Форум » Игровой архив » Fais се que doit, advienne que pourra » Ответить

Fais се que doit, advienne que pourra

Диана де Грамон: Fais се que doit, advienne que pourra - Делай, что должен, и будь, что будет 11 августа 1576 года. Бордо, замок графини де Грамон. Утро.

Ответов - 12

Диана де Грамон: Четыре дня... У неё осталось всего четыре дня до приезда королевского кортежа. «Господи, дай мне силы», - эти слова не раз повторяла Диана вечером, когда гости разъехались, и она осталась одна. «Делай все то добро, которое от тебя зависит, сколь бы неблагоприятным для добра ни было все независящее от тебя». «Не отступайся от правды и доброй цели и тогда, когда все вокруг рушится, или глумится над ними, или злые силы не оставляют им видимых шансов на победу…» - в словах проповедей находила поддержку и силу духа. Вчерашняя новость месье д'Обинье была словно гром среди ясного неба. Точного дня прибытия не было назначено, и Диана полагала, что у неё больше времени, возможно, дней шесть. Хотя все и так почти было готово в замке для прибытия высоких гостей. С раннего утра она находилась в кабинете, просматривая хозяйственные книги, перечитывая письма арендаторов и поставщиков. Отправлены были люди в близлежащие деревни, дабы эстафетной предупредить её о прибытии кортежа. Диана просматривалась список за списком, делая пометки, внося изменения. Завтра должны были приехать из Ажетмо её дети. Их приезд состоялся бы раньше, но маленький Антуан приболел, и отъезд был отложен. Когда ей доложили о приезде герцога де Роаннэ*, Диана спустилась в гостиную, мыслями оставаясь среди деловых бумаг. Купец Бернардино был принят* госпожой графиней, как и было обещано, но сейчас сапфиры не занимали графиню, как вчера. Оставили её равнодушной и отрезы тканей и кружево. Без маркизы де Сабле сегодня все выглядело иначе, даже спор об этих камнях уже не имел для не значения. - По правде сказать, этот приезд королев просто лишил меня сна, д'Обинье упомянул, что кортеж приехать может через четыре дня, но это было вчера, а сегодня это значит через три дня уже, - казалось, что мадам де Гиш говорит сама с собой. Как писал граф* - королевы могут задержаться тут на день или два. Комнаты для них и для свиты готовы. Диана уже разместилась в комнате рядом со своим кабинетом, и распорядились, что бы её комнату подготовили для королевы матери, а комнату графа для королевы Маргариты. - Если бы ехала только королева Наваррская, я бы так не волновалась, но её сопровождает Екатерина Медичи, - в голосе Дианы при произнесении этого имени прозвучали и уважение и страх. Не угодить сестре короля Франции ничто по сравнению с тем, что бы вызвать неудовольствие его матери. - Простите, герцог, но мне понадобится ваш совет, помощь, мне просто не с кем посоветоваться. Месье де Ногарэ придворный, он может не знать, но вы точно подскажете, что мне делать с охраной приезжающих. Боюсь, что моих людей в замке недостаточно, может быть обратиться в мэрию и потребовать часть городской охраны? Но и в городе должен быть порядок. – Этот утонченный придворный, один из фаворитов короля вызывал некую робость у жены сенешаля. Ей казалось, что тот и так смотрит с пренебрежением на провинцию, оказавшись вдали от Парижа, и старалась не слишком часто обращаться к нему по поводу организации приема высокопоставленных гостей. *согласовано

