Форум » Игровой архив » Слеп по собственному желанию » Ответить
Слеп по собственному желанию
Гратин д'Орильи: 25 августа 1576 года. Фонтенбло. Полдень.
Ответов - 30, стр:
1 2 All
Бриан де Монсоро: Он пока еще не увидел ни Диану, ни принца, но сердце уже сжалось холодом от подозрений. Приближаясь к поляне, на которую один из слуг указал, где можно было найти королеву Луизу и ее фрейлин, Монсоро заметил, что в сторону замка оттуда направились две мужские фигуры. Высокого молодого дворянина он лично не знал, до болезни видел его среди свитских Генриха Валуа, но представлены они друг другу не были. А вот второго он знал хорошо. Руки стиснулись в кулаки, а зубы скрипнули от ненависти. Орильи, этот прихвостень герцога Анжуйского никогда не бывал далеко от своего господина. Словно бы боялся, что оставь он принца хоть на минуту, его место займет кто-то другой. А это значило… Еще не выйдя на поляну, не совсем окрепший после болезни, Бриан де Шамб остановился и положил чуть усохшую и подрагивающую ладонь на дерево. Раз здесь лютнист, значит где-то рядом и его хозяин. Монсоро думал подойти незаметно и понаблюдать, как Монсеньор вороном кружит вокруг его супруги. Но от глубоких вздохов, которые Главному ловчему пришлось сделать, чтобы успокоится, из груди вырвался не совсем долеченный кашель. Лекари говорили, что возможно теперь это будет вечный спутник мужчины. Скрывать свое присутствие больше не вышло бы и Монсоро вышел на поляну, где сидела королева Франции и веселились ее фрейлины. Цепкий взор быстро окинул место и заметил, что Диана находится в кругу играющих, там же был и Франсуа де Валуа. Графу захотелось приблизиться к жене и вырвать ее из игры, содрать повязку с ее глаз и взглянуть в эти холодные и бесстыжие очи. Пока ее муж находился в объятьях смерти, графиня ничуть о нем не тужила и развлекалась с братом короля. Но этикет предписывал поступить иначе. Монсоро подошел к Луизе де Водемон, низко поклонился ей, после чего и вовсе опустился на одно колено, испрашивая милости заговорить и поцеловать подол ее платья. Эта женщина была обязана ему жизнью, как и та, которая еще не могла его видеть. Но зато его мог увидеть Монсеньор, приветствие которого граф оставил на потом.
Диана де Меридор: Чуткий слух Дианы уловил легкую заминку, возникшую вокруг нее, и догадалась, что герцог Анжуйский уже близко. Продолжать игру и дальше значило добровольно шагнуть в пасть льву. Графиня де Монсоро уже решила было объявить о том, что подвернула ступню, как вдруг кто-то из фрейлин воскликнул: - Смотрите, мадам, ваш муж! Дрогнувшей, непослушной рукой возлюбленная Луи де Клермона сняла с глаз шарф. Первое, на что она наткнулась взглядом, было ненавистное лицо Монсеньора. Их разделяли всего несколько шагов. Глаза Дианы заледенели в презрении и негодовании. Этого низкого человека, облаченного столь высоким титулом, ничто не могло остановить. Ни ее явное нежелание принимать его ухаживание, ни ее положение замужней женщины, за которое она заплатила так дорого. Заплатила невозможностью быть перед людьми и богом рядом с тем, кого любила больше жизни. А подле королевы Луизы стоял тот, кто назывался ее мужем. На весь облик графа де Моноро наложила свой отпечаток недавняя болезнь, так, что в сердце Дианы шевельнулось что-то похожее на жалость. Но эта жалость была тут же изгнана, потому что являлась предательством по отношению к графу де Бюсси. - Ваше высочество… Церемонный поклон Дианы обдавал холодом, зимней стужей, как и ее голос. - С вашего позволения, я пойду и поприветствую своего супруга. Вскинув белокурую голову, графиня де Монсоро неторопливо направилась туда, где Ее величество принимала приветствия Главного ловчего. Ноги словно налились свинцом. Она не хотела видеть Бриана де Шамб, не хотела подходить к нему, не хотела разговаривать с ним. Единственное, что занимало все ее мысли, это вопрос: жив ли ее любимый, здоров ли? И, если так кстати появившейся супруг не упомянет сам о графе де Бюсси, Диана пообещала себе, что сама спросит его о храбреце Клермоне, даже если этот вопрос будет стоить ей жизни.
