Форум » Игровой архив » И будет каждый обманут дважды » Ответить
И будет каждый обманут дважды
Маргарита Валуа: 2 сентября 1578 год, Тур, Франция. Поздний вечер
Ответов - 12
Маргарита Валуа: Над Туром догорал вечер. Маргарита смотрела на то, как гаснут последние краски дня, нетерпеливо постукивая пальцами по стеклу. Она устала сидеть взаперти, устала проводить вечера возле матери и ее дам, или в обществе верной Жийоны, а еще она устала терзаться тысячами страхов о том, что будет, когда они с Генрихом снова встретятся. Мятежная птица, изгой в собственной семье, прекрасная дочь Генриха II хотела жить. Хотела любить, чувствовать, как каждый день медленно просачивается сквозь ее пальцы, оставляя на ладонях свои главные сокровища – улыбки, взгляды, сердечное волнение, любовную записку или поцелуй украдкой. Сегодня она выйдет в город. Жийона, с которой королева Наваррская поделилась своими планами, встревожилась. Видит бог, она всем сердцем сочувствовала своей госпоже и жизнь мы отдала за ее улыбку. Но препятствия, лежащие на пути у этого желания, такого естественного для молодой, полной сил, женщины, казались ей непреодолимыми. - Моя королева, но стража… вас просто не выпустят из дворца и тут же донесут мадам Екатерине! Если на свете был кто-то, внушающий дочери маршала де Монтиньи страх, то это была старая змея-Флорентийка. Пусть она и заявляла громко, что все делает для счастья дочери, это было не так. Маргарита тихо рассмеялась. - Выпустят, и не донесут, Жийона. Кто имеет право входить и выходить из замка в любое время дня и ночи? - Я полагаю, курьеры, мадам. Срочные письма… - Правильно. А еще – некоторые дамы королевы-матери, дамы для «особых» поручений. А кто из них пользуется наибольшим доверием моей матушки? Ну же, Жийона! Это такая простая загадка. - Маркиза де Сабле, я полагаю? – неуверенно предположила девушка. - Но как это может помочь… Приложив палец к губам и наслаждаясь минутой этого маленького триумфа, королева Наваррская извлекла из сундука белокурый парик, бирюзовый плащ и маску. - Понимаешь теперь? – улыбнулась она. Бирюзовый шелковый плащ, вышитый серебром, со вставками из светло-розового атласа был гордостью находчивой Маргариты. Она заказала его, точную копию любимого плаща маркизы де Сабле, в котором ее часто видели и узнавали , еще в Париже. Белокурый парик, маска, чуть измененная походка – и ее легко можно принять за любимую придворную даму матушки, к которой ни один стражник не посмеет подойти с вопросом. Ах, ну и в довершении… Королева достала маленький флакончик. Духи. Мускусная роза. Любимый запах маркизы де Сабле – просто маленький штрих, который позволит Маргарите сделать свою игру еще более убедительной. Когда часы на Ратуше пробили десять, а придворные уже разошлись по своим покоям, из ворот замка беспрепятственно вышла молодая женщина со служанкой, любезно поблагодарив кивком начальника стражи, который счел своим долгом предупредить маркизу де Сабле об опасностях поздних прогулок. Завернув за угол, Маргарита Наваррская, а это, разумеется, была она, счастливо рассмеялась. - Свобода, Жийона, свобода! Как мне ее не хватало! Если бы можно было вот так, незаметно, покинуть и матушку, и мужа, и всех-всех, клянусь, я бы это сделала!