Мишель де Роаннэ: - Кортеж королев прекрасно охраняется, мадам, вам не стоит тревожиться. Единственное, о чем вам стоит побеспокоиться, это выделить для охраны, сопровождающей королев, дополнительное помещение. Я бы не стал размещать их всех в замке, военные не отличаются воспитанностью. Для тех, кто не будет нести свой пост при высочайших особах, можно освободить хозяйственные пристройки. Если у них будет крыша над головой, еда и вино, они будут вполне довольны. Мишель, как обещал, нанес графине де Гиш утренний визит и не застал в замке ни следа вчерашней веселой, чуть легкомысленной атмосферы. Во всем чувствовалась деловитая суета, хорошо организованное хозяйство действовало с точностью отлаженного механизма, организаторским способностям Дианы д’Андуэн можно было только восхищаться. Герцог ободряюще улыбнулся хозяйке дома. - Не стоит так волноваться, мадам. Я имел честь какое-то время сопровождать королевскую семью в Великой поездке по Франции, которую предприняла королева Екатерина после совершеннолетия короля Карла, и скажу, что выдержка коронованных особ достойна всяческих похвал. Не думаю, что вы столкнетесь с непомерными требованиями и капризами Их величеств. Тем более, что Бордо всего лишь остановка на пути, а не конечная цель их путешествия. Но город считал иначе. Бордо стоял на голове, иначе не скажешь. Торговцы, от солидных негоциантов до уличных разносчиц цветов, блаженствовали. Раскупалось все. Ленты, ткани, вино. В город слетелись жонглёры, канатоходцы и прочая малопочтенная публика в надежде поживиться. Эта суета должна была вот-вот достигнуть апогея. Мишель, прежде чем отправится к графине, зашел в Ратушу и взял у старейшин города нечто вроде плана встречи коронованных особ с маршрутом, по которому они проедут.* Если уж Его величество король Франции почтил его просьбой быть в числе тех, кто встретит королеву Наваррскую в Бордо, то герцог не желал оставаться в стороне. От серых глаз герцога пробежали едва заметные морщинки, по правде сказать, вчера, когда месье д’Обинье сообщил всем новость о скором прибытии королевского кортежа, ему в голову пришла одна задумка. Уже вчера вечером, прибыв на корабль, он отдал необходимые распоряжения. Правда, задумка была сложна, даже опасна, и требовала мастерства исполнения, но зато отцы города могли быть уверены, такого приема королева Наваррская не удостаивалась нигде. - Вы будете встречать королеву Наваррскую и вдовствующую королеву Екатерину в замке, графиня, или будете среди тех, кто поприветствует их въезд в город? Признаюсь, мадам, предстоит нечто весьма необычное, мне будет жаль, если вы не сможете полюбоваться зрелищем, которое сейчас готовят мои люди. *согласовано с администрацией

Диана де Грамон: «Вот уж, действительно, порой Господь проявляет щедрость к тем, кто открыт к нему сердцем», - подумала графиня де Грамон, слушая советы герцога, и глядя на ободряющую улыбку своего гостя. И, действительно, порой достаточно бывает самой малости, что бы почувствовать себя увереннее. - Наш замок при всем желании не смог бы вместить всех сопровождающих, улыбнулась хозяйка замка. - Сама бы она никогда не смогла все так хорошо организовать, но, благодаря камердинеру и управляющему, которые служили не одно десятилетие дому де Грамон и помнили еще визит Жанны д'Альбре, Диане оставалось лишь выслушивать их планы, иногда внося изменения в те, или иные детали. - Да, конечно, для охраны можно освободить помещение для экипажей, и соседнюю небольшую пристройку, где хранятся седла и сбруя для лошадей. Пока нет дождей, столы для тех, кто не будет нести охрану, можно будет накрывать на улице. Временные кровати начнут делать сегодня, а соломы должно хватить, если крестьяне на днях привезут то, что обещали. - Так все потихоньку становилось на свои места, и очередная тревога мадам Дианы таяла как снег на весеннем солнце. Еды и вина тоже должно было всем хватить. И в Гаронне, и в заливе достаточно рыбы, а вино в их крае всегда было в избытке. - Пусть это и временная остановка королев в пути, но боюсь, что граф де Гиш будет сильно опечален, если не рассержен на меня в случае оплошности. – Наверное, именно этот страх сделать что-то не так заставлял Диану тщательно следить за подготовкой к приему. Да, это была честь, оказанная и городу Бордо, и их семье, но если Екатерина Медичи потом обмолвится своему сыну, что в Бордо ей не понравилось, то неудовольствие Генриха Третьего по отношению к графу де Гиш будет только справедливо. - Вы участвовали в Великой поездке по Франции! Тогда Ваши советы поистине бесценны для меня, – Диана с восхищением смотрела на Мишеля Гуфье, а голос ее был полон уважения. Как хорошо, когда рядом есть такой спокойный, умудренный жизненным опытом, уверенный в себе мужчина, как герцог де Роаннэ. – Признаться, я планировала встретить королевский кортеж в замке, - растеряно проговорила мадам де Гиш. - Но, Вы меня заинтриговали, герцог! Боюсь, что мне все равно не угадать, что за зрелище могут готовить Ваши люди, – растерянность и серьезность Дианы готова была вот-вот смениться почти детским восторгом, словно сюрприз готовили ей, а не королеве Наваррской и вдовствующей королеве Екатерине. - Пушки Вашего корабля дадут салют в честь приезда Их величеств? - предположила графиня, теряясь в догадках.


