Форум » Игровой архив » Gaudeamus igitur » Ответить
Gaudeamus igitur
Бертран де Бриенн: 2 сентября 1578 года. Париж, "Розовый куст".
Ответов - 13
Бертран де Бриенн: Бертрану пришлось поблуждать по Парижу не меньше, чем полдня, прежде чем он нашел дом друзей своего господина, а там ему вручили записку с адресом постоялого двора, где остановился граф де Ренси. И вот снова блуждания по Сент-Антуанскому предместью, в поисках «Розового куста». «Название-то какое», - фыркнул про себя молодой де Бриенн. Граф должен был остановиться, по меньшей мере, в каком-нибудь… ну не знаю. Храбром рыцаре. Золотом мече. Львином сердце. Нечто иное было недостойно Этьена де Шатель! Но аппетитные запахи, вившиеся вокруг постоялого двора в этот солнечный день, немного примирили де Бриена с выбором места для ночлега. Может быть, тут вкусно кормят, да и это же не навсегда. Наверняка, когда граф поступит на службу к королю или принцу (уж по меньшей мере, принцу) ему дадут собственные покои. И они будут жить во дворце. Мальчишка мечтательно зажмурился. Дворец! Пока что для него это было пределом юношеских мечтаний. Дворец, дуэль, и любовница. В любой последовательности. Бертран въехал во двор, спешился у конюшни. Внутри какой-то белобрысый юнец ухаживал за лошадью. Бертран приосанился. - Эй, милейший, - крикнул он. – Не знаешь, здесь ли остановился мой добрый и славный господин, Его сиятельство граф де Ренси? По мнению мальчишки, если граф все же здесь, об этом должны были знать все. Слуги, служанки, повара, конюхи… все! Включая дворовых собак и тощего облезлого кота, прошмыгнувшего между деревянной кадкой и старым седлом. - Мой господин наверняка самый знатный на этом постоялом дворе, - небрежно добавил Бертран. Собственной славы он еще не заработал, но тем ревнивее относился к славе своего покровителя.
Шарль д’Эвере: Шарлю д’Эвре нравилось ухаживать за лошадями. Речь шла, конечно, о породистых лошадях, и не чистке стойла и уборке навоза или раздаче корма. Ему нравилось расчесывать частым гребнем гриву и хвост лошади, если нужно распутывая руками спутавшиеся волосы. Чистить скребницей до шелковистости и блеска шкуры. А о купании лошадей можно было бы и не упоминать. Чего можно еще желать летом, как искупаться в жару и поплавать в прохладной воде? Если только уйти в ночное и сидеть у костра, любуясь звездным небом. Вот и сейчас Шарль чистил жесткой щеткой своего Фирса. Если маркиз де Крелли назвал свою лошадь Амадеем, то Шарль счел вполне уместным назвать своего андалузского жеребца греческим именем, которое переводилось как - «украшенный, увенчанный цветами». Фирс был достоин любого венка из цветов. И красиво и хороший перекус для него в пути. Чтобы не пачкать колет, Шарль его оставил наверху, и теперь был в одной рубашке выпущенной поверх штанов, и лишь высокие сапоги юноши указывали на его благородное происхождение, не позволяя его спутать с конюхом. Но это были мелочи. - Не балуй, не балуй, - парень очередной раз увернулся от Фирса, решившего поиграть со своим хозяином. Шарль и не подумал бы обращать внимание на слова: «эй, милейший», и сделал бы вид, что они его не касаются, если бы парень, лет шестнадцати едва появившись во дворе не стал утверждать, что его господин самый знатный на этом постоялом дворе. - А с каких это пор графы стали считаться знатнее маркизов? – уперев одну руку в бок, а другой рукойдержа под уздцы Фирса, ехидно поинтересовался Шарль д’Эвре, глядя на темноволосого выскочку, решившего показать себя тут самым главным. - Ты спрашиваешь о том графе, что прибыл сюда на хромом коне? Кажется, он еще утром был тут. Вон, там, на конюшне, глянь не лошадь твоего господина? – Шарль бы еще и надерзил незнакомцу, чтобы сбить с него спесь, добавив, что некому графу теперь придется ходить пешком, но промолчал. Промолчал из уважения к маркизу де Крелли, понимая, что Сен-Маль не одобрит его поведения. Кроме того граф де Ренси делил комнату с маркизом, считаясь как бы его гостем (да, да, именно гостем маркиза, а никак не наоборот), а гостей своего господина он привык уважать.