Ферранд де Морт: За пределами замка, за границей службы королеве Екатерине, Феррандо обходился без маски, равнодушно открывая свое лицо любым опасностям. Хотя опасности, надо отдать им должное, предпочитали обходить стороной бастарда герцога Альба, сына дочери мельника. Ну а если у неприятностей недоставало чутья убраться с его дороги… что же, это не его трудности. В замке его ждала постель в одной из безымянных комнат, и Феррандо де Вега, или же Ферранд де Морт, по достоинству ценил возможность отоспаться в покое и безопасности, но спать не хотелось, и он решил побродить по Туру. Забрести в какой нибудь из кабачков, оставить там пару серебряных монет, а может быть, и пару зуботычин… Кутаясь в короткий, поношенный плащ испанец неторопливо шел по улице. Верхний город не слишком прислушивался к протяжному крику «тушите огни». Факела горели, кое-где, но горели, этого было достаточно, чтобы идти, от одного к другому, попутно замечая тени, шевелящиеся в переулке. Но взгляд его дразнили не они, а всполох бирюзового шёлка мелькавший впереди, шагах в тридцати. Он дразнил, вел за собой, и Феррандо, сам того не желая, шел за ним, боясь потерять из виду. Женщина. Должно быть, молодая. Несомненно, самоуверенная и должно быть, красивая. Только красивые и самоуверенные женщины могут с таким бесстрашием идти по ночным улицам, словно по бальной зале. И, почти догнав, де Морт не выдерживает, окликает незнакомку: - Сударыня! Вы заблудились? Позвольте вас проводить, куда пожелаете? Не такое уж и дурное предложение, по правде говоря. Бирюзовый плащ прямо-таки кричит о богатстве и сам по себе уже достаточная приманка для воров и разбойников. Ферранд де Морт не благородный кабальеро, но дьявол бы побрал эту старинную кровь Альба, не может он допустить, чтобы молодая женщина, пусть и со служанкой, в одиночку разгуливала по ночному городу. Даже если она идет на свидание. Хотя, в таком случае он бы посоветовал ей сменить любовника. Мужчина, подвергающий такой опасности свою даму, не достоин называться мужчиной.
Изабель де Лаваль: Во дворе замка и у его главных ворот сменялся караул, когда маркиза де Сабле смогла, наконец, отправиться на свою позднюю прогулку. Мужские взгляды скользили по бирюзовому плащу, останавливались на черной бархатной маске, скрывающей лицо, с вожделением, с осуждением, с равнодушием – Изабель эти взгляды были безразличны, не они мера ее счастья или несчастья. - Я скоро вернусь, месье де Бар, - пообещала она начальнику караула, только что заступившему на пост, и еще не успевшему заглянуть в журнал, отмечающий входящих и уходящих из замка. Да если бы и заглянул – то решил бы, что его предшественник ошибся, внеся в список маркизу де Сабле, ибо, какими бы хитрыми и ловкими ни были фрейлины Екатерины Медичи, а раздваиваться им все же не под силу… Изабель действительно не собиралась задерживаться на улицах Тура, понимая, что в темноте они так же опасны, как улицы Парижа, а одинокая женщина – легкая добыча. Цель ее прогулки была, пожалуй, немного наивной и легкомысленной, но кто упрекнет за некоторое легкомыслие молодую и красивую женщину? Неподалеку от Ратуши, как рассказали маркизе де Сабле, за часовней Святой Анны, находился «колодец фей» или «колодец желаний». Если прийти туда ночью и бросить монетку, или украшение – можно загадать желание. А если не побояться и уронить каплю крови, то, возможно, феи снизойдут и прошепчут тебе о твоей судьбе. Церковь объявляла колодец «дьявольским», несколько раз заваливала камнями и ветками, но проходило несколько ночей – и он снова возрождался к жизни. Как известно, если ты не можешь что-то победить, сделай вид, что этого нет. Достопочтенный капитул города Тура так и поступил. Потайной фонарь, который маркиза предусмотрительно взяла с собой, светил тускло и блекло, но все же этого света было достаточно, чтобы идти вперед без страха, повторяя про себя выученные на память приметы. Конечно, было бы куда спокойнее идти о служанкой, или с кем-нибудь из знакомых дам, но «колодец фей» открывал свои секреты только тем, кто приходил к нему в одиночестве.