Мишель де Роаннэ: Мишель, улыбаясь, выдержал небольшую паузу, прежде чем раскрыть перед графиней де Грамон все тайны. Просто из удовольствия видеть, как в глазах этой прелестной женщины загорается любопытство. - Вы почти отгадали, мадам, салют. Но не порохом, а цветами, - наконец, раскрыл он свой секрет. Фейерверк для королевы Наваррской, конечно, будет, это развлечение считается едва ли не обязательным для встречи знатных особ, поскольку весьма зрелищно. Но этим займутся отцы города, к тому же въезд Маргариты Валуа и ее грозной матушки должен состояться днем*, а огни салюта хороши в темноте. – Я выведу «Смелого» в бухту Луны, и, когда кортеж будет на набережной, и дам залп розами, лилиями, фиалками и что там еще господа бордосцы смогут собрать в своих садах ради такого случая. Мой главный канонир сейчас решает загадку, как это осуществить с должным эффектом, и без вреда для пушек. Но это еще не все. Герцог де Роаннэ достал из сафьяновой папки, которую принес с собой, рисунок, и протянул Диане. Художник изобразил на листе бумаги углем женщину, словно летящую над волнами. Особенное внимание он уделил волнистым локонам, спадающим на грудь, складкам легкой одежды, напоминающей античный хитон, благородным чертам лица. - Мне обещали, что эта деревянная статуя будет готова к прибытию королевского кортежа. Мы разместим ее на носу корабля, и торжественно переименуем «Смелого» в «Жемчужину», а королеву Наваррскую попросим стать «крестной». Команда «Смелого», не иначе, как подхваченная всеобщей лихорадкой ожидания явления Жемчужины Франции, восприняла эту мысль с удивительным энтузиазмом. Каждому из этих простых, но храбрых людей, доставляла удовольствие мысль стать «крестником» Маргариты Валуа. Даже угрюмый Ааро не нашелся, что возразить. Пройдет немного времени, и «Жемчужина» отплывет в дальние страны, унося с собой частичку сияния, свойственного дочери Генриха II. Мишель де Роаннэ видел ее вблизи только во время ее поездки по Франции, в сопровождении братьев и матери, при дворе он лишь раз наблюдал ее издалека. Но поразила герцога тогда не ее удивительная красота, он никогда не был чувствителен лишь к правильности черт, если за ними не стоит душа, а ее легкая походка, словно парусник, летящий по волнам. Это воспоминание и натолкнуло его на мысль переименовать «Смелый». *согласовано с Маргаритой Валуа

