Форум » Игровой архив » Трагедия ошибок » Ответить
Трагедия ошибок
Луиза де Водемон: 27 сентября 1576 года. Около полуночи.
Ответов - 19, стр:
1 2 All
Франсуа де Валуа: Королева вставала, а герцог Анжуйский, напротив, чувствовал, что падает. Падает в такую пропасть, что нет ей конца и края. Конечно, все сразу стало понятным, хотя нет, не все, Франсуа не мог понять, как королеву Франции можно было перепутать с ее фрейлиной, но очевидно, что тайна исчезновения Луизы де Водемон раскрыта. Ее предательски похитил и удерживал в Сен-Жермене ее же деверь, а потом пришел к ней с гнусными угрозами. Что за это сотворит с ним король, Монсеньор боялся представить. - Ваше величество… мадам… клянусь вам, я не знал, - сипло проговорил он, чувствуя, что горло сдавило, как шелковым шнуром. – Матушка! Это какая-то ужасная ошибка! Я думал, что меня ждет дама, это правда, но я не знал, что королева Луиза в Сен-Жермене! Это… это какой-то заговор. Я найду виновных и они будут наказаны! Матушка, да помогите же мне! Он голову оторвет шевалье де Броссару, если, конечно, успеет. Так подвести его! А казалось бы, чего проще, схвати даму, на которую тебе указали, привези ее, и получай награду. Нет, определенно, его окружают одни глупцы и предатели. - Матушка, послушайте, - злым шепотом начал он свою исповедь, смирившись с тем, что придется рассказать Екатерине Медичи хотя бы часть правды, чтобы спасти себя. – Это правда, мне должны были привести даму, и запереть здесь. Дама уже отказывала мне в своих милостях, поэтому я решил попытаться уговорить ее иначе. Но святые небеса, мне и в голову не могло прийти, что мне приведут госпожу де Водемон. Должно быть в темноте мои люди ошиблись. Помогите мне, прошу вас. Если брат узнает обо всем, он меня не пощадит!
Екатерина Медичи: Екатерина Медичи смерила Франсуа ледяным взглядом. В том, что принц сказал ей сейчас правду, она не сомневалась, уже потому, что такая вот глупость была как раз в его духе. Вот когда Флорентийка пожалела, что отослала от двора даму д’Иверни. Пока Жанна ходила в любовницах принца, за ним таких безумств не наблюдалось. - Вам мало моих фрейлин, Франсуа, что вы охотитесь за женщинами? Что за варварство, что за дикость, - прошипела она. Но кого следовало корить в первую очередь, так это себя. Раньше надо было озаботиться браком Его высочества, а так же побеспокоится о том, чтобы его постель не пустовала. Глядишь, он бы не наделал стольких ошибок, каждая их которых вполне могла стоить ему жизни, узнай о них король Франции. - Стоило бы предоставить вам расплачиваться за все глупости и просчеты, что вы допустили, сын мой! Но так и быть, я помогу вам и в этот раз. Не ради вас самих, Монсеньор, а ради чести имени, которое вы носите. А еще потому, что вы – моя единственная надежда на то, что род Валуа не прервется. Екатерина Медичи подошла к невестке и встряхнула ее как следует, вложив в этот жест всю свою злость, все раздражение. Тоже мне, невинная жертва. - Вы, похоже, заговариваетесь, госпожа де Водемон, - отчеканила королева-мать, заставив невестку поднять голову и смотреть ей в глаза. – Или, что еще вернее, вы бредите, у вас жар и лихорадка. Вчера вечером, отправившись в Лувр, вы внезапно почувствовали себя дурно, мадам. Надеюсь, вы меня слышите и понимаете, потому что повторять два раза я не буду. Вы приказали слугам вернуться в Сен-Жермен, где и заночевали, не подумав о том, что ваше отсутствие может вызвать столько волнений. Сейчас мы пройдем в мои покои, где вы приведете себя в должный вид, а потом вернемся в Лувр, где вы убедительно и ясно объясните всем случившееся недоразумение. Королева-мать повернулась к герцогу Анжуйскому. - Вы слышали, Монсеньор, как все было? Если есть кто-то, кто причастен к этому делу, то позаботьтесь об их молчании, так, или иначе. А теперь, идемте. Заставив невестку встать, и без всякой нежности заколов ее растрепавшиеся волосы свей шпилькой, Флорентийка прошептала ей на ухо: - И упаси вас бог забыть хоть слово из своей маленькой роли, мадам, и обещаю, я сразу же вспомню историю с камеями, и тогда вам не поздоровится. Будьте послушны, и я, так и быть, буду терпеть ваше присутствие во дворце, даже зная, что вы из себя представляете на самом деле, распутная лицемерка.