Маргарита Валуа: Мужчину, который шел за ними, Маргарита почувствовала сразу же, и сразу же почувствовала, что он ей не враг. И позволила себе отдаться этой восхитительной игре, когда складки плаща говорят больше, чем слова, а случайные взгляды прожигают насквозь, и каждый твой шаг, это нестерпимый соблазн, перед которым так трудно устоять. Никто не устоял, ни Генрих де Гиз, ни Генрих де Бурбон, ни Людовико Гонзага. И даже братья с трудом останавливались на том зыбком краю, что отделяла братскую любовь (и братскую ненависть) от кровосмешения. Но прошлые победы – лишь прошлые победы. Маргарита отчаянно желала новых… Особенно – таких. Особенно, когда ее имя останется в тайне, как и ее лицо, а волосы скрыты под белокурым париком. такая победа, может быть, пятнала ее как королеву Наваррскую, но делала ей честь, как женщине. А видит бог, Маргарита Валуа всегда была больше женщиной, а не королевой. Кивнув Жийоне, она замедлила шаг. Служанка ушла в тень арки, Маргарита же наоборот, выступила в золотую лужу света от факела, чувствуя себя объятой огнем. - Я не знаю вас, - резкий, немного детский голос принцессы Валуа отразился от серых стен, хотя она и пыталась придать ему бархатистую чувственность. – Но если вы хотите оказать мне услугу – проводите меня к часовне святой Анны. Женская рука, похожая одновременно на крыло на ветку цветущего дерева, замерла в воздухе, приглашая, дразня… Ей действительно нужно было к часовне, там ее должны были ждать письма, от Генриетты де Невер, и, как надеялась Маргарита, от ее супруга. Дружба и политика, любовь и политика, страсть и политика… Сколько себя помнила Маргарита, политика была неизменно приправой ко всем блюдам, что преподносила ей жизнь. Всегда с ней, никогда без нее.
Ферранд де Морт: Часовню святой Анны Ферран де Морт не знал, но и отступать был не намерен. Незнакомка в бирюзовом плаще заинтриговала его. Смелостью, даже дерзостью, поскольку речь шла о даме. Это то, что, на его взгляд, отличало испанок и француженок. Испанки смелы, дочери франции дерзки. Смелость внушает уважение, дерзость бросает вызов. Ферранд де Морт не мог не поднять брошенную ему перчатку. Взгляд испанца скользнул по маске. Все, что было доступно его взгляду, это губы незнакомки, полные, чувственные, как лепестки марокканской розы. - Я с радостью провожу вас, сударыня. Куда захотите. Если вы покажете дорогу, я чужой в этом городе. Чужой в этом городе, в этой стране. Он привык. Ветер тоже везде чужой. Возможно, когда-нибудь Феррандо уедет из Европы, в Новой Индии нужны те, кто готов менять кровь на золото, самое подходящее занятие для бастарда. Там он мог бы построить свою мечту. Просторная асьенда, белые стены, апельсиновые деревья, виноградники, сахарный тростник. Прохлада в жаркий полдень, теплые ночи над черепичной крышей. Женщина, ради которой ему захочется построить свое маленькое королевство. Мечты. Де Вега с поклоном подал руку незнакомке. Та держалась с высокомерной грацией, такое можно увидеть только при дворе и Феррандо почувствовал, что его любопытство задето. Оставалось надеяться, что дорога до часовни не будет слишком короткой и у него будет время найти ключ к этой загадке. Пока что все, что он видел, это плащ и белокурые волосы. Если он решит забыть об этом маленьком приключении, то этого достаточно, чтобы сохранить в памяти таинственный образ дамы, если хочет продолжить его, то этого слишком мало. - Если бы я был вашим мужем, сударыня, или вашим возлюбленным, я бы ни за что не отпустил вас гулять в одиночестве ночами. Ночи предназначены для другого, - прошептал он, склонившись к даме в бирюзовом плаще. Его лица тут же коснулся запах духов — тонкий и манящий. Мускусная роза. Что-то в этом запахе было знакомо де Вега, что-то будоражило чувства, но что именно он никак не мог вспомнить.