Диана де Грамон: Даже небольшая пауза, сделанная герцогом, казалась для Дианы вечностью. Она, словно маленькая девочка, ожидала подтверждения или опровержения правильности ее догадки. Но, ответ де Роаннэ превзошел все ее ожидания. - Салют цветами! Поистине королевский сюрприз! – графиня была восхищена услышанным, и она не сдерживала радостной улыбки и азарта во взгляде, представляя всю красочность этих залпов. - Думаю, что наши горожане ради такого случая опустошат свои сады, тем более, что владелец Шато Граве надумал лет пять назад разводить розы ради получения розового масла, подобно туркам. Не знаю, может в Турции особенные розы, но Веррье Дю Боска пока еще не хвастался всем, что из его затеи что-то вышло. Пока его жена лишь варит лепестки роз в меду, а садовники нещадно колют руки, ухаживая за огромным розарием. – Диана де Грамон позволила себе немного рассмеяться, вспоминая о том, как мадам дю Боска рассказывала о грандиозной затее своего мужа. Эта величественная солидная дама лет сорока пользовалась уважением в городе за незлобивый нрав и добродетельность, а так же за ее истинно христианское терпение ко всем поступкам ее супруга. Мадам, очевидно, руководствовалась крестьянской пословицей: «все, что ни сделает муженек – все ладно». Взяв из рук герцога рисунок, графиня де Гиш залюбовалась изящным изображением королевы Маргариты Наваррской в образе юной богини. - Это будет величественное и грандиозное торжество! Новое название достойно Вашего корабля, герцог, но для меня он всегда будет «Смелым». Я сохраню его в памяти таким, каким увидела в первый раз. Пожалуй, я попрошу у Вас позволение сделать рисунок, пока он носит прежнее имя и не изменил своего вида. - Я ведь Ваш деловой партнер, - шутливо напомнила Диана, обосновывая свое внимание к кораблю. - Теперь, когда Вы мне рассказали о готовящихся сюрпризах, я непременно хочу быть в городе в числе встречающих королевский кортеж. И месье де Ногарэ может меня сопровождать. Ведь Вы будете, наверняка на борту своего корабля? Готовящиеся торжества, без сомнения запомнятся не только жителям города Бордо, но и ближайшим городам, не имеющих чести встречать королев, жители которых уже начали съезжаться в Бордо. Все дома были уже переполнены, владельцы гостиниц нещадно поднимали цены, и управляющему графского дома не не раз приходилось убеждать двух почтенных горожан оставить в силе договор о предварительном найме жилья для тех дворян, кому не хватит места в замке. В ход пошли не только звонкие монеты, но и увещевания об их репутации, если они нарушат слово.

Мишель де Роаннэ: - Предвкушение праздника всегда лучше самого праздника, мадам, но я надеюсь, этот вас не разочарует. Бордо не первый город на пути королевы Наваррской, и не последний. Наверняка, в Нераке ждут свою королеву и встретят ее как подобает. Так что праздник, который расшитым покрывалом накроет город уже через пару дней, останется скорее в сердцах жителей Бордо, нежели в сердце Маргариты Валуа. Та, кто рождена принцессой и вышла замуж за короля, наверняка привычна к чествованиям. - Как я узнал, представления и приветствия будут ждать королев по всему пути их следования по городу, но, конечно, самое яркое зрелище их будет ждать на набережной порта Луны. Признаюсь вам, я видел многое, но порт Луны я буду помнить всегда, как и удовольствие от вашего общества. Герцог де Роаннэ рассмеялся, удивляясь своей чувствительности, вероятно, воздух Бордо обладал какой-то удивительной силой, пробуждая даже самые каменные сердца к жизни. - Да, я сначала буду на борту «Смелого», а потом присоединюсь к кортежу мадам Маргариты. Корабль же отправится в Гавр, откуда мои суда уходят через океан. Часть из них отплывет уже в этом месяце, чтобы застать благоприятное время для плавания, часть следующей весной. Так что, как моему партнеру, вам не слишком долго придется ждать прибыли от своих вложений. Месье де Ногарэ тоже вряд ли разочаруется. Даже мой отец был бы доволен, теперь у Гуфье будут собственные земли за океаном, благодаря милости короля. Но я не могу избавиться от ощущения, что цель, к которой я шел, оказалась всего лишь еще одной дверью. И теперь я должен идти дальше. Мишель оборвал себя. Неуместная откровенность и не ко времени. Дружески улыбнувшись Диане д’Андуэн, он вложил лист с рисунком в папку. - Не желаете ли отправиться со мной в город, и взглянуть, как его украшают к приезду королев? Я обнаружил за собой такую черту, как любопытство. Вся эта суета живо напоминает мне мое детство и юность.