Бертран де Бриенн: Нахмурившись, Бертран бросил взгляд в стойло – и точно, там стоял конь графа! С одной стороны, это была хорошая новость, значит, ему больше не придется блуждать по Парижу, граф де Ренси нашелся! С другой стороны – что там себе бормочет этот наглец? Любой, кто скажет хоть слово против Этьена де Шатель, должен быть наказан! А если здесь сейчас нет его господина, то он Бертран де Бриенн, вступится за доброе имя своего хозяина и покровителя! - Маркииииз? – протянул он, скривив лицо, будто хлебнув уксуса. – Не знаем мы никаких маркизов. А вот предки графа ходили еще в крестовые походы! И сражались в битве при Пуатье! Воля бы мальчишки, он бы записал славных предков своего славного господина и в апостолы, но чего нет того нет, а врать – недостойно дворянина! Разве что совсем немного и если он нетрезв. Правда, самому Бертрану так ни разу и не удалось как следует напиться, граф за этим следил. Но сейчас они в Париже! - И зачем наш господин остановился в этой дыре, да, красавица моя? – обратился он к своей кобылке, но так, чтобы его слышал этот белобрысый наглец. Изящная красавица Дижон, соглашаясь, тряхнула черной гривой. – Нас во дворце ждут, а мы тут застряли…
Шарль д’Эвере: - Это жаль, что никого из маркизов ты не знаешь, - вздохнул Шарль, уже снисходительно глядя на темноволосого мальчишку. – Ты, наверное, никого кроме вилланов и не привык видеть, разве что кто-то из соседних дворян, не знатнее барона, навещал вас. А я вот был еще с маркизом на коронации в Реймсе. Видел, вот как тебя сейчас и короля и молодую королеву и кардиналов и весь цвет дворянства Франции. Пусть Шарль чуток приврал. На коронации он не был, но столько слышал о ней, что все представлял так явственно, что мог рассказывать все в мельчайших подробностях. Отец нынешнего маркиза любил предаваться воспоминаниям, а Шарль частенько был единственным слушателем старика. Увы, таково положения воспитанника. Фирс игриво толкнул мордой Шарля под руку, давая тому понять, что чистка еще не закончена, да и вообще хорошему коню нужно внимание своего хозяина не меньше, чем еда и вода. - И верно, дыра, дырой, - согласился д’Эвре, вспоминая, как сам ужаснулся перспективе провести несколько дней в «Розовом кусте», считая, что его хозяин достоин лучшего. Правда с этим фактом его примирила кухня мэтра Филу, но не говорить же об этом чернявому задаваке. -Да предки маркиза де Крелли вообще были из Нормандских герцогов, возглавивших еще первые походы, а не успевшими побывать оруженосцами какого-нибудь рыцаря в последнем походе. Пфф, крестовые походы! Шарль поджал губы и надул щеки. Вовремя проснувшаяся совесть Шарля не позволила ему сделать Сен-Маля потомком королей, имеющих право на престол Франции, Англии и Испании заодно. - Но моему хозяину рекомендовали здешнюю кухню. Владелец этой гостиницы служил на королевской кухне. – Снисходительно добавил Шарль. Порой д’Эвре врал, как дышал. Возможно, мэтр Филу и служил на королевской кухне поваренком или мойщиком посуды, тогда тем более напрашивался вопрос, что он открыл свое заведение здесь, почти у самых ворот, но готовить мэтр явно умел. Еда тут действительно была отменная. В желудке у него уркнуло, напоминая ему, что разговор о еде без возможности поесть здесь и сейчас, нужно причислить к смертным грехам. - А ты явился сообщить своему графу, что его ждут во дворце? – Ухмыльнувшись Шарль пнул ногой камушек, который, словно нарочно отскочил прямо под ноги темноволосого парня.