Луиза де Водемон: Королева не имеет права оставаться наедине со своим разбитым сердцем. Этот горький урок Луиза де Водемон поняла и приняла уже давно и сейчас вынудила себя улыбнуться Главному ловчему, появившемуся в Фонтенбло подобно Лазарю из погребальной пещеры. Да и выглядел он не лучше библейского праведника. - Граф, добро пожаловать. Мы рады видеть вас в добром здравии, - ласково улыбнулась королева, далекая от приязней и неприязней двора. Для нее это был еще один слуга Его величества и муж ее фрейлины. Но госпожа де Водемон была не злой женщиной, и несчастья не обратили ее сердце в камень, поэтому она старалась быть добра и любезна со всеми, видя в этом долг королевы. – Вести о вашем недуге опечалили нас, и особенно госпожу де Монсоро. Она не находила себе места все эти дни и согласилась участвовать в прогулке только когда мы ей это приказали. У вас верная и преданная жена, Ваше сиятельство. Смотрите, а вот и она. Королева кивнула в сторону Дианы де Меридор, плывущей по зеленой траве парка белым лебедем. Красивое лицо придворной дамы было спокойным и бесстрастным, и в тайне госпожа де Водемон позавидовала этой бесстрастности, зная, что на ее лице внимательный взгляд может читать, как в открытой книге. Но все же счастливой супруга Главного ловчего не выглядела. Ни счастливой, ни несчастной. Так могла бы выглядеть мраморная статуя, если бы ей дано было ходить и говорить. - Госпожа графиня, надеюсь теперь, когда ваш муж вернулся в добром здравии, вы будете чаще улыбаться. Вы совсем извелись, моя дорогая! Если вам нужно время, чтобы побыть с мужем, поухаживать за ним, то мы с радостью его вам даем. Госпожа де Вдомон тяжко вздохнула. Даже если ее муж будет при смерти, ухаживать за ним будут совсем иные руки. А чьи руки будут ухаживать за Жаном-Луи де Ногарэ? Кто обнимет его, перевяжет его раны, исцелит его тревоги? А вдруг другая женщина? Нет, нельзя думать об этом. Не сейчас. Потом, в уединении алькова, глуша рыдания подушками, она сможет выплакать свое горе.
Бриан де Монсоро: Теплым живительным бальзамом полились слова королевы Луизы на закаменевшее сердце Главного ловчего Франции, даруя ему надежду. Надежду на то, что его супруга была холодна лишь внешне к нему, по девичьи стесняясь своих истинных чувств. Ведь ее волнение за его жизнь не могло быть притворным, тем более, когда все это время был рядом принц Франсуа. Но на мгновение смягчившийся взор графа, поклоном встретившего приближение своей супруги, вновь потяжелел. Гадюкой зашипело в сердце подозрение. Луиза де Водемон была наивна, как дитя, и не умнее птички, что заливалась где-то неподалеку на ветке веселой трелью. Обмануть ее не составило бы труда для такого лжеца и лицемера, как герцог Анжуйский. А Диана… вполне могла научиться не только притворяться, но и искусно лгать. Граф почувствовал, что от внутреннего напряжения у него перед глазами поплыло красное облако. То самое, которое неотступно преследовало его все дни болезни. - Государыня, для меня великая честь ваши тревоги обо мне, я был и всегда буду вашим верным слугой, - опустившись на одно колено Бриан де Шамб почтительно коснулся краешка платья госпожи де Водемон губами. Ничего не значащие слова, ничего не означающий жест – все здесь играли свои роли, исправно исполнял и он свою. Наконец, королева дала свое разрешение обратиться к его супруге, которая уже успела отойти от Монсеньора и, наверняка, достаточно совладать с собой, чтобы встретить мужа, появившегося так не вовремя. Но было рано разговаривать с ней. И Монсоро повернулся в сторону, где находился