Диана де Грамон: - Именно предвкушение праздника! Как же Вы правы, сударь! – с озорством маленькой девочки, а вовсе не кокетки, согласилась Диана. – Ведь нам должно устраивать будет самим праздник, и следить за его исполнением, а не наслаждаться его красотой, тогда как предвкушение наполняет душу ожиданием чуда, - хотя, по правде сказать, графиня волновалась, как все пройдет. Может, например, пойти дождь, - королям многое подвластно, а Природа живет по своим законам. Август не самый дождливый месяц в году. Дожди начинаются осенью, но погода капризна не хуже самой утонченной кокетки, и уж точно не будет считаться с планами людей. Но, пока рядом герцог, то ей было чем занять мысли, изгнав из них тревоги. Слушая своего гостя, мадам де Гиш вначале улыбкой выражала согласие тем словам, что герцог адресовал порту Луны, а вот упоминание ее самой вызвало небольшой румянец на щеках. Вроде были сказаны обычные слова учтивости, но, тем не менее, они вызвали смущение у молодой женщины. В душе пожалев, что не взяла с собой никакого рукоделия, которым можно было занять руки или на которое можно было бы отвлечь внимание, Диана тем не менее рассмеялась в ответ на смех Мишеля Гуфье. - Порт Луны действительно мало кого может оставить равнодушным, как и река Гаронна, хотя я мало с чем могу это сравнивать. У нас в Ажетмо, где я родилась, есть красивые озера – Ажес и Алько, но река Лу совсем небольшая, и ее нельзя даже сравнивать с Гаронной, - иногда подчас малознакомые люди располагают к себе, и с ними невольно говоришь открыто. Может герцогу и было безразлично, какие есть озера близ Ажетмо и есть ли они там вообще, но Диана д’Андуэн часто вспоминала родные места, сравнивая с окрестностями Бордо. - Наверное, так бывает всегда, когда достигаешь какой-то цели. Как говорят крестьяне: «собрав один урожай, нужно ожидать следующего». Вот так же и с нашими мечтами и желаниями. Когда они исполняются, то чего-то не хватает, и на смену появляется новая мечта. – Госпожа Диана взяла с чеканного блюда кисть винограда нового урожая, и чуть задумавшись, стала отрывать с ветки ягоду за ягодой, складывая их обратно. - Я не сомневаюсь, что Ваш отец гордился бы Вами. То, что Вы делаете так важно для Франции, - слова звучали традиционно, но Диана побывав на корабле, ознакомившись с картами, подивившись природным сокровищам новых земель, могла лишь сравнивать герцога де Роаннэ с великими полководцами, завоевателями, но который в отличии от них шел на новую землю с миром, а не войной. - И после всего рассказанного Вы спрашиваете о том желаю ли я взглянуть, как украшают город? – улыбаясь, графиня де Грамон старалась не рассмеяться. – Я любопытна не меньше Вашего, месье, так что я сейчас же велю, что бы оседлали мою лошадь для верховых прогулок. Так ведь мы сможем ехать быстрее? – «И не так душно, как в портшезе», добавила про себя Диана, кладя на блюдо несчастную кисть винограда, которая была сейчас призвана просто занять руки, а вовсе не утолить голод и не усладить вкус. - С Вами Ваш верный Ааро? – графиня де Гиш не забыла с кем вчера приезжал Мишель Гуфье. – Я думаю, что четырех людей для сопровождения будет достаточно, - в городе было сейчас многолюдно, туда съехалась самая разнообразная публика, и еще Диана д’Андуэн кроме своей безопасности, хотела придать их поездке в город немного торжественности, по сравнению с тем, если бы ее сопровождал, лишь один слуга. Людям нежен не только хлеб, но и зрелища. Проникающий сквозь частые оконные переплеты солнечный свет ложился на каменные плиты пола, словно маня на улицу.

