Форум
За бутылочкой бургундского (продолжение)
Admin: Беседы о высоком... и не очень.
Henri de Valois: Жак де Келюс пишет: Государь! Вы изгоняете меня? Вы сознательно хотите лишить себя моего прекрасного общества? Зато каким довольным вы вернетесь в наше общество, побывав в обществе монны Вероники! Генрих Наваррский пишет: Мне не пристало разочаровываться при виде обнаженных торсов придворных его величества. Это скорее по его части *расхохотался от души* поверьте, кузен, я не питаю страсти к обнаженным торсам придворных, тем более, не заставляю их ходить нагишом (прохладно, да и с нами же дамы!) и уж тем более не занимаюсь их сравнениями, чтобы очаровываться или разочаровываться. Понимаете, Генрих, когда вся твоя жизнь и вся твоя любовь заключена в одном источнике... пить из всех остальных не тянет совершенно.
Жан-Луи де Ногарэ: Генрих Наваррский- Однако Вы жадина, господин д'Эпернон. Насчет заветов великой амебы ничего не слышали? *Подмигнул* Говорят, она велела делиться. Особенно с ближними. *Изумился* Кто это такая? Мы не были представлены друг другу, сир. Широта Ваших связей воистину потрясает. *Улыбнулся* Простите, делиться не привык, ибо то, чего добился дворянин своим умом и шпагой, принадлежит ему и никому более. Щедрой рукой раздавать блага - это привилегия королей, Ваше величество. - О! Да Вы ценитель, сударь. *Потер руки от удовольствия* Приятно встретить единомышленника. *Учтиво поклонился* Благодарю, взаимно. - Да-а-а! Монна Вероника куда более изысканное лакомство. *Мечтательно усмехнулся* Вы не находите данное утверждение немного преждевременным, сир? Ведь Вы его еще не отведали. С такими-то поклонниками. Насчет обеспеченного будущего трудно не согласиться, ибо кавалеры богаты и галантