких дел, которые нельзя было бы отложить ради счастья провести вечер в вашем обществе… и в вашем, мадам де Сабле. Вторую женскую руку герцог поцеловал со странной смесью веселья и легкой грусти. Маркиза, как бы ни сложилась ее жизнь за эти годы, не растеряла своего очарования, смешливости и ребяческого задора. Жаль, что он не мог сказать того же о себе. - А вы стали еще красивее, мадам, - заметил он, выпрямившись из поклона и посмотрев в светлые очи Изабель де Лаваль. – Вот уж не думал, что что-то способно вас оторвать от жизни при дворе. Белокурая красавица, которая чувствовала себя как рыба в воде в придворных интригах, когда-то очень помогла ему, замолвив словечко перед всесильной Флорентийкой, и Мишель этого не забыл, как и не забыл удивительный цвет глаз маркизы. Точь в точь, как вода в заливе Святого Лаврентия в солнечный день, когда лучи пронизывают волны почти до самого дна. - Что за пари, дамы? Я готов быть судьей, хотя и не поручусь за свою беспристрастность, если ставкой будут ваши улыбки.
Жан-Луи де Ногарэ: - А все очень просто! Госпожа графиня рассказала нам, что у купца Бернандито есть сапфиры необычного розового цвета. Я выразил сомнение, могут ли эти камни сравниться с тем великолепным образчиком, что украшает собой руку маркизы де Сабле. Жан-Луи де Ногарэ, обмахиваясь маленьким веером в виде флажка, подошел к живописной группе из двух дам и одного кавалера. Он был весьма доволен собой, и прямо-таки лучился любезностью и удовольствием. – Мадам де Гиш была столь любезна, что признала, что с камнем в кольце госпожи де Лаваль мало что способно сравниться. Но все же захотела узнать, достойны ли эти камни королев, назначив королевами сегодняшнего вечера себя и госпожу маркизу. Гасконец улыбнулся, но улыбка вышла немного пренебрежительной. На придирчивый взгляд придворного, любовника королевы Луизы, того, кто имел удовольствие любоваться красотой и безупречным вкусом мадам Маргариты, госпожа Диана несколько польстила себе и подруге. Не стоило и пытаться тягаться с королевскими особами. - Маркиза де Сабле неосторожно пообещала купить сапфиры, если они окажутся не хуже того, что она носит в совем кольце. Я же смиренно пообещал исполнить любое желание дам, если окажусь не прав. Я ничего не перепутал, дамы? Фаворит короля Генриха, улыбаясь, поклонился двум прелестным нимфам Бордо. Каким бы ни был исход пари, вряд ли он окажется в проигрыше сегодня вечером.
Диана де Грамон: - Все именно так, как изволил пояснить месье де Ногаре, - подтвердила графиня де Гиш. – Для этого я и пригласила достопочтенного мэтра Бернандито. - Я все же надеюсь на Вашу беспристрастность в этом пари, герцог, - мягко улыбнулась Диана, - иначе мы не сможем принять верного решения. Сам по себе результат спора не имел для Прекрасной Коризанды особого значения. Это было своего рода развлечение, и в нем была доля риска и азарта. - Лучше увидеть то, о чем мы только догадываемся, не так ли? – дружелюбно обратилась Диана к месье де Ногаре, словно не замечая его пренебрежительной улыбки. – Вы столько времени провели при дворе нашего монарха, что вполне можете судить о том, какие камни носят королевы. Не так ли? – В словах графини не было никакого подтекста или иронии. Она лишь исходила из того, что в Париже Жан-Луи де Ногаре часто мог видеть и королеву Луизу де Водемон, и королеву Маргариту Наваррскую, и королеву-мать Екатерину Медичи. А все его усмешки, порой пренебрежительный тон, Диана списывала на то, что королевский фаворит находит общество в Бордо скучным для себя, особенно после яркой придворной жизни. Если это так, то пусть винит во всем… графа де Гиш, пославшего, или сославшего его в Бордо. Оказывая ему гостеприимство, как хозяйка дома, Диана все же недоумевала порой по какой причине этот господин, которого она считала другом своего супруга, гостит в Бордо, когда сам граф отсутствует. - Пригласите сюда мэтра Бернандито, - распорядилась графиня. Слуга, поклонившись, поспешил исполнить поручение хозяйки дома. - Но самыми строгими судьями будем мы с вами, маркиза! – искренне улыбнулась она своей подруге. – И сама Фемида будет примером нашего беспристрастного суждения.