Мишель де Роаннэ: Пока слуги и Ааро ожидали господ во дворе замка, Мишель воспользовался случаем еще раз перечесть письмо жены. Шарлотта, старшая дочь маршала де Бриссак (одна из ее теток, супруга маршала де Коссе-Бриссака была Гуфье, так что брак был не только выгодным, но и династическим) как всегда подробно и без сентиментальности излагала подробности жизни своей и годовалого Мишеля, единственного сына и наследника герцога де Роаннэ. Здоровью сына было посвящено на страницу меньше, чем описанию дел в поместье. Герцог мог бы упрекнуть себя за то, что супруга давно не имела возможности развлечься, имея на то право по происхождению своему и мужу. Возможно, следовало бы привезти ее в Париж и ко двору. Но Мишель еще слишком мал для путешествий, а Шарлотта не оставит единственного и долгожданного наследника на нянек и кормилец. К тому же, судя по спокойному тону письма, жена была вполне счастлива, благодарила мужа за подарки и не слишком назойливо интересовалась, когда он навестит их, считая, видимо, его приезд чем-то вроде приезда почетных гостей, которых нужно принять со всем радушием, но которых провожают с облегчением. Его светлость задумчиво сложил письмо, и вышел во двор, припоминая про себя милое, строгое лицо Шарлотты. Счастье, что ей достаточно его уважения, и тех знаков внимания, которыми мужчина замещает отсутствующую в браке любовь. Счастье, что она была удовлетворена своей жизнью и пока что не желала большего. Ааро сразу заметил перемену в настроении господина, и, под предлогом подтянуть подпругу его коню, подошел поближе. - Что случилось, мой синьор? Вы все чаще становитесь задумчивым. Тоскуете по морю? - Тоскую, Ааро, но сейчас я думал о женщинах, - улыбнулся Мишель, натягивая перчатки. – Вернее об одной из них. - О графине де Гиш? Она красива. - Очень красива, но нет, не о ней, о жене. Иногда мне кажется, я несправедлив к ней. Ааро рассмеялся, неожиданно добродушно. - Все мужья несправедливы к своим женам, мой господин, так уж повелось. Госпожа герцогиня достойная женщина, и она знала, за кого выходит замуж. Немудреная философия каталонца заставила герцога улыбнуться, и улыбкой он встретил Диану д’Андуэн, готовую отправиться в путь. Когда дама села в седло, Мишель и сам вскочил на коня, которого ему любезно одолжил месье де Ногарэ*. Надо отдать должное гасконцу, в лошадях королевский фаворит разбирался так же хорошо, как в политике. Герцог припомнил, как тот говорил что-то о сапфировом ожерелье, если он правильно понял, вещь была очень дорогая и роскошная. Можно купить его для жены. Драгоценности радуют женщин, вне зависимости от того, имеют они возможность блистать в них, или нет. - Вперед, мадам графиня? Поедемте в порт Луны, я покажу вам место, откуда мой «Смелый» осыплет цветами Бордо. *согласовано

Диана де Грамон: Жизнь в городе Бордо просто кипела. Портовый город никогда не был похож на сонные и провинциальные города, вот и сейчас к его воротам съезжались и повозки с товарами, некоторые крестьяне вели в поводу осликов, нагруженных мешками или корзинами со всякой всячиной, было достаточно и пешего люда. Из ворот так же выезжали повозки, некоторые порожние, в которых, вольготно развалившись, виллан, понукал свою рабочую лошадку. - Куманек, куманек, что это ты так поздненько? – кричал один из крестьян своему знакомцу. - Хэй! Николя! Зато ты ранняя пташка, - усмехнувшись своему товарищу, знакомец начинал делиться новостями, - Да вот с утра свинью резали, да кишки промывали. Жена с дочками колбасу из требухи делает, а мясо я уж договорился в таверну мэтра Жана поставить. Да по выгодной цене. Сейчас все в цене! А между этой толпой сновали вездесущие мальчишки, норовящие или стащить яблоко из корзины торговки, или предложить свою помощь в надежде на мелкое вознаграждение. Единственное, что отсутствовало в привычной картине городской суеты, так это отсутствие нищих. Очевидно и власти города, и святые отцы приложили свои старания, что бы местный Двор Чудес на время празднеств не посылал уродцев и калек просить милостыню, дабы не портить вид празднично убранных улиц. Уж чего это им стоило, можно было только догадываться. Но это правило не распространялось на воров и мошенников, поэтому в городе время от времени можно было услышать «Помогите, мой кошелек!» Вот сквозь такую разношерстную толпу и пришлось проехать графине де Грамон, удобно восседавшей в дамском седле, привезенном из Парижа. Она не стала надевать дорожную маску, а ограничилась лишь вуалью, дабы защитить лицо от солнца и от пыли. - Дорогу! Дорогу! Эй, вы там, расступитесь, - время от времени кричал один из ее сопровождавших слуг, когда зазевавшийся крестьянин или горожанин не успевал вовремя освободить дорогу. Но, чаще всего толпа почтительно расступалась, давая проехать знатному кавалеру и даме, которых сопровождали слуги. - Если поехать в ту сторону, - Диана показала улочку, уходящую налево от той, по которой они ехали, то можно увидеть старые римские развалины, их называют или амфитеатром или дворцом Галлиена. Выехав по центральной улице Святой Екатерины на площадь недалеко от набережной, где Гаронна делала изящный изгиб берега, мадам де Грамон с радостью вдохнула свежесть, которой веяло от реки. Дома Бордо традиционно строили из красивого светлого камня, что придавало городу свет и легкость. С башни Рей-Берлан раздавались удары колокола призывающего прихожан в церковь, им вторили колокола Церкви Святого Петра. - Вот и Порт Луны, который мало кого оставляет равнодушным, - молодая женщина улыбнулась, глядя на водную глядь, усыпанную солнечными бликами. - И где же будет стоять Ваш «Смелый» во время цветочного салюта? – спросила Диана своего спутника.