брат короля и сделал несколько шагов к нему, словно бы не замечая Диану де Меридор. Поклон достался и принцу. Не такой искренний и почтительный, как Ее величеству, но достаточный для того, чтобы Его высочество не считал, что его намерены оскорбить. Об этом гаденыше де Шамб знал куда больше, чем тому бы хотелось. - Ваше высочество, позвольте выразить свое счастье видеть вас в добром здравии, - резкие черты лица Монсоро дернулись едва заметно. – Надеюсь, из тех, кто был на свадьбе Шарля Майеннского и уехал оттуда спешно, никто не слег от той ужасной болезни, что охватила Реймс? Ваши родственники, Ваше величество, - он словно бы вел светскую беседу, но при этом каждое слово Главного ловчего было взвешено, - проявили большую заботу о своих близких в те трудные дни. Но я не вижу среди ваших фрейлин мадемуазель д’Омаль, ее отправили из Реймса в числе первых. Неужели болезнь все же настигла бедняжку? – острый и быстрый взгляд был брошен в сторону герцога. Да, Монсоро хорошо знал одну его тайну. И не собирался забывать о ней. - Рад видеть и вас в добром здравии, сударыня, - Диане достался сухой кивок обернувшегося супруга.
Гратин д'Орильи: Ничто так не могло поспособствовать желанию Гратина д’Орильи оказаться подальше от играющих фрейлин, их госпожи и Монсеньора, как появление на горизонте графа де Монсоро. Он даже ускорил шаг, хотя месье де Шомберг и так не медлил. Нет уж, пусть с Главным ловчим принц разбирается сам, мы займемся чем попроще, а, главное тем, что не сможет насадить нас на шпагу, как цыпленка на вертел только потому, что мы оказались слишком близко к его драгоценной супруге. - Я служу принцу еще с тех пор, как он звался герцогом Алансонским, сударь, и служил еще до избрания Его величества короля Генриха на польский престол, так что все переходы и лестницы Фонтенбло мне хорошо знакомы. Лувр, месье, вот где можно заплутать! Это же дворец так, изящная шкатулочка, летняя резиденция для королевской семьи. Еще король великий король Франциск расположил покои супруги и ее двора в противоположном крыле от своих, все же последующие государи не сочли нужным менять это разумное установление, так что неудивительно, что вам ни разу не доводилось там бывать. Про себя Орильи добавил, что короля Генриха там так же видят не слишком часто, а если верить сплетням, то и никогда. Полюбоваться на короля и королеву Франции, стоящих рядом, можно было только в особенно торжественные дни, да и тогда Его величество смотрел совсем в другую сторону. Солнце становилось все жарче. Вряд ли ее величество будет держать своих дам на таком солнцепеке, к тому же в это время на стол обычно подавали сладости и вино. Но перед тем, как утолить голод, дамам, разгоряченным игрой, нужно будет привести себя в порядок… Орильи довольно ухмыльнулся. Все складывалось весьма удачно. - Жаль, что поручение королевы не терпит промедления, я бы показал вам несколько красивейших залов. Вы, конечно, уже видели галерею короля Франциска, и бальную залу короля Генриха II? Чем хороша беседа, пусть даже не слишком содержательная, так это тем, что ведя разговоры приходится сбавлять шаг. Они уже подошли к дворцу, но Гратин д’Орильи свернул к крыльцу, ведущему через помещения для стражи. - Так будет быстрее, - пояснил он. - Кое-какие лестницы и галереи во дворце закрыли для ремонта, не стоит бродить под строительными лесами, не так ли? К тому же мы с вами пройдем через рыцарскую залу, где господа гвардейцы проводят время, когда не дежурят на часах, там удивительной красоты камин и множество рыцарских доспехов. Вам будет интересно.
