Форум » Игровой архив » Искусство быть смирным » Ответить
Искусство быть смирным
Жак де Келюс: 24 сентября 1576 года, Париж, Лувр. Раннее утро.
Ответов - 19, стр:
1 2 All
Жорж де Шомберг: Людовик де Можирон сразу выделил суть того, что произошло нынче у Сен-Жермена. Груженные телеги под покровом ночи везли то, что нельзя показать открыто днем, а Ливаро… Этот выдумщик побасенок мало того, что наплел ему про переезд и проклятые доспехи, так он еще специально задирал его неуважительными речами в отношении Генриха Валуа. И делалось это, что бы он, не снеся таких оскорблений ни в свой адрес, ни в адрес своего короля в пылу гнева отвлекся от важного. Сохранить в тайне содержимое телег было для Ливаро важнее его чести! Пока эти мысли рождались и выстраивались логической цепочкой в голове Шомберга, тот мог лишь от нахлынувшей на него ярости крепче сжать эфес шпаги, да смотреть в пол, сжав губы, дабы в присутствии короля с них не сорвалось ругательство в адрес де Ла Бати. Его нынче Ливаро пытался развести как мальчишку своими сказками по деда Антуана! Его! Того, кто честно и преданно служит королю! Приходилось сдерживаться. Сдерживаться и тогда, когда маркиз, дружески улыбнувшись ему, посоветовал спросить Келюса чем тот занимался в Реймсе. Но вот странное дело, король весьма спокойно воспринял эту новость, словно ничего другого и не ожидал. Как верно заметил де Можирон, барон де Ливаро перевозил нечто, предназначавшееся Монсеньору. Жорж де Шомберг попытался в свою очередь иначе взглянуть на свое ночное приключение. - Ваше величество, - фрайгерр поклонился Генриху, - как я успел заметить, окрестности Сен-Жермена весьма живописны, поэтому прогулки в тех местах весьма будут приятны. – Что ж, если королю нужна слежка за Сен-Жерменом, то будет слежка. Или разведка. Последнее слово звучало благороднее для Жоржа. Сбор сведений об определенном объекте или человеке, объединений отдельных фактов в общую картину, если это нужно Его величеству, это уже не шпионаж ради развлечения и удовлетворения собственного любопытства. - Новый парк в Сен-Жермене? – размышляя, Шомберг вопросительно произнес вслух ранее сказанную Генрихом Валуа фразу. - Я не силен ни в архитектуре, ни в планировке, но что может быть нужно для парка? Плодородная земля, саженцы деревьев, гравий для дорожек, вазоны для цветов, - на этом фантазия, чем можно благоустроить парк саксонца закончилась и он вопросительно посмотрел на своих товарищей, которые могли быть более осведомлены о моде в области садоводства и вкусах герцога Анжуйского.
Жак де Келюс: С одной стороны, Келюс был не согласен со своим товарищем, настроенным более миролюбиво по отношению к нахальному приближенному Франсуа де Валуа. Конечно, всех, кто злословит в адрес монарха, как верно заметил Можирон, и правда не заткнешь, иначе пришлось бы перерезать добрую половину Парижа, а то и больше. Но преподать урок выскочкам благородных кровей, забывавшим о том, что вторые никогда не станут первыми, было бы не лишним. В конце концов, на одного-двух анжуйцев двор не обеднеет. А король только выиграет. С другой стороны, суждения маркиза д'Ампуи были здравы, а опасения государя и Шомберга не лишены оснований. Если вся эта история с телегами действительно хранит под собой интригу, то Ливаро и впрямь до поры до времени будет полезнее живым. - Итак, Его Высочество герцог Анжуйский затеял очередную игру и, похоже, не намерен рассылать приглашения, - резюмировал Келюс. Он принял расслабленную позу, слегка раскачиваясь вперед-назад и опираясь на эфес шпаги, острие которой упиралось в пол, - В таком случае, с нашей стороны было бы просто преступно эту игру не испортить. Вмешаться в еще один грязный замысел Монсеньора? Что может быть лучше! Кроме того, если их подозрения оправдают себя в самом нелицеприятном раскладе, как уже случалось, когда в деле фигурировал младший Валуа, наверняка полетят головы. И, как знать, может быть в их числе окажется голова сеньора де Ла Бати. А то и еще кого-нибудь из рассадника чучел, которых держал подле себя двуносый принц. Графа де Монсоро, например, или Орильи. По крайней мере, фаворит Генриха III не исключал этой приятной перспективы. - Мне думается, нас в скором времени ожидают занимательные прогулки. В том числе и ночные. Так что, господин де Шомберг, рекомендую утеплиться, иначе они могут оказаться не так приятны, как вы ожидаете, несмотря на всю живописность окрестностей, - с легкой улыбкой обратился Жак де Леви к фрайгерру, пустившемуся в разглагольствования о садоводстве, - Впрочем, вы как немец должны быть приучены к холоду. Не правда ли?