Маргарита Валуа: - Что же, сударь, если бы вы были моим мужем, или возлюбленным, я бы, возможно, не гуляла ночами в одиночестве, - в тон незнакомцу ответила Маргарита, лукаво улыбаясь. Этот маскарад ей нравился все больше. Можно было идти, опираясь на руку незнакомца, касаясь его пальцев своими, слушать его шепот и не опасаться того, что завтра же при дворе распустится буйным цветом новая сплетня о королеве Наваррской и ее очередном любовнике. Какие любовники? Маргарите приходилось вести себя предельно осторожно, да и после графа де Бюсси никто так и не смог затронуть ее сердце. Но сейчас она чувствовала себя птицей, выпущенной на волю. - Но, как вы могли услышать, цель моей прогулки весьма благочестива. А вот что вас заставило выйти на такую позднюю прогулку, сударь? Свидание? Дуэль? Хотя, на дуэли мужчины обычно приходят в точно назначенное время, в отличие от свиданий. Деревянная подошва уличной туфельки попала в расщелину между камнями и Маргарита опасно покачнулась, сильнее опираясь на твердую мужскую руку. Незнакомец был красив, и даже не скрывал лицо маской. Он дышал силой и опасностью. Или опасность была в самой этой ночи, когда кругом никого, а верная Жийона отстала на несколько шагов, предоставляя госпоже творить желанные безумства? И как так вышло, что губы королевы Наваррской оказались возле губ незнакомца? Или это была всего лишь игра ночных теней и Жийоне показалось? Часовня святой Анны была скромной, как библейская праведница, но дверь была приоткрыта и внутри горел огонек. Маргариту ждали. Кто знает, с какими вестями? - Ну, вот мы и пришли, - вздохнула она, подняв на незнакомца взгляд, ставший печальным и глубоким. Сказка заканчивалась. – Обещайте не ждать меня, месье, и не пытаться за мной проследить. Вернуться в Лувр с таким сопровождением значило бы раскрыть себя. Но оборвать эту ночь без малейшей надежды на ее продолжение было бы слишком жестоко. И Маргарита решилась. - Если вы скажете где вас найти, то я найду вас. Чтобы поблагодарить за услугу. Матушка еще не завтра будет в состоянии отправиться в путь, так может быть, ей удастся украсть у судьбы еще одну ночь?
Изабель де Лаваль: Возле часовни беседовали двое. Их лица и одежда были скрыты тенью, и Изабель, скрыв фонарь под плащом, тоже постаралась не выходить из темноты, быстро обойдя стену, отгородившую чей-то пышный особняк от улицы, и свернув в переулок. Тут уже можно было не опасаться помешать чужому свиданию и не бояться внимания случайных прохожих. Колодец фей и правда оказывается колодцем. Каменным, старинным, заросшим мхом. Должно быть, он помнил еще времена Карла Великого, а может быть и владычество Рима. Изабель, сняв перчатку, осторожно провела рукой по влажной поверхности, зачерпнула в горсть воды из колодца. В черной воде плавала золотая луна, но она просочилась сквозь пальцы, неуловимая, как мечта. Тонкая цепочка браслета зацепилась за какую-то неровность камня. Маркиза попыталась высвободить запястье, но колодец Фей держал крепко, так крепко, что Изабель стало не по себе. Сразу припомнились все рассказы об этом месте, слышимые на половине фрейлин, и госпожа де Лаваль торопливо нащупала в воде замочек. Браслет разомкнулся и ушел под воду, на дно. Теперь, видимо, следовало загадать желание, но что ей было желать? С гораздо большим интересом маркиза бы выслушала предсказание колодца. Для этого не жаль было и уколоть палец острой застежкой… Поморщившись, маркиза решила что не стоит рассказывать обо всем этом на исповеди – очень уж походило на колдовство. - Ну что ж, колодец Фей, - вздохнула она, – предскажи мне мое будущее. Хотя, признаться честно, я сомневаюсь, что ты можешь рассказать мне что-нибудь интересное. Луна дрожала в воде, Изабель рассеяно вслушивалась в тишину… Чудеса, возможно, и случаются, но, как правило ,где-то в другом месте и с кем-то другим. Маркиза де Сабле знала эту нехитрую истину, поэтому особенно и не ждала, чтобы «колодец фей» вдруг с ней заговорил… говорят, в Ирландии есть камень, который выкрикивает имена будущих королей. Но мы-то, слава богу, во Франции, и голосящие камни не то, что часто встречаешь при дворе Его величества короля Генриха Валуа, храни его Господь.