Бертран де Бриенн: Бертран сам мог наплести с три короба при должном вдохновении, поэтому заподозрил в словах нахального мальчишки если не вранье, то уж точно добрую долю вольных фантазий, которые не то, чтобы совсем ложь, но все же и не правда. Это как медь и золото – вроде деньги делают и из того и из другого, а ценятся они по-разному. - Все ты выдумываешь, - презрительно и несколько обижено фыркнул он, пнув камешек обратно, словно подавая мяч. – А если и не врешь, твой господин, поди, со всеми стоял на улице, когда король ехал, только и всего, так таких знаешь сколько! Мальчишеский норов горяч, а тут еще, как на беду, мимо прошлась кухонная девица, смазливая особа лет пятнадцати. Шла она в курятник, но, увидев Бертрана и его нового заносчивого знакомца, замедлила шаг, покачивая бедрами, от чего у молодого пажа графа де Ренси кровь прихлынула к щекам (и не только). - А вот почтенные родители моего господина не только смотрели на Его величество, но еще служили при дворе! – даже громче, чем надо, заявил он, накрывая Дижон сухой и чистой попоной. Его красавице нужен был отдых после дальней дороги. Вообще-то пажу следовало, прихватив вещи своего господина, бежать к нему, но это означало прекратить с словесную дуэль, затеянную во славу графа де Ренси, что вполне могло быть расценено как поражение!
Шарль д’Эвере: Камешек пребольно ударил Шарля в ногу. Он скривился и пнул камень обратно, решив заняться лошадью. Хорошего понемногу, пора и честь знать. - Сам все выдумываешь, - пробурчал Шарль, проводя по лошадиной шее щеткой. Фирс фыркнул и ткнулся носом в его шею. - Хватит, хватит, расшалился, - похлопав коня по лоснящемуся боку и погладив по спине молодой нормандец, казалось, был увлечен только своей лошадью. Ни как мог сравниться Фирс с тем ,нет, не небесным созданием, а той вполне земной и кокетливой девицей, шедшей через двор, да еще призывно покачивая бедрами? Никак. - Мадемуазель! А может вам помочь? – крикнул Шарль вдогонку девице, пока она не скрылась за дверью курятника. - А вы сможете? – кокетливо спросила та, склонив голову набок. – Мне может понадобиться помощь вас двоих. Шарль уже готов был последовать за ней, но пока он любовался ее лодыжками, в полосатых чулках, видневшимися из-под короткой юбки, во дворе появилась кухарка – дородная женщина лет пятидесяти с полотенцем в руках. Увидев, что ее помощница вместо того, чтобы заниматься делом, кокетничает с молодыми господами, огрела ту сложенным вдвое полотенцем по тому самому интересному месту, на которое, по ее мнению пялились мальчишки. - Анетт, займись делом. Скоро ужин, а куры еще не ощипаны даже! - А хороша курочка, - мечтательно прошептал Шарль, думая, что не прочь был бы задержаться в этом «Розовом кусте» еще ненадолго, хотя бы ради ножек этой Анетт. И надо же было в это время чернявому помянуть родителей его господина. Это было последней каплей терпения Шарля. - Да ты вообще откуда взялся? Родители твоего господина служили при дворе! Кем? – при этих словах д’Эвере выпустил повод лошади и почти вплотную подошел к парню, сжимая кулаки. – И главное верное слово «служили». Все в прошлом. В прошлом и мои предки принадлежали к цвету рыцарства и служили еще Филиппу II Августу. Это было горькой правдой. Крестовые походы, войны, смены королей, неурожаи привели в упадок не один некогда богатый и знатный дворянский род.