Жорж де Шомберг: Провожатый ему попался словоохотливый, и, несмотря на свой возраст расторопный. Шомберг лишь про себя усмехнулся, слушая речь придворного. Про себя он мог сказать, что тоже начал служить Генриху Валуа еще, когда тот назывался герцогом Анжуйским, а затем Генрихом Валеза. Но Жорж не стал развеивать, то облако значимости, которым окутал себя месье Орильи. Каждый служит своему господину в меру сил и способностей. - Что ж, традиции тем и хороши, что не стоит их менять, особенно раз они разумны, - заметил саксонец на то, как король Франциск расположил покои во дворце. - Вы прямо поэт, месье, сравнили дворец со шкатулкой, - усмехнулся Жорж словам своего спутника. «Но, он прав», - мысленно согласился Шомберг с таким сравнением. И действительно, уж если Лувр смотрелся монументально, возвышаясь серой массой на правом берегу Сены, то дворец в Фонтенбло смотрелся более изящно и нарядно среди зелени окружающих его садов и парков. - Галерею короля Франциска и бальную залу короля Генриха II я уже видел, месье. Хотя я и не так давно во Франции, но помню проводы королевы Маргариты Наваррской и торжества по этому поводу, - упомянутые помещения действительно впечатляли своей красотой и оставались в памяти надолго. Так за легкой беседой Жорж де Шомберг в компании месье д’Орильи оказался возле крыльца в помещение стражи. - Буду признателен Вам, месье, - сдержанно поблагодарил Жорж, - чем быстрее будет исполнено поручение королевы, тем лучше. – За этим рвением была скрыта вовсе не услужливость Ее величеству, а желание вернуться к своим товарищам, дабы сыграть партию-другую в кости, или размяться, упражняясь в фехтовании. А еще лучше не пропустить когда подадут вино и закуски, а фехтование можно будет оставить и на вечерние часы, когда спадет жара. Но, с другой стороны, что значит, жарко ли, холодно. Дворянин должен быть готов взять в руки шпагу вне зависимости от капризов природы. Плутать среди строительных лесов тоже не хотелось. Шомберг один раз, наткнувшись на ремонтные работы, лишь удивился тому, что они ведутся в то время, когда король живет во дворце. По-хорошему стоило их вести в отсутствии Его величества, чтобы не мешать. Но тогда это добавило лишь уважения к Генриху Валуа. Терпеть неудобства строительных работ в своем доме наравне с остальными решится не каждый вельможа. - А давайте задержимся на пару минут полюбоваться рыцарской залой? – Молодость на то и молодость, чтобы не отказывать себе в слабостях и удовольствии. Что значит пара минут задержки до встречи с исповедником королевы? Будь дело спешное и важное, то Генрих Валуа непременно послал бы записку отцу Жану, а не королеве. Оправдывая, таким образом, свое желание полюбоваться если не отделкой камина, то рыцарскими доспехами, Шомберг не испытывал угрызений совести.
Франсуа де Валуа: Монсеньор скрипнул зубами, отвечая на приветствие так некстати появившегося супруга прекрасной Дианы. Вот уже кого, действительно, сам дьявол не возьмет. Выбрался из Реймса живым и здоровым, и, смотрите-ка, снова готов кружить стервятником вокруг своей жены, как вокруг добычи. А еще тычет ему в глаза именем д’Омаль. Вспоминать принцу о том, что он женат на лотарингской девчонке, не хотелось, этот брак дамокловым мечом висел над его головой. Узнай об этом король, и тут же обвинит его в предательстве, а там – в лучшем случае заточение, в худшем же он ляжет рядом с братом Карлом в Сен-Дени. Конечно, Гизам тоже придется не сладко, поэтому до поры до времени в их молчании Франсуа был уверен, но не в графе де Монсоро, о нет. Однако же, каким неудобным лицом стал Главный ловчий! - Рады вас приветствовать, месье граф, - отозвался герцог Анжуйский, чуть растягивая слова, а глаза его словно заволокло серой пеленой, за которой не прочесть ни мыслей, ни чувств, в то время, как за пеленой этой решалась судьба Бриана де Шамб. – Приветствовать, и поздравить со счастливым излечением. Говорят, не всем так повезло. И, если уж вы упомянули родственницу Ее величества, может быть, сможете рассказать нам о судьбе графа де Бюсси? Благополучие этого достойного дворянина нас крайне волнует. Здоров или он? Скоро ли прибудет ко двору? Первой мыслью Франсуа было натравить Бюсси на Главного ловчего. Пусть вызовет того на дуэль, под любым предлогом! Но быстро отбросил эту мысль, как негодную. Даже если бы Клермон согласился, что мало вероятно, ибо такая дуэль не принесет ему ни славы, ни почета, подобная история вылилась бы в скандал, и кто знает, не успеет ли змея перед смертью укусить того, кто осыпал ее милостями и дал должность Главного ловчего. Нет, действовать надо тоньше, и почему бы не взять пример с доброй матушки Екатерины? Если нельзя пустить в дело сталь, достанем яд!