Ферранд де Морт: - Даже если бы у меня была дуэль или свидание, я бы обо все забыл ради вас. В словах де Морта звучала истинно испанская пылкость, вкупе с французской галантностью. Первое было у него в крови, второе он приобрел, поступив на службу к Екатерине Медичи. Дама оступилась… На краткое мгновение к Феррандо прижалось горячее, стройное тело, чья чувственность проступала даже сквозь слои ткани, которыми женщины окутывают себя, как роза лепестками. И снова этот запах розы. Обычно на этом месте кабальеро теряют голову. Голова бастарда была очень крепко приколочена к его плечам, и он не позволил короткому и пьянящему поцелую увлечь себя до той критической черты, когда кровь взбунтуется, и он прижмет эту незнакомку к стене, срывая с нее маску, впиваясь пальцами в плечи. И был вознагражден. - Я никогда не даю обещаний, которых не смогу выполнить, - де Вега склонился к пальцам незнакомки. – Но раз вы посулили мне такую награду… Идите с богом, мадам, и помолитесь за меня, великого грешника, которому теперь не увидеть спасения ибо он увидел вас. Если вы захотите найти меня, то я буду в таверне «Королевский фазан», каждый день, в течение недели. Потом, боюсь, дела заставят меня покинуть этот город. Дама ускользнула как тень, и дверь часовни закрылась за ней и за служанкой. Испанец остался один, в ночи. Любопытство было сильнее усталости, осторожности и прочих чувств, поэтому он решил обойти здание кругом. Вдруг, удастся услышать или увидеть что-то, что раскроет ему тайну незнакомки в бирюзовом плаще? Так, с обнаженной шпагой в руке, крадучись, де Вега обошел часовню. Совсем рядом горел фонарь и был слышен женский голос. Шагнув в тень, он пошел навстречу ему… и кого он увидел? Незнакомку в бирюзовом плаще. Видно, плутовка вышла из часовни каким-нибудь ходом, оставив внутри служанку. Предположить существование сразу двух бирюзовых плащей испанец не мог. Он вслушался в слова дамы и коснулся освященного медальона у себя на груди, под камзолом и рубахой. Да она ведьма! Хотя, все красивые женщины ведьмы. Хотя, нет, она лишь хотела знать свою судьбу. Любопытство… Но почему бы не поиграть на любопытстве дамы, как она уже поиграла на его? - Твоя судьба ждет тебя! Испанец не знал, каким голосом говорят призраки, или ангелы, или русалки, или к кому там взывала его незнакомка, но постарался, чтобы его голос звучал торжественно и жутко. - Поцелуй незнакомца откроет тебе твое будущее! «А забавно, пожалуй, побыть в роли оракула»…
Изабель де Лаваль: Голос обрушивается из темноты внезапно, падает, как камень, заставляя маркизу де Сабле вздрогнуть. Прижав к губам ладонь она заглушила испуганный вскрик и торопливо поспешила прочь от колодца фей. Ей и верилось и не верилось, что с ней говорили какие-то таинственные силы. В них верили все, даже королева-мать, но, признаться, сегодня впервые она столкнулась с чем-то подобным. Но подумает она об этом потом, а сейчас Изабель больше всего хотела оказаться как можно дальше от колодца Фей… Луна сияла над Туром – сегодня чистейшее серебро, хотя вчера в ней был отчетливый медный отблеск. Фонарь маркиза забыла у колодца, но возвращаться за ним не стала. Она не вернется туда даже при свете дня! Хотя, возможно, днем она сможет убедить себя в том, что все случившееся – только игра ее воображения. Или