Бертран де Бриенн: - Я откуда взялся?! Да я, что б ты знал, невежа, Бертран де Бриенн, паж Его светлости графа де Ренси! А вот тебя я не знаю. Молодой де Бриенн не удержался – и легонько (совсем легонько) толкнул плечом заносчивого незнакомца. Выискался, видите ли, знатный господин! Филиппу-Августу его предки служили… так когда это было? Тыщу лет назад? Пятьсот уж точно! Подогревал воинственный нрав Бертрана и взгляд хорошенькой девицы, брошенный на прощание через плечо. Знать бы только, кому именно, ему или этому белобрысому? Хотя, чего там гадать, конечно ему! Аннет, так ее зовут? Надо бы поближе с ней познакомиться, если господин граф задержится в этом «Розовом кусте», не так уж и плохо заведение в котором распускаются эдакие цветочки. А дальше… даже молодой де Бриенн не смог бы сказать, как началась драка, но вот уже двое мальчишек катались по двору, собирая на себя соломы и пыль, молчаливо и сосредоточенно наставляя друг другу тумаки. За всех достославных предков… Бертран не был слабаком, но соперник не спешил просить пощады, более того, сумел ответить на его удар таким ударом в бок, что у мальчишки потемнело в глазах. Но не успел он ответить тем же, как неведомая сила подняла его с земли за шиворот, и как следует, встряхнула. Паж дернулся было, но встретился глазами со взглядом своего господина, и замер. - Ой, - только и нашелся, что сказать храбрый защитник. – А я приехал, господин граф, как вы и велели. Вот, только что…
Этьен де Ренси: Мэтр Филу готов был поставить десяток свечей в ближайшей церкви только за то, что прибыль не утекла из его кармана. Кроме того, накануне вечером дворяне решили спор насчет комнаты миром (ну или почти миром), в его "Розовом кусте" не случилось ни драки, ни смертоубийства, не нагрянула городская стража. Тишь да благодать! Есть за что раскошелится в церкви. С такими благостными мыслями трактирщик елейно улыбаясь встретил господ дворян и виновато развел руками по поводу того, что кузнец так и не перековал лошадь господина графа. - Тут же такое деликатное дело, господин граф, лошадь ведь она того, особого подхода требует, света чтобы было довольно. Сегодня днем, не сомневайтесь, все будет исполнено в самом лучшем виде. Этьен де Шатель строго посмотрел на трактирщика, но промолчал. Он хорошо выспался, отдохнул, завтрак им с Гастоном де Сен-Маль уже расторопно несли, и графу не хотелось портить себе настроение. Кроме того, погода была хорошей и прогулка обещала быть приятной. Граф де Ренси прибыл в Париж, имея несколько писем к знакомым их семейства, которые могли бы помочь завязать нужные знакомства в столице и при дворе, но даже к ним идти в дорожной одежде не хотелось и не мешало приобрести новые перчатки, шляпу, да еще кое-что из мелочей. Маркиз де Крелли любезно согласился составить компанию Этьену, и утро прошло нескучно. А по возвращении в "Розовый куст" стало еще веселее. Де Ренси хотел посмотреть выполнил ли свое обещание насчет кузнеца мэтр Филу, поэтому и оказался на заднем дворе. Двое подростков катались по двору, мутузя друг-друга, словно два мартовских кота. В одном из этих забияк Этьен признал Бертрана, а его соперником был паж маркиза. Граф, не долго думая, схватил де Бриенна за шкирку и практически приподнял над землей. - Ах, ты приехал? -скорее насмешливо, чем грозно переспросил Этьен своего пажа. - Вижу. - Поставив его на землю де Ренси посмотрел на де Крелли, не зная стоит ли устроить выволочку Бертрану прямо сейчас или обратить все в шутку. Подрались мальчишки и подрались мальчишки и подрались, кто не дрался. С другой стороны, они были не простолюдинами, принадлежали к дворянскому сословию, а значит все разногласия во взглядах хоть на погоду, хоть на покрой одежды, должны решать соответственно. - Я огорчен, месье де Бриенн, - граф де Ренси трагично поджал губы, приняв задумчивый вид. - Думаю, что мы с господином маркизом не будем разбираться в причине случившегося, вы для этого уже достаточно взрослые. - Тут можно было бы назидательно добавить "вот я в твоем возрасте"... В шестнадцатилетнем возрасте Этьена муштровали в армии без всяких поблажек, но он сам выбрал это. Де Ренси не торопился высказывать свой вердикт по поводу случившегося. Так или иначе, виноваты оба, а значит их решение с маркизом де Крелли должно быть единым. Нельзя одного из пажей наказывать, а другого прощать.
Гастон де Сен-Маль: - Надо же, петушиные бои, - восхитился Сен-Маль, остановившись в двух шагах от пажей, устроивших драку в пыли. – Месье д’Эвере, ваши таланты не перестают меня удивлять. Встаньте, будьте так добры, и объясните, что вы не поделили с этим юношей… это же ваш паж, граф? С пажом графа де Ренси. Да, Шарль, выдели бы вы себя… а я только что говорил графу, что собираюсь взять вас с собой во дворец! Посмотреть тут действительно было на что. Оба пажа являли миру образец чумазых, драчливых мальчишек, чья одежда была в грязи и соломе, а глаза, не смотря ни на что, воинственно сверкали. Гастон, не смотря на то, что собирался проявить строгость, невольно развеселился. Стоило ему отвернуться, и мальчишка д’Эвере тут же находил на свою голову приключений. Казалось, они испытываю особую тягу к Шарлю. Видимо, потому, что и он был к ним неравнодушен. - Я согласен с вами, граф. Разбираться, кто виноват – напрасная трата времени. Мэтр Филу? Вам не нужны работники на конюшню на полдня? Вот эти молодые люди полны сил, до такой степени полны, что готовы даже устроить драку. Возьмите их, с нашим благословением, и объясните, что труд есть добродетель. Потом придется потратить несколько ведер воды, чтобы отмыть мальчишек перед тем, как идти во дворец. Но Гастон еще по своему детству помнил, ничто так не сближает бывших врагов, как общее наказание, не столько болезненное, сколько обидное. Мэтр Филу, быстро смекнувший что к чему, радостно потер руки. Мальчишки выглядели крепкими и сильными, ну а то, что дворянской крови… так лошадкам все равно, кто за ними навоз убирает.