Диана де Меридор: Как уже убедилась Диана, ее величество была неизменна добра к тем, кто рядом, и неизменно полна благих намерений. Вот и сейчас она, конечно, думала, что делает доброе дело, давая своей придворной даме возможность побыть вместе с супругом, но для самой Дианы это было равносильно ссылке в ад. Она и жила в этом аду и лишь редкими проблесками рая были встречи Луи де Клермоном. Но с королевами не спорят, да и в глазах света Диана была женой графа де Монсоро, пусть даже ей муж был противен и страшен. - Благодарю вас, Ваше величество, за доброту, - присела она в реверансе, почтительно благодаря госпожу де Водемон. Выпрямившись, она ответила на кивок супруга таким же сухим и холодным кивком. Что она сказала бы ему, если бы могла? «Я не рада вам, я не желаю вам смерти, но и жизнь с вами для меня невыносима. Мне ненавистны ваши взгляды и ваш голос. Ваша холодность лишь убеждает меня в вашей жестокости, но хуже жестокости была бы ваша нежность, вздумай вы ее проявить». Нет, Диана не была настолько лицемерна чтобы притворяться жертвой, внушая себе, что имеет право ненавидеть своего мучителя. Она была неверной женой. Пусть так. Но она была верной возлюбленной графа де Бюсси. И это позволяло ей держать голову гордо и смотреть в лицо мужу прямо и бесстрашно. И не только ему. Но и герцогу Анжуйскому, этой двуличной змее, который называл храбреца Клермона своим дорогим другом, достойнейшим дворянином, а сам бросал его то на одну острую шпагу, то на другую, а теперь вот бросил в объятия лихорадки, охватившей Реймс. Но, хотя бы Монсеньор задал тот вопрос, что терзал и ее саму. Стиснув пальцы, придав своему лицу привычно-равнодушное выражение, Диана с замиранием сердца ждала ответ супруга. Себе она обещала, что, если, не дай бог с Луи что-то случится, она не переживет его ни на день. Она готова была следовать за графом де Бюсси и в жизни, и в смерти.
Гратин д'Орильи: - Конечно, месье! Она того стоит, тем более, что там находятся доспехи самого Генриха II, миланские, с чеканкой и позолотой. Вы, должно быть, знаете, как отец нынешнего государя любил рыцарские турниры. Да и наш король Генрих устраивал подобные игры в Шенонсо, год назад. Незабываемое зрелище! Желание господина де Шомберга задержаться в рыцарской зале было как нельзя кстати, и Орильи возликовал в душе. Заговорить он умел кого угодно и до полусмерти, если понадобится, а уж рассказывать о достопримечательностях Фонтенбло мог до утра. За это время фрейлины королевы Луизы не только вернутся во дворец, но и лягут спать. Что тоже неплохо. Постель фрейлин вместо общества мрачного святоши, да он, пожалуй, оказывает услуг придворному короля. Проведя молодого саксонца через анфиладу служебных помещений, конфидент герцога Анжуйского привел его в рыцарскую залу, откуда действительно можно было пройти в покои короля и королевы, правда, дорогая эта была не самой короткой. - Эта часть дворца самая старая, месье, видите, какие низкие потолки и узкие окна? Король Франциск не стал их перестраивать и отдал гвардейцам, а раньше здесь были покои для дворян из свиты Его величества, зала же служила чем-то вроде общей приемной, где те собирались, чтобы заняться фехтованием, сыграть в кости. В те времена доспехи служили не только для красоты, месье! Орильи подвел Жоржа де Шомберга к великолепному образчику оружейного искусства, замершему навечно. - Вы человек военный, так что оцените гибкость сочленений. Доспехи прочные, но легкие. Те, в которых король Генрих II блистал на своем последнем турнире, королева Екатерина до сих пор хранит у себя, как величайшую святыню. Физиономия лютниста приняла выражение почтительной грусти. Дескать, помним, любим, скорбим.