Луи де Можирон: - Есть некоторые игры, Жак, на которые было бы просто преступно не пригласить себя самим, - Людовик улыбнулся приятелям, убрал шпагу в ножны, и положил им обоим руки на плечи. – Тем более, я недавно слышал, что ночные прогулки в окрестностях Сен-Жерме, особенно в ночное время, нынче считаются в Париже чуть ли не самым модным развлечением, - в синих глазах миньона плясало озорство. Возможно и ему удастся отпроситься у Анри на пару таких ночей. - Не переживай, Келюс, уж если наш неженка Ногарэ когда-то пережил засаду на кабана, то Шомберг справится с такими пустяками, как ночная промозглость, без особого труда. Тем более, лучше мехов его должна греть жажда расквитаться с его обидчиком. Жорж был упрям, как все немцы, но это качество порождало такие, как усидчивость и терпеливость в достижении какой-либо цели. - Простите, Ваше величество, что я лезу с советом, - отойдя от друзей, Можирон приблизился к Генриху так, что Жаку и Жоржу была видна только его спина. Он взглянул в обожаемые глаза с нежностью и любовью, прося прощения за свою дерзость. Как фаворит и возлюбленный государя, маркиз иногда позволял себе при узком круге свитских короля такую вольность, как спорить с ним. – Но мне кажется, что не стоит ждать, пока представится возможность спросить принца о интересующем нас вопросе. Давайте пригласим его официально во дворец в компании моего кузена, и спросим о том, что провозят в его замок ночами в телегах. Безусловно он солжет, да и Ливаро не отличается правдивостью, - бедный Шомберг, вот кому действительно не повезло стать жертвой словесного излияния синьора де Ла Бати. Но Можиро неплохо знал своего кузена, и не хуже его умел засорять чужие уши всевозможной ерундой. – Но у двух лжецов больше шансов проговориться. Тем более, что я бы их поспрашивал по отдельности. И пока вы, мой король, будете разговаривать со своим родственником, я с удовольствием задам пару вопросов своему. А потом сравним их сказки. Пусть Крильон отнесет приглашение, это заставит их нервничать. Поклонившись Александру, предоставляя тому возможность принять решение, миньон отошел к окну и подхватил на руки развалившуюся там Звезду. Кошка заползла на плечо молодого человека и вскоре разлеглась там, подобно живому воротнику.
Henri de Valois: Генрих сделал вид, что размышляет над словами своего возлюбленного, просто ради удовольствия чуточку поддразнить его, и ради счастья видеть так близко. Счастья, которое не потеряло свою остроту за годы, проведенные вместе. Звезду, посматривающую на него умными желтыми глазищами, словно говоря: «Ну и что тут думать, соглашайся», Анри почесал за ушком, кончиками пальцев украдкой коснувшись шеи Людовика, теплых белокурых прядей. Но долго играть в эту игру, сохраняя видимое спокойствие, было невозможно, поэтому Генрих Александр капитулировал перед любящим взглядом синих глаз маркиза д’Ампуи. - Будь по-вашему маркиз, - улыбнулся он. – Пошлем приглашение моему брату и вашему кузену на завтрашний утренний прием, и посмотрим, что из этого выйдет. А вы, господа… Анри обратил благосклонный сердечный взгляд на графа де Келюса и саксонца де Шомберга. - Я не буду просить вас проявлять осторожность, подозреваю, что для вас такого слова просто не существует. Но я попрошу вас на досуге заняться тем, что вы любите больше всего. Гулять по Парижу, задирать всех, кто вам не нравится, заглядывать в сомнительные заведения, а, главное, слушать. В Париже мало что можно держать в тайне. Кто-то что-то слышал, видел, кому-то сказал. Мой братец в одиночку побоится и чихнуть, а если он затеял что-то, то тем более у него должны быть помощники. А помощникам нужно платить. Генрих мимолетно пожалел о начальнике тайной полиции, маркизе дю Гасте, исчезнувшем так загадочно и необъяснимо, что это было похоже на чудо или заговор. Увы, найти его не удалось, как и тех, кто смог бы полить свет на его дальнейшую судьбу. Матушка предполагала, что маркиз стал жертвой разбойников. Так это было, или нет, король не знал, но сейчас ему очень не хватало волчьей хватки Беранже. Он бы так разворошил Сен-Жермен, что ни одна мышь не успела бы оттуда убежать. Увы, государь не может все делать своими руками и должен опираться на верных ему людей. Но тут Генрих был уверен, что ему не на что жаловаться. Рядом с его сердцем бились воистину храбрые и верные сердца, способные стать безжалостными, если речь шла об их короле. Эпизод завершен
полная версия страницы