Мишель де Роаннэ: Небольшому кортежу уступали дорогу, а графине де Гиш почтительно кланялись, часто, как заметил Мишель, с сердечной улыбкой. Похоже, супругу сенешаля Бордо тут знали и уважали. Герцог знал, как нелегко завоевать привязанность простых сердец. Тут не помогут подарки или обещание, только доброта, а еще твердость данному слову, если случается его дать и искреннее внимание к нуждам тех, кто слабее и нуждается в помощи. Набережная встретила их игрой солнечных лучей на зеркальной глади, шелковыми штандартами, вывешенными из окон ратуши и близстоящих зданий. Герб города перемежался с лилиями Валуа. Мишель де Роаннэ указал на середину водяного изгиба. - Вот здесь встанет «Смелый», я уже узнал, глубина там достаточная. А где мы с вами стоим сейчас, завтра будут стоять королева Маргарита и королева Екатерина со свитой. Похоже, отцы города не знают, что им делать, то ли молиться на вас за то, что вы взяли на себя труд принять высочайших особ в своем замке, то ли завидовать оказанной чести. Генрих II как-то раз приезжал в замок Уарон, и отец велел с тех пор именовать покои, где он останавливался, королевскими. В комнатах повесили портрет короля, а затем их закрыли на ключ, и показывали гостям, как величайшую драгоценность. Герцог улыбнулся воспоминаниям. - Ну а потом я засвидетельствую Их величествам свое почтение. Я не думал, что мой визит в Бордо закончится тем, что я встречусь с вдовствующей королевой Франции и молодой королевой Наварры. Но, конечно, знакомство с вами для меня бесценно, мадам. Надеюсь, вы позволите время от времени слать вашему купцу письма с новостями, если вы найдете возможность отвечать на них, для меня это будет большой радостью. Мишель помнил о том, что Диана была замужней дамой, а мужу может и не понравится, если в замок, к его супруге, зачастят гонцы с посланиями от герцога де Роаннэ. К сожалению, люди всегда склонны видеть дурное там, где его нет.