Шарль д’Эвере: Шарль и не понял, как началась драка, но как позорно закончилась, еще с неделю не мог забыть. Их растащили в самый разгар борьбы и самым бесцеремонным способом. Ему-то еще повезло, его не оттащили за шкирку как кутенка, поэтому у д’Эвере была возможность почти с достоинством подняться с земли и попытаться отряхнуть с одежды пыль, солому и другой сор, которого было полно во дворе. - Он вел себя неподобающе дворянину, а дуэли запрещены королем, - постарался с достоинством, насколько это было возможно при потрепанном виде, грязной рубахе, лохматой голове и видневшихся среди волос соломинках, сказал в свое оправдание д’Эвере маркизу. К приятному послевкусию драки примешивалась некая досада. А что если маркиз не возьмет его теперь с собой во дворец? Если это случится, то он наподдаст еще этому пажу графа де Ренси. А пока следовало поменьше говорить и хотя бы для видимости изобразить раскаяние. Маркиз то, конечно, не поверит, но оценит его старания . Тем временем мэтр Филу, так вовремя, а на взгляд Шарля очень не вовремя, показавшийся около хозяйственных построек, с готовностью подтвердил, что никогда не откажется от помощи и отдаст двух молодых месье в распоряжение помощника конюха. Дел хватает. Надо и воды наносить, и навоз убрать, и сено поменять в стойлах, а рук не хватает, ох, как не хватает. - Лучше бы он двор вымел, - буркнул себе под нос д’Эвере, но тут же осекся, опасаясь, как бы ему не вручили метлу. Мести двор это вовсе не подобает потомку древнего дворянского рода. Хуже была бы только ссылка на кухню. Анетт, которая с деловым видом проследовала как раз в сторону кухни, конечно, была хороша, и кто знает, может быть, он из расположения к ней и предложил свою помощь ей, но на кухне то их наедине точно не оставят. Пнув ногой валящийся на земле пук соломы, Шарль взял под уздцы своего Фирса и направился к конюшне. - А вот и кузнец, господин граф! – Мэтр Филу радостно указал на дородного мужчину, везшего перед собой тачку, в которой был его инструмент и даже небольшая наковальня. В особых случаях кузнец приходил в город со своим скарбом, и если не требовалось ничего особенного, то на месте и чистил копыта лошадям и подковывал, подгоняя подковы на маленькой наковальне. В конюшне он сам нашел работника и объявил, что дав обет каждый день делать добрые дела, готов ему помочь в работе и мэтр Филу дал на это позволение. Соврал, не соврал, а не говорить же этому простолюдину, что он наказан. Ловко орудуя граблями, он начал выгребать истоптанное лошадьми сено из пустых стоял. Чья-то тень заслонила дверной проем, и Шарль увидел своего поединщика. - Цел? – вполне миролюбиво спросил он Бертрана. Повздорили и повздорили. Померились силами. Никто из них не запросил пощады и не ревел, как девчонка, получая тумаки. А значит, вполне можно зачесть ничью. - Он думает, что мы добровольно тут, - шепнул он пажу графа, кивнув головой на парня лет двадцати, чистившего чью-то лошадь.