Жорж де Шомберг: Доспехи Генриха II действительно были великолепны. Шомберг мог по достоинству оценить и чеканку и золочение, но главное, что работа миланских мастеров выглядела, словно сделана не из металла, а сшита из дорогого материала, настолько легким и изящным выглядели металлические пластины. - Красивая игрушка! – Жорж не сомневался в прочности королевских доспехов, но судя по тому, что король Генрих II получил ранение на турнире, лучше бы монарх предпочел работу немецких мастеров. Пусть менее изящную, но более добротную. - Вот эта аркебуза хороша, и, судя по всему, замок очень удобен, - Жорж взял из соседней стойки для оружия аркебузу и прикинул ее в руке. – Хороша! Думаю, что эти доспехи не выдержат выстрела этой малышки. Как скажете? Испанцы еще при Павии сделали правильную ставку. – Поставив на место богато украшенную аркебузу, Шомберг потер руки. «Хорошо бы устроить на досуге соревнование по стрельбе. Хоть по воронам, хоть по пустым горшкам. Нам не до рыцарских турниров, но все же лучше, чем скучать, да носить записочки», - ободрившись данной мыслью, Жорж уже прикидывал с кем ею лучше поделиться в первую очередь из друзей. Возможно, Можирон ее оценит? В рыцарской зале было безусловно на что посмотреть и чем занять себя, да и массивные стены замка создавали приятную прохладу, не давая солнечному свету вволю прогреть ее сквозь узкие окна. Но, как говорится – пора и честь знать, тем более, что оружие лучше держать в руках, а не любоваться на него со стороны. Это как голодному и умирающему от жажды сидеть за полным столом, и не иметь возможности ни отведать яств, ни сделать глотка вина. - Однако же, месье, давайте ка побыстрее доберемся до кельи этого святого отца, и я отдам записку. А то я и сам не прочь сыграть партию другую в кости.
Луиза де Водемон: - Я оставляю вас с вашим мужем, графиня, - доброжелательно улыбнулась королева Луиза своей придворной даме. Становилось жарко, и это был хороший предлог вернуться во дворец. А там, можно будет отпустить дам, и, оставшись, наконец, в одиночестве, выплакать свое горе. – Дамы, мы уходим. Солнце слишком печет, лучше продолжить прогулки вечером, когда станет прохладнее. Герцогу Анжуйскому достался почтительный поклон, госпожа де Водемон всегда помнила о том, кто наследник трона, и благоговела невольно перед де величием короны, которая, возможно, опустится когда-нибудь на голову Франциска Валуа. - Граф, была рада видеть вас в добром здравии. Я весьма довольна услугами вашей супруги, и вы всегда желанный гость в моих покоях. Королева Франции говорила слова, которые должна была сказать, которых от нее ождали, но мысли ее были далеко, рядом с Жаном-Луи де Ногарэ. С ним она прощалась сейчас в глубине своего сердца, прощалась, не смея питать надежду на новую встречу. Опустив глаза, Луиза де Водемон пошла по дорожке, ведущей к дворцу, следом за ней потянулись ее фрейлины, устало щебеча. Еще один день. А впереди еще один вечер и ночь, в одиночестве, и впереди бессчетное множество таких дней и ночей. И с этим надо смириться.