эхо! Это вполне могло быть эхо, а она так испугалась. Молодая женщина немного успокоилась, только когда подошла к воротам замка. Караул выглядел обыденно. Блестели медные шлемы, на лицах усталость и равнодушие. Правда, при приближении начальника караула усталость и равнодушие сменялись показным служебным рвением, но ненадолго. Господин де Бар, никогда не упускавший случая побеседовать с дамами Флорентийки, поспешил на встречу Изабель. - Мадам маркиза, хорошо прогулялись? И, словно разглядев что-то даже сквозь маску и неверный отблеск факелов, нахмурился. - Вы бледны, мадам. Не случилось ли с вами чего, упаси господь? Все же опасно молодой женщине гулять вот так, ночами. Эй, бездельники, принесите стакан вина маркизе де Сабле, ей дурно! - Нет-нет, не нужно. Изабель благодарно улыбнулась де Бару, чьи черные, лихо закрученные усы придавали ему отдаленное сходство с майским жуком. Но добродушным майским жуком, к тому же, чужая забота всегда приятна. - Мне просто показалось, что кто-то за мной шел. Вы правы, месье де Бар, эта прогулка была неосторожна. Пожалуй, я пойду к себе. В замке все спокойно? - Слава богу, да, мадам. Кивнув на прощание капитану, маркиза поспешила под каменные своды старого замка, надеясь, что все странное и пугающее останется за его воротами.
Ферранд де Морт: Служанка куда-то пропала, но это смутило де Морта лишь отчасти. У служанки могло быть свидание в часовне, может быть, под плащом служанки скрывалась знатная дама, а у незнакомки в бирюзовом плаще на самом деле лишь сопровождала ее. При дворе много тайн, при дворе многое не то, чем кажется. Он шел за дамой в бирюзовом плаще, улыбаясь ее явному испугу. Сам он, услышав в ночи голос, скорее вызвал бы его обладателя на поединок. Феррандо не слишком удивился, когда дама подошла к воротам замка и ее пустили, сам он чуть выждал, а потом вошел следом, назвав пароль, по которому перед ним беспрепятственно открывались любые двери любых замков, на которые распространялась власть Екатерины Медичи. И как раз вовремя, чтобы услышать имя дамы. Маркиза де Сабле! Память испанца тут же дополнила это имя, которое он слышал сегодня вечером в покоях своей патронессы, образом. Бирюзовые глаза, свежие губы, упавший к его ногам веер. И, да, запах тех самых духов. - Все тайное становится явным, señora marquésa, - прошептал он в темноту. Значит, сегодня он сделал предсказание для маркизы де Сабле… но предсказания должны сбываться, не так ли? Он ускорил шаг, догоняя бирюзовый плащ на темной лестнице. Яркое пятно шелка среди старых серых стен, старых, как сама жизнь. Догнал. Развернул к себе молодую женщину и запечатлел на ее губах поцелуй, а затем отступил в тень крытого перехода, под крышей которого гнездилась темнота и голуби, ворочаясь в своих гнездах. Переход с просторными арками и низким ограждением шел на уровне второго этажа, выходил на заросший травой внутренний двор. Можно было смело уйти этим путем, оставив после себя еще одну легенду, о привидении старого замка, целующего припозднившихся женщин. Но он не стал, просто шагнул в тень и слился с ней, как умел это делать, став невидимым и неслышным. Он будет ждать ее завтра. И на следующий день. И если она все же побоится прийти на свидание, или рассердится, что он выследил ее, то Феррандо де Вега найдет ее сам.