Бертран де Бриенн: Жизнь несправедлива… нет, не так. Жизнь очень несправедлива! Ну что, в сущности, произошло? Ну, подрались, так это даже дракой не назовешь. Нет, определенно, их наказали несправедливо. Но, конечно, спорить с графом Бертран не стал, хватило ума стоять с опущенными глазами и не пытаться оправдываться. Потом он, конечно, намекнет, что с ним поступили несправедливо, но сейчас лучше не превращать ветер в бурю. К конюшне он поплелся, еле переставляя ноги. Он готов был день и ночь ухаживать за конем графа, его оружием… но чистить конюшню, да еще в каком-то «Розовом кусте»? А если они не успеют, и господа уйдут во дворец без них? Бертран мечтал увидеть Лувр с того самого дня, как Этьен де Ренси сообщил своему пажу, что они едут в Париж. И вот мечта была так близко, и все же готова была ускользнуть сквозь пальцы… От этого злые слезы наворачивались на глаза. В конюшне уже отбывал свое наказание паж маркизе де Крелли. Удивительно, но Шарль д’Эвере больше не вызывал у молодого де Бриенна неприязни. Может быть, потому, что наказали х одинаково. То есть, они еще как бы и пострадали. - Цел, - кивнул он, вздохнул и принялся за работу. Отлынивать – оно как-то не достойно. От учебы можно. Да что там, от своих обязанностей можно. Иногда. От наказания – не достойно. - Как думаешь, нас и правда, возьмут во дворец? Это сейчас волновало Бертрана больше всего. А еще – как он сможет смыть с себя запах конюшни.
Шарль д’Эвере: Попасть ко двору было мечтой многих дворян и Шарль д’Эвере не был исключением. А если маркиз еще и представит его королю, то вот будет о чем написать матери, заставить ее гордиться сыном, а не только слать нравоучения в письмах. -Тогда бы так и сказали, что не берут, а не отправили чистить эти авгиевы конюшни, - Шарль грустно вздохнул, осматривая сколько им еще предстоит сделать. По-хорошему, если трудиться и чистить все как надо, то тут и дня не хватит. - Если посудить, то мы еще легко отделались. Маркиз сказал про полдня, а значит не все потеряно. Шарль говорил с уверенностью, помня, что Сен-Маль слов на ветер не кидает. Если сказал, что на полдня, значит на полдня. А уж, сколько они тут должны всего сделать, так об этом речи не было. Можно было вообще неспешно ходить из угла в угол, создавая видимость работы. Можно, но это было бы недостойно звания дворянина. - Я Шарль д’Эвере, - парень прислонил грабли к стойлу, и, обтерев ладони о штаны, протянул руку Бертрану. – Ты хорош в борьбе, - честно признал он достоинства своего недавнего противника, намеренно назвав их потасовку борьбой. Дерутся лишь уличные мальчишки от нечего делать, а они – потомки двух знатных дворянских родов. Испытывать силу и ловкость друг - друга еще никому не возбранялось. Любимой привычкой Шарля было придание своим даже не самым благовидным поступкам достойного названия.
Бертран де Бриенн: - Бертран де Бриенн, - церемонно представился паж графа де Ренси и совсем уж бесцеремонно и заговорщицки подмигнул своему собрату по несчастью, крепко пожимая ему руку. – Ты тоже хорош. И дерешься ты честно. Рад нашему знакомству, месье д’Эвере. Между мальчишками установился мир, а в конюшне, их же стараниями, появлялось какое-то подобие порядка. Наказание больше не казалось Бертрану таким уж тяжелым, раз он мог вволю болтать с пажом маркиза де Крелли. Он слушал рассказы Шарля о жизни в Нормандии, делился историями из жизни графа де Ренси и своей собственной, а в голове билась торжествующая мысль: пусть только при дворе кто-нибудь косо посмотрит на их господ. Теперь их двое! Этьен де Шатель всегда говорил, что с одним хорошим другом можно смело выйти против десятерых врагов, и победить. Шарль оказался прав. Как только прошло отмеряное время, за мальчишками пришел слуга, велев им идти за ним. Проведя через кухню в прачечную, указал пажам на кадку с горячей водой, жесткую щетку и мыло. - Вам велено как следует вымыться. Бертран поморщился было, но вздохнув, подчинился. Ради Лувра можно и помыться, хотя он бы с большим удовольствием нырнул в реку. За занавеской послышался едва слышный шорох. Паж опустил взгляд и увидел знакомые полосатые чулки. Незаметно подтолкнув плечом приятеля, он взглядом указал на это явление, и полез в бадью. «Розовый куст» ему все больше нравился. Любопытно, понравится ли Лувр. Эпизод завершен
полная версия страницы