Луиза де Водемон: - Да, мадам, я сделаю как вы скажете, - прошептала госпожа де Водемон, и, дрожа всем телом, вышла вслед за королевой, боясь взглянуть в глаза Монсеньору. – Я почувствовала себя плохо и попросила вернуться в Сен-Жермен. Его высочество ничего об этом не знал. Я все поняла. На самом деле она мало что понимала из происходящего, кроме, пожалуй, того, что этот кошмар заканчивается самым неожиданным образом. Свекрови вовсе незачем было ей угрожать. Госпожа де Водемон не сделала и не сказала бы ничего, что могло повредить Его высочеству, а если бы принц честно и прямо попросил у нее прощения, она бы от всего сердца простила его, заверив, что не держит зла. Но Его высочество молчал*, и королева смущенно отводила взгляд, предчувствуя скрытую неприязнь, которая теперь неизбежно воцарится между ней и братом Его величества. Уже позже, послушно повторяя ложь, подсказанную ей Флорентийкой, госпожа де Водемон никак не могла избавится от мысли, что, если бы не случайность, на ее месте оказалась бы другая женщина, и, как знать, чем закончился бы для несчастной этот день. Вряд ли всемогущая Екатерина Медичи стала бы спасать бедняжку от бесчестья, скорее уж обвинила бы ее в том, что та своей распущенностью завлекла Монсеньора и толкнула его на дурной поступок. Нет, воистину, Господи, на все воля твоя, и все, что ни делается, ведет нас к нашему спасению. Даже наши ошибки.
Франсуа де Валуа: Оставшись один, Франсуа заперся в опочивальне и рывком распахнул окно, жадно глотая сырой осенний воздух. Немыслимо. Все это уже походило на какую-то насмешку судьбы, хотя, казалось бы, у нее-то какие причины строить ему козни. Хорошо еще, что мать оказалась рядом. Иначе бы ему, пожалуй, пришлось бы придушить невестку, чтобы скрыть все случившееся. Похитить королеву! С шевалье де Броссара следовало бы живьем содрать кожу за такую ошибку. Искушение вызвать гасконца, и сорвать на нем злость за все неудачи, было велико, но Монсеньор сдержался. Не так уж много рядом с ним людей, способных подчиняться приказам, не задавая лишних вопросов и не вдаваясь в пространные рассуждения о чести и бесчестии. Гавейн де Броссар думает, что привез ему на утеху одну из королевских фрейлин, пусть так и будет. Приняв такое решение, Франсуа немного успокоился, но только немного. Мысли от королевы метнулись к Диане де Меридор, которая опять ускользнула от него. Право, можно подумать, эту женщину сам бог хранит от его объятий. Его высочество был суеверен, как все трусы, и мысль об этом немного напугала его. Может быть, это знак? Может быть, небеса хотят сказать ему, что придется заплатить слишком дорогую цену за обладание графиней де Монсоро? К примеру, жизнь. Нет, на такое Его высочество не был согласен. Не так уж ему кружили голову прелести красавицы-Дианы. - Ну, хорошо, оставим пока в покое женщину и займемся мужчиной, - прошептал Его высочество. – Может быть, там я буду более удачлив. Почему бы не подсказать матери, что единственным незаинтересованным свидетелем его брака с Ануанеттой д’Омаль является Главный ловчий? Без его подтверждения все это можно будет представить королю, как грубую интригу Гизов, пытающихся навредить Валуа и очернить Монсеньора. И тогда посмотрим, как долго вы проживете, месье граф, тогда вы поймете, что предать принца крови было самой большой вашей ошибкой. Эпизод завершен
полная версия страницы