Маурицио Бернандито: Маурицио Бернандито терпеливо ждал, когда господа соизволят взглянуть на его товар. В садовой беседке он мог свободно присесть на скамью и отдохнуть. Возраст дает не только жизненный опыт, мудрость, связи, с годами потихоньку уходят силы. Не то, что бы настало время жаловаться на здоровье, но и той энергии, как в двадцать лет, позволяющей весь день провести на ногах, а потом еще половину ночи гулять с друзьями уже не было. Всему свое время. Философские размышления прервал слуга, который известил, что графиня де Грамон просит показать его то, что он привез. Мэтр Бернандито степенно вышел к благородным господам, и учтиво поклонившись, поставил на столик шкатулку. Отперев ее ключом, достал уже ларец поменьше, в котором хранились сапфиры. Развернув черный бархат, взору господ предстали шесть сапфиров, размером с голубиное яйцо, отличительной их особенностью была необычная неправильная грушевидная форма и розовый цвет. Направляясь сюда по приглашению графини де Гиш, Маурицио не думал застать столь блестящее общество. Только присутствие герцога де Роаннэ делало его почти королевским. О знатности и богатстве этого рода ходили легенды. Осмотр корабля «Смелый», беседа с некоторыми членами команды, знакомство с его проектами относительно Новой Франции, делало Мишеля Гуфье в глазах Маурицио Бернандито, не просто потомком древнего и богатого рода, а человеком, способным на великие дела. Но, кто интересуется мнением простого купца? - Принесите огня, - попросил Бернандито слуг. Взяв невысокий подсвечник, Маурицио направил его так, что бы огонь свечей отразился в гранях сапфиров, заставив их показать свою красоту. - Мадам графиня, дамы, господа, позвольте представить вашему вниманию эти камни, - поклонившись господам, купец города Бордо отошел в сторону. Благородство самоцветов пусть говорит само за себя.
Изабель де Лаваль: В угасающем свете дня, окружённые свечами, сапфиры казались живыми. Глаза Изабель мечтательно заблестели. Может быть, королевы нашли бы эти камни недостаточно роскошными, но они, безусловно, как нельзя лучше подходили для знатной дамы. Не следует затмевать солнце, можно сгореть, но почему бы не быть самой яркой среди звезд? Шесть камней вполне могли превратиться в шесть подвесок, которые украсят придворный наряд, раз уж теперь в Нераке есть свой двор. - Что скажете, господа? Коли уж мы заключили пари, то я бы хотела узнать ваше мнение, месье де Ногарэ и ваше, герцог. Изабель неохотно отошла от шкатулки с драгоценным содержимым, давая и другим возможность посмотреть на предмет спора. Для женщины не существует слово «достаточно». Драгоценности, духи, наряды, любовь и восхищение, сколько бы этого у нее ни было, всегда хочется еще немного. - Иногда я корю себя за расточительство, - шепнула она Диане. – Но жизнь коротка, молодость и красота уйдут, зато останутся эти маленькие чудесные воспоминания. Как говорит Агриппа - carpe diem. С того самого дня, как покойный маркиз де Сабле привез меня ко двору, я живу этой философией, и знаете, Диана, ни разу ни о чем не пожалела. Искорка убежала в сад, преследуя ночную бабочку, имевшую неосторожность прилететь на огонь. Изабель проводила ее взглядом, улыбнувшись неподдельной жизнерадостности грациозного животного.
Мишель де Роаннэ: Мишель не любил корыстных и самовлюбленных женщин, но удивительным образом эти качества в Изабель де Лаваль не вызывали в нем раздражение, скорее напротив, порождали в его сердце что-то сродни восхищению. Маркиза была очень непосредственна в своих чувствах, касались ли они драгоценностей или мужчин. Она словно вкушала жизнь большими глотками там, где все остальные отваживались лишь пригубить этот напиток. Герцог задумчиво скользнул взглядом по соблазнительной женской фигуре, облитой солнечным шелком, размышляя про себя, кто же тот, кто сумел заставить маркизу де Сабле покинуть двор, столь ею любимый, и, повинуясь ее желанию, шагнул к шкатулке. - Жаль, что освещение не слишком удачное для того, чтобы оценить чистоту камней. Брови Мишеля сошлись у переносицы, обозначив резкую и глубокую складку. Он к каждому делу относился со всем вниманием и ответственностью, не собирался изменять своим правилам и сейчас, пусть речь шла всего лишь о нескольких камнях, которые, скорее всего, найдут себя на женской шейке или пальчиках. - Сейчас я могу сказать лишь, что огранка удачна. Меня настораживает то, что сапфиры не поменяли цвет. Если речь идет о розовых сапфирах, то при искусственном освещении они должны были отливать зеленым, как я вижу, этого не произошло. Возможно, камни подвергались нагреванию, чтобы улучшить их цвет, либо же их обрабатывали специальной пастой. Она скрывает мелкие трещинки и несовершенства, ею охотно пользуются венецианцы. Впрочем, возможно, это всего лишь природная особенность сапфиров. Мишель выпрямился, поклонился Изабель де Лаваль и Диане д’Андуэн. - Я бы посоветовал вам, дамы, осмотреть камни еще раз днем, при достаточном солнечном свете. В это время сапфиры не так хороши, как вечером, но все их недостатки, если они есть, будет легко рассмотреть.
Жан-Луи де Ногарэ: - Я согласен с Его светлостью, - поспешил заявить Ногарэ. Пока что для него все складывалось как нельзя лучше. Если маркиза купит эти сапфиры, решится ли она приобрести ожерелье? Конечно, женщины неумеренны в своих тратах, но все же золото с небес не падает в их жадные пальчики. – На первый взгляд камни хороши. Но я бы хотел увидеть их при свете дня. Розовые капли, застывшие на бархате, были, кончено, красивы и глупо было бы это отрицать. В другое время Жан-Луи и сам бы очаровался этими драгоценностями, но, как говорит Экклезиаст, время разбрасывать камни и время собирать камни. Для того, чтобы отправится в Новый Свет, ему нужны деньги. - Не огорчайтесь, мадам, - негромко обратился он к Изабель де Лаваль. – Если хотите, я покажу вам драгоценность, действительно достойную королевы. Мне нужны деньги, поэтому я продаю кое-что. Сапфировое ожерелье с подвеской в виде сердца, оно великолепно, но я отправляюсь в путешествие, и мне нужны свободные средства. Жан-Луи издал прочувствованный вздох, чисто и бесхитростно глядя на госпожу де Лаваль. - Мой ювелир предложил разобрать ожерелье на камни, обещая, что так они быстрее найдут покупателя, но клянусь вам, было бы настоящим кощунством разрушать такую совершенную красоту. Его может носить как дама, так и кавалер, - заметил он невзначай, рассудив, что, может быть, не для себя, так для своего любовника маркиза захочет приобрести эту вещицу.
Диана де Грамон: В отличие от супруга маркизы де Сабле супруг графини де Гиш не был покойным, и не неизвестно как бы Филибер де Грамон отнесся к данной философии. До сих пор Диана не позволяла себе чрезмерного расточительства. А все траты на наряды и драгоценности, сделанные в Париже и во время визита в Фонтенбло, считала просто необходимыми расходами, дабы соответствовать статусу и положению ее супруга при дворе. Графиня де Грамон любовалась на представленные им камни. Они действительно, как заметил герцог де Роаннэ, были неплохой огранки. Не удержавшись, Диана взяла один из них из коробки и посмотрела на солнечный свет, который был уже не ярок. Солнечные лучи скользнули по граням, рассыпавшись маленькими радугами. - Я и не знала, что розовые сапфиры при свечах отливают зеленым, - обратилась она к Мишелю де Гуфье. Ей не стыдно было признаться в своем незнании таких деталей, как нагрев камней, покрытие пастой. И потом, ей казалось, что в присутствии Его светлости невозможно лукавить или лгать. Как же он отличался от тех мужчин, что ранее ее окружали. - Да, согласна, давайте отложим окончательное принятие решение до завтрашнего дня, - Диана тоже не хотела делать поспешного решения относительно сапфиров, - но тогда Вам, герцог, придется остаться до завтра, раз Вы наш судья. Тем более дороги не безопасны в позднее время, - последнюю фразу Диана произнесла чуть тише, боясь, что ее слова могут быть расценены, как сомнение в смелости Мишеля де Гуфье. - Мэтр Бернандито, - подозвала графиня своего поверенного. – Мы еще раз взглянем на эти камни завтра днем. Дабы Вам не рисковать поздней дорогой, можете остаться. Вас и сопровождающих Вас людей разместят в замке. В любом случае я должна получить одобрение супруга на такую серьезную покупку, если их не решит приобрести маркиза де Сабле, или кто-то другой. В это время к ней подошел дворецкий и, поклонившись господам, доложил, что если на то есть соизволение, то ужин готов быть подан в сад. Счастливая не погналась подобно своей ветреной дочери за ночной бабочкой, а держалась подле хозяйки, осознавая, что такое случается не столь часто, как ей бы хотелось. - Господа, мы можем продолжить обсуждение сапфиров за столом, поэтому позвольте предложить Вам небольшой ужин в саду. – Слуги тем временем зажигали в саду и вокруг стола светильники и лампы с ароматным маслом. - Мадам маркиза, но где же месье д'Обинье? Если он не появится к ужину, то я смогу предположить, что он пренебрегает моим гостеприимством, - Диана улыбнулась своей подруге, - мне искренне жаль, что наш поэт задерживается, и ни в коем случае не думайте, что я сержусь. - Ваша светлость, - Прекрасная Коризанда на правах хозяйки дома подала руку самому высокопоставленному гостью, дабы тот сопроводил ее к столу.
Маурицио Бернандито: Почтенный купец города Борда смиренно стоял в стороне, пока высокородные господа рассматривали и обсуждали его товар. Маурицио был спокоен, он не был шарлатаном и не предлагал подделку. Да, после того, как он со своим знакомым ювелиром осмотрел сапфиры, его друг сказал, что камни нуждаются в шлифовке и чистке. Подменить камни ювелир не мог. Кроме деловых отношений их связывали не только узы дружбы, но и будущего родства. Бернандито осенью женил одного из своих сыновей на дочери ювелира. Кроме того слово чести существует не только у дворян. У людей не имеющих дворянского звания слово чести ценится порой куда как весомее, ведь у них нет титулов и обширных земельных угодий. Все что у них есть это их ум, трудолюбие, связи. - Как будет угодно господам, - поклонился мэтр Бернандито графине и ее гостям. Не торопясь он упаковал драгоценные камни, заперев их в шкатулку, что крепилась цепью к его поясу. Даже если графиня де Грамон или кто-то из присутствующих здесь господ не соизволит купить камни, Маурицио их продаст, когда в Бордо приедет королева Маргарита Наваррская со свитой. И продаст куда дороже, чем предложил бы их графине и ее друзьям. Везде свой расчет, везде свой процент. - Если господа соизволят, то завтра я смогу показать еще отрезы бархата и кружево из Венеции, - с очередным поклоном Бернандито предложил свои услуги, и удалился вслед за слугой, который готов был его проводить из сада в дом.
Мишель де Роаннэ: - Мадам, я был бы счастлив остаться, но за воротами меня ожидает мой помощник, Ааро. Я не могу бросить его на улице в эту ночь, - Мишель, с лёгким поклоном, подставил руку графине де Гиш и повел ее к столу. На губах его играла улыбка. Диана была как красивый цветок, радующий взгляд гармоничностью красок и форм, изяществом и тонким ароматом. – После ужина я вернусь на корабль, но утром буду у вас, дабы выполнить свои обязанности арбитра. Когда совершенство заключено в какой-нибудь предмет, будь то драгоценность или ваза, барельеф или статуя, ты видишь это, ценишь и восхищаешься, но знаешь, что все это вышло из-под руки создания божьего, в какой-то счастливый момент ставшего причастным волшебному процессу творения. Когда же ты любуешься красотой цветка, или неба, или моря, или женщины, ты испытываешь особый трепет, потому что эта красота не от мира сего, она дана нам для радости большей, чем для радость обладания. Но, какими бы соблазнительными ни были эти радости, герцог де Роаннэ прежде всего помнил о долге перед своими людьми. Капитан последним сходит с тонущего судна, последним ложится спать, и последним садится к огню. Иначе как требовать от людей повиновения и уважения и преданности? Последний моряк, ходящий на его кораблях в Новый Свет, знал, что Мишель Гуфье позаботится о нем на этом свете, а, если придется покинуть его, то и на том. Поэтому Мишель, как бы ни было ему приятно общество Дианы де Гиш и Изабель де Лаваль, не мог позволить Ааро бродить вокруг замка в ночи, а его людям ждать его у причала с лодкой. Вечер был словно создан для неторопливых бесед, для шуток и неспешных прогулок. Разлитый в небе закат нес сердцу покой, и Мишель на какое-то краткое время позволил себе забыть о тоске по дальним странам, вечно раздирающей его сердце, о тревогах и беспокойствах, витающих в воздухе вместе с именами Валуа, Бурбоны, Гизы… Король Испании, королева Англии. Рим и Женева. Сейчас, в это мгновение, ничего этого не было. Был вечер, был сад, запах цветов, серьезный и теплый взгляд Дианы д'Андуэн и лукавая улыбка Изабель де Лаваль. Иногда в одной капле воды заключено все море.
Агриппа д'Обинье: Агриппе было невдомек, с кем, о чем и как проводят время дамы. Оставив Изабель на попечение Дианы де Грамон в замке ее мужа в Бордо, бродяга-поэт отправился за новостями для своего короля в город и порт. Посетив пару таверн, выпив не одну кружку вина и пошептавшись со своими соратниками-кальвинистами о многом и разном, он получил наисвежайшую информацию о том, что происходит в королевстве Франция. Шпионская сеть, раскинутая протестантами по стране, по эффективности могла дать фору шпикам тайной полиции короля или самого Генриха де Гиза. Настала пора возвращаться в замок де Гишей. Сентонжцу это не нравилось, ему и сама хозяйка была не по душе с некоторых пор (тех самых, когда он стал незримым свидетелем ее свидания с мужем), но маркиза де Сабле считала ее своей подругой, а потому, чтобы не прослыть в очередной раз занудой и невозможным в общении человеком, приходилось подчиниться желанию дамы сердца, и отвезти ее туда без лишних споров. Но вкушать гостеприимство из вотчины сенешаля и его жены гугенот лично не собирался. Изабель ему не жена – она вправе быть там, где ей заблагорассудиться, но вскоре ей предстоит принять решение – либо остаться гостить у виконтессы Лувиньи и дальше, либо… Об этом позже. Он застал прелестное общество в саду в самом разгаре в разгаре ужина, к которому присоединиться не спешил по многим причинам. Улыбнувшись дамам (вышло несколько натянуто), он раскланялся с мужчинами. С момента его отъезда их общество пополнилось еще одним. Кроме д’Эпернона за столом, подле Дианы де Грамон, восседал неизвестный мужчина, с чертами лица, выдающими благородное происхождение, и обветренной кожей путешественника. - Теодор Агриппа д’Обинье, сударь, к вашим услугам, если только вы не пожелаете ими воспользоваться прямо сейчас, - поэт представился и получил в ответ сдержанное представление от незнакомца, который оказался ни много, ни мало, но тем самым герцогом де Роаннэ, о котором довольно много он уже услышал сегодня в порту.* - Графиня, простите, что вновь я появляюсь внезапно и второпях, но мне следует сообщить маркизе де Сабле две новости. Почтительно кивнув Диане де Грамон, Агриппа повернулся к бывшей фрейлине Екатерины Медичи. И, не понижая голоса, объявил: - Через 4-5 дней в Бордо прибудет королева Наваррская. Мне немедленно следует ехать к королю и доложить ему о том. В Нераке мадам Маргарита будет, самое позднее, через неделю – 9 дней. Нам следует подготовиться. Мадам, - насмешливый взгляд сына адвоката обвел присутствующих и вновь вперился в Изабель, - я приехал либо предложить вам отправиться в путь со мной, но спешно, либо проститься с вами до новой встречи. Меня ждет король Наваррский. Разумеется, остальные мужчины, особенно изнеженный д’Эпернон, могли счесть такое предложение женщине дерзостью, но ведь они не знали, насколько Изабель де Лаваль прекрасно смотрится в мужском костюме и верхом на коне, которые, если захочет, может позаимствовать на время у хозяйки дома. *согласовано с Мишелем де Гуфье
Изабель де Лаваль: Безусловно, Агриппа был мастером внезапных исчезновений и не менее внезапных появлений, но вот именно за это, сегодняшнее, он вполне бы мог сорвать бурные овации. Оно получилось донельзя эффектным. Во всяком случае Изабель мысленно наградила поэта аплодисментами. Новость, им принесенная, на лету подрезала крылья всем возможным женским капризам, и оставляла после себя, как пряный шлейф, догадки, надежды и страхи. Даже у госпожи де Лаваль, наведывающейся в политику только как вежливая гостья, время от времени и по делу, был свой тайный страх. Страх, что ей еще придется столкнуться с гневом своей бывшей госпожи, Екатерины Медичи. Та отпускала бывшую фрейлину восвояси, проживать жизнь спокойно и тихо, во вдовстве или новом замужестве, но в безвестности, хотя и благополучии. Но уж не в Нерак, который бурлил сейчас как котел, готовый принять Маргариту Валуа. Как бы Флорентийка не решила, что точно отмеренная порция яда заставит маркизу де Сабле угомониться, уже навсегда, и не лезть в игры сильных мира сего. - Разумеется, я отправляюсь с вами, месье д’Обинье, - величественно заявила она. – Но, надеюсь, у меня будет время переодеться и попрощаться с графиней, которая оказала мне несравненное гостеприимство? Мадам, прошу вас, отправьте завтра утром в Нерак мой экипаж с вещами, служанку и Искорку. Мне же пожелайте сил, ночь в седле совсем не то развлечение, о котором я мечтала. Господа… Маркиза присела в легком поклоне перед герцогом де Роаннэ и Жаном-Луи де Ногарэ. - Сожалею, что наше пари так и не разрешилось. Месье де Ногарэ… я завтра отправлю в Бордо мэтра Биаджио Костанзо, этот достойный господин ведет мои дела, пока я гощу у своих друзей в Нераке. Он найдет вас и закончит то маленькое дело, о котором мы говорили. Если к тому времени камни, которыми мы сегодня любовались, не обретут хозяйку, и хозяина, я приобрету их, но, господа, поскольку я выбываю из игры, первенство за вами. Спустя некоторое время ночь приняла двух всадников в свои объятия, а Бордо растаял позади, как красивый мираж. Но наступит утро, и мираж снова оживет, наполнившись красками и звуками. И главной новостью будет, конечно, скорое прибытие королевы Маргариты Наваррской. Жаль, думала маркиза, подставляя лицо ночному ветру, что ей не доведется участвовать в этом великолепном празднике, но, держась как можно дальше от королевского кортежа, она сохранит жизнь и не наживет в лице Медичи смертельного врага. Эпизод завершен
полная версия страницы