Диана де Грамон: Глядя на водную гладь, не трудно было представить где окажется «Смелый», а если добавить еще немного воображения, то и представить себе цветочный салют. - Отцам города не нужно ни завидовать мне, а тем более молиться на меня. Все было решено не мной, думаю, что это благодаря какой-нибудь заслуге графа де Грамон было решено разместить королеву Екатерину и королеву Маргариту в нашем замке. Это честь, от которой не отказываются, а лишь выполняют со смирением подданного. Диана д’Андуэн наклонилась к своей лошади, что бы погладить ее по шелковистой гриве, но на самом деле скрыть улыбку, которую не могла сдержать от мысли запереть те покои и именовать их королевскими, в которых останавливался Генрих Наваррский, когда посетил ненастным февральским днем Бордо. - Поступать ли так, как поступил Ваш отец после визита Генриха II в Уарон, это решать не мне, а графу. Вполне возможно, что он решит удостоить такой чести помещения, которые будут занимать вдова Генриха II и его дочь. Тогда мне придется выбрать другую спальню. – Солнечный день был хорош, от реки веяло свежестью, а вуаль не давала лучам солнца опалить нежную кожу дамы. Никогда не знаешь заранее, чем обернется та или иная встреча, сказанная фраза, сделанный поступок. Возможно, судьба и была милосердна к ней, разлучив с тем, кто завладел ее сердцем. Сейчас она встречает королев, как хозяйка замка, а не тенью в апартаментах замка в Нераке. Суждено ли ей будет еще раз увидеть Генриха или нет, Диана даже не задумывалась, дабы не предаваться несбыточным надеждам. - Я даже не смела просить Вас о письмах, герцог. – К счастью вуаль скрывала и блеск в глазах, и румянец щек. - Мне будет интересно читать обо всех новостях, что Вы сочтете нужным сообщить мне. И в ответ тоже обещаю писать, хотя после отъезда королев, все тут войдет в обычную колею. Мэтр Бернандито аккуратно хранит корреспонденцию, ведет обширную переписку, и я думаю, никого не удивит, что я как владелица акций буду поддерживать с Вами переписку через своего поверенного. Что бы ни писали в романах о прекрасных дамах, но они не только блистали на балах и слушали серенады менестрелей под балконами. В их ведении оказывалось хозяйство, которое требовало контроля и управления. Кто-то из дам ограничивался детской и кухней, перебранкой со служанками, некоторым приходилось и самим заниматься некоторыми хозяйственными делами, все зависело от состояния и финансового положения. Даже самая изнеженная кокетка знала как должно вестись хозяйство. В этом Диана де Грамон убедилась, беседуя с управляющим в замке Этамп, который ранее принадлежал Диане де Пуатье. Пометки в хозяйственных книгах, которые ей показал управляющий, свидетельствовали, что Прекрасная Диана твердой рукой вела обширное хозяйство. - Да, совсем скоро «Смелый» последний раз зайдет в Порт Луны под этим именем, а отплывет уже с новым именем. Но, я надеюсь, герцог, что когда-нибудь он войдет в эти воды, именуемый уже «Жемчужина». - Я все еще хочу зарисовать Ваш корабль, пока он не сменил свой облик, запечатлеть его таким, каким он был, когда я ступила на его борт. Бумагу и грифель мы можем раздобыть у нашего общего знакомого купца. – Как любую знатную даму дочь виконта де Лувиньи учили и музыке, и танцам, и рисованию. На мастерство великих живописцев она не претендовала, но развлечения ради время от времени делала эскизы и наброски, не представляя их на суд никому, Диана их просто складывала в папку для рисования.

Мишель де Роаннэ: - Мой корабль и я сам к вашим услугам, госпожа графиня. Сожалею, что мне не удалось устроить для вас прогулку под парусами по Гароне. Сколько раз я уже стоял на палубе, когда «Смелый» набирает ход, и до сих пор для меня нет ничего чудеснее, мадам. Ветер гудит в парусах, корабль живет, и вы чувствуете его жизнь. Это прекрасно. В серых глазах герцога де Роаннэ отражалась голубизна неба и воды. А еще воспоминания о прошлом и надежды на будущее. Ему придется задержаться во Франции до весны, провести зиму с женой и сыном. Но потом, его маленькая флотилия снова расправит паруса, спеша сменить тех, кто пережил в Новой Франции самое суровое время года. И хотя галантность и благодарность кролю Франции за его милости диктовала Мишелю переименовать корабль в честь Маргариты Валуа, он надеялся, что и память о Диане д’Андуэн он сможет увековечить. В память о том прекрасном, что есть во Франции. Может быть, одно из бесконечных озер удостоится ее имени, или заложенный форт, который, возможно, когда-нибудь станет городом. А пока Бордо готовился к празднику, жил своей кипучей жизнью, и Мишель вбирал ее всеми порами кожи. Памятью. Мыслями. Вокруг него крутились звуки, запахи, лица. Вряд ли он еще раз посетит Бордо, непредсказуема и переменчива удача морехода. Он может и погибнуть, но разве это имеет значение? У его имени есть наследник, у его дела найдутся продолжатели, в этом он уверен. Чего еще желать? Эпизод завершен



полная версия страницы