Бриан де Монсоро: - Ваше величество, - дворянин с почтением поклонился уходящей королеве и ее дамам. Монсоро не верил в заботу герцога о своем приближенном. Такие люди, как Франсуа Анжуйский, не были способны на дружбу и любовь. Жаль только, что сколько бы Бриан не пытался о том предупредить Луи де Клермона, бретер не принимал его предупреждения всерьез. - Ваше высочество, я полагаю, что у господина де Бюсси, хоть и было гораздо меньше поводов торопиться в Фонтенбло, чем у меня, - Главный ловчий усмехнулся, вспоминая слухи и сплетни в Реймсе о том, что знаменитый дуэлянт пал жертвой чар принцессы Клевской, - но он уже должен вот-вот появиться. Монсоро не хотел упоминать при принце, что именно лекарю графа он обязан тем, что может сейчас дышать. Не хотел, чтобы та ненависть, исходящая к нему от герцога, и которую он чувствовал своей еще не до конца зажившей после болезни кожей, хоть краем своим затронула синьора д’Амбуаза. - Перед этим господином даже смертельные недуги складывают свои шпаги. Когда они с Дианой останутся наедине, он расскажет какую услугу ему оказал этот славный дворянин. И потребует от нее обязательств ласково принимать его в их доме, если Клермон вдруг надумает нанести им визит. Монсоро умел ценить доброе расположение к себе, и умел быть благодарным за оказанные ему услуги. - Мадам де Монсоро, мне необходимо в ближайшее время появиться перед королем, но уже скоро, я надеюсь, мы сможем с вами спокойно поговорить. Полагаю, что и вас сейчас ждет служба. Вслед за Луизой де Водемон тянулась бойкая стайка ее фрейлин, и де Шамб взором указал жене, что и ей следует примкнуть к ним. Вызывать неудовольствие королевских особ никак не входило в планы господина де Монсоро. На поляне еще осталась некая девушка, довольно растерянного вида, явно не знавшая, как ей быть, и граф с удивлением посмотрел на нее, а потом на принца, на которого незнакомка застенчиво бросала взгляды из-под опущенных ресниц. Но до нее барону де Поншато не было дела.
Гратин д'Орильи: - Конечно-конечно, месье, однако же, пойдемте лучше посольской лестницей, так вы вернее запомните дорогу, на случай, если вам снова дадут подобное поручение. Сладко улыбнувшись, Орильи повел придворного Его величества прочь из залы, и вслед им смотрели пустые глазницы рыцарских шлемов, помнящих еще войну прекрасной Анны де Писле с не менее прекрасной Дианой де Пуатье. Лютнист повел саксонца по посольской лестнице, мимо опустевших покоев королевы Наваррской, иногда указывая на какую-нибудь знаменитую фреску итальянских мастеров, во множестве украшающих стены дворца. Словом, не слишком торопясь, но и не задерживаясь подолгу возле произведений, которыми французские короли надеялись обессмертить в веках свои имена. Легкое нетерпение месье де Шомберг переживет, хуже будет, если заподозрит неладное. Дворяне короля Генриха, как всем известно, не отличались кротостью и смирением, зато отлично владели шпагой. - Ну, вот мы и пришли, - радостно провозгласил Орильи, проведя королевского посланника через арочный проем с позолоченными лилиями, завернув в боковой коридорчик, заканчивающийся окном с цветными стеклами. – Исповедник королевы глуховат, так что если он не отзовется, просто заходите, не стесняйтесь. Всего доброго, месье. Поклонившись, лютнист торопливо удалился со сцены. Дверь, перед которой он оставил саксонца, вела в фрейлинские покои, большую комнату, где юные грации спали по двое-трое на больших кроватях. Собственные покои были желанной привилегией, но доставались они далеко не всем. А сейчас, должно быть, девушки переодевались после прогулки. Так что господина де Шомбрга будет ждать очень теплый прием.
Жорж де Шомберг: При всем своем спокойствии, Шомберга начал выводить из себя престарелый паж, так услужливо предложенный в провожатые самим герцогом Анжуйским ради того, что бы услужить Ее величеству. Фрески, роспись стен и плафонов оставляли равнодушным саксонца. Ему было без разницы, какими мастерами, и какой сюжет был изображен. Пару раз Шомбергу хотелось даже тряхануть своего «чичероне», как сказали бы итальянцы, за воротник, да дать тычка в спину, что бы тот шевелил ногами активнее, но придворный короля сдерживал все свои благие порывы ускорить выполнение поручения королевы. Достигнув заветной двери святого отца, придворный Монсеньора дал Шомбергу короткие наставления, и ретировался с поразительной быстротой. Пожав плечами, Жорж деликатно постучал в дверь, а не услышав голоса приглашающего войти, припомнив, что, по словам месье д'Орильи исповедник королевы глуховат, решительно распахнул дверь и застыл на пороге. Если отец Жан являлся представителем Господа на этой грешной земле, то и ангелы у него были соответствующие – из плоти (очень соблазнительной) и крови. Юные создания, представшие взору Шомберга, были под стать тем девам с крыльями, что были изображены на фресках в галереях, по которым он только что шествовал в сопровождении месье д'Орильи. Одежды, оставшиеся на дамах, оставляли мало простора для мужской фантазии. «А хороши райские кущи в покоях святоши», - усмехнулся Жорж. Ему хватило минуты, что бы понять, что эти покои принадлежали вовсе не отцу Жану. Девицы отреагировали на появление в их покоях мужчины соответствующе: визг, шум, попытки спрятаться друг за друга или за полог кровати. Без всякого смущения Шомберг поклонился дамам, и поспешил покинуть комнату. Не хватало еще обвинений, что он покусился на их честь. Крепко сжав кулаки, Жорж де Шомберг дал себе слово при случае отплатить за сей конфуз месье д'Орильи. Действовал то придворный, наверняка по наущению принца, вряд ли осмелившись самостоятельно на подобный розыгрыш. Хотя, положа руку на сердце, Жорж был доволен открывшейся ему на несколько минут картиной. И румяные от смущения щечки, и горящие от гнева глаза, стройная ножка в белоснежном шелковом чулке – довольно приятная компенсация за потерянное время. - А видать этот «паж» довольно часто посещает эти покои, раз привел меня туда. Надо будет сообщить Его величеству, что придворному его брата очень хорошо знакома дорога в покои фрейлин его жены. Настолько хорошо знакома, что он почти машинально привел меня туда, - слова, сказанные вслух самому себе даже подняли настроение саксонцу. Но, поручение все равно нужно было выполнить. Жаль потерянного времени, поэтому нужно поспешить. Самостоятельно найти эти покои Шомберг даже не пытался, а обратился к караульному в кирасе с алебардой. Человек с оружием в руках редко когда будет шутить. - Милейший, где мне найти исповедника Ее величества? У меня поручение к отцу Жану. Получив по-военному четкие указания, Жорж де Шомберг направился далее по коридору, прикидывая, какую шутку пустит среди своих друзей об этом месье д'Орильи.
Франсуа де Валуа: - Воистину так, - любезно отозвался Франсуа, имея ввиду доблесть Бюсси, восхваляемую главным ловчим и провожая задумчивым взглядом удаляющуюся Диану де Меридор*. Ускользнула. Опять. Но, видимо, чтобы завладеть этой ланью, нужно убрать со своего пути других охотников. Монсеньор улыбнулся, вернее сказать, по-волчьи оскалился мужу несравненной графини де Монсоро, не слишком переживая о том, сумеет ли Бриан де Шамб прочесть его мысли. - Ее величество права, становится жарко, - небрежно заметил он, предлагая руку растерявшейся Франсуазе де Сен-Леже. – Пойдемте, сударыня, я покажу вам дворец. Раз уж ваш муж заменяет при месье де Шомберге королевского пажа, я постараюсь на время заменить вам супруга. Как очаровательно вы краснеете! Как очаровательно краснеет мадам д’Орильи, не правда ли, граф? Сделав несколько шагов вместе с зардевшейся от смущения Франсуазой, герцог Анжуйский обернулся, чтобы напоследок вонзить в Монсоро одну из тех отравленных шпилек, которые всегда имелись у него наготове. - Ах, да, вы, вероятно захотите засвидетельствовать свое потение Его величеству? Я бы на вашем месте поторопился это сделать, граф. Его величество очень недоволен тем, что, когда он желает поохотиться, Главного ловчего нет на месте. С притворным сожалением покачав головой, Франсуа продолжил свой путь, галантно рассказывая мадам д’Орильи о красотах Фонтенбло и думая о том, что нынче же надо будет поговорить со своим конфидентом. С Монсоро надо было кончать, иначе пройдет немного времени, и Монсоро попытается покончить с принцем крови, возжелавшем его жену. Эпизод завершен
полная версия страницы