Маргарита Валуа: В часовне святой Анны королева Наваррская задержалась не больше, чем на три четверти часа. Ровно столько времени ей потребовалось, чтобы прочесть письмо от Анриетты и ответить на него. Верная подруга заверяла Маргариту в своей любви и обещала свою поддержку, а если понадобится, то и Генриха де Гиза. По тому, с какой уверенностью герцогиня де Невер говорила о герцоге, свидетельствовало о том, что лед и пламя по-прежнему вместе… Может быть, в этом и беда Маргариты? В том, что она и Генрих Наваррский очень похожи? Маргарита не стала обременять подругу своими страхами и сомнениями. Поблагодарила и сообщила о действительной причине задержки королевы-матери в Туре. А затем передала письмо с еще сырыми чернилами посланнику. Ей следовало возвращаться. - Улица пуста, - сообщила верная Жийона. – Ваш наглец ушел. Королеву Наваррскую повеселило столь явное неодобрение. - Что стоит мужчина, если в нем нет дерзости, Жийона? Слишком почтительные кавалеры скучны, как сухой хлеб в пост. - И вы что же? Отправитесь к нему на свидание, мадам? Вспомните, о чем вас предупреждала королева Екатерина. В вырезе маски мятежно сверкнули самые прекрасные глаза Франции. - Если бы матушка могла, она бы заперла меня в монастырь! Но я не монахиня, Жийона и не перед кем не буду держать отчет о своих поступках? - Даже если речь идет о вашем супруге? -Тем более, если речь идет о нем. Мой супруг уж точно не отказывает себе в удовольствиях. Уверена, что прямо сейчас в его постели лежит очередная красотка. Пусть! Я тоже найду чем себя развлечь. До замка шли в молчании. Маргарита была задумчива, Жийона встревожена. - Знаешь, давай вернемся через другие ворота, - вздохнула королева Наварская, вернувшись от своих мыслей к делам насущным. – Все же, чем меньше людей нас видят, тем лучше. Надеюсь, матушка ничего не заподозрила. Но матушка ничего не заподозрила, в покоях королевы Наваррской было тихо, темно и зябко, и, раздевшись, Маргарита скользнула под одеяло, стараясь согреться. Когда Жийона принесла ей горячего вина с медом и специями, Жемчужина Франции уже спала. И улыбалась во сне.
Изабель де Лаваль: Как то произошло и что это было? Маркиза не смогла бы ответить ни на один из этих вопросов. Она просто стояла, прижав руку к корсажу платья, чувствуя стук сердца и не в силах пошевелиться. Для женщины, которая больше верила в силу золота и власти, чем в силу волшебства (хотя бы потому, что до сегодняшнего дня никакого волшебства с ней не случалось) все происходящее было уж слишком… необъяснимым. Голос возле колодца, поцелуй незнакомца, который, казалось, появился из темноты и в ней же исчез. И маркиза де Сабле сделала то единственное, что может сделать в таком положении здравомыслящая женщина. Поспешила к себе. Туда, где Маго уже зажгла свечи и огонь в камине, и запах лаванды от чистых льняных простыней – роскошь, от которой Изабель не собиралась отступать даже в неустройстве этого путешествия. От непонятного есть только одно лекарство – обыденность. И, когда камеристка ловкими руками расплела прическу госпожи, расчесала гребнем длинные, волнистые пряди цвета светлого золота, госпожа де Лаваль почувствовала в себе силы улыбнуться на хлопоты Маго. - А что, мадам, колодец сказал вам что-нибудь? – в голосе служанки слышалось едва сдерживаемое любопытство. Не дело это, конечно, приставать к госпоже с расспросами, что что делать, если сама она молчит, а знать хочется? Изабель помолчала несколько мгновений, делая вид, что занята разглядыванием себя в маленькое венецианское зеркальце. Зеркало упорно не хотело ей льстить, показывая едва заметную морщинку между бровями и смятение в обычно ясных и безмятежных русалочьих глазах. Маркиза недовольно потерла морщинку пальцем, словно этот детский жест мог заставить ее исчезнуть. - Нет, Маго. Ничего. Все это просто досужие разговоры. - Я так и думала, мадам, намедни так и сказала служанке этой зазнайки, баронессы де Бон: добрые люди в церковь ходят, а не к колодцам всяким… Над Туром сгустилась та темнота, что случается только после полуночи и только осенью – вязкая, жутковатая, глухая как трясина. Изабель решительно задула свечу. Просто нужно не думать о том, что сегодня случилось. Если о чем-то не думаешь, это «что-то» над тобой теряет власть, мудрость, за которую ей пришлось в свое время очень дорого заплатить. Эпизод завершен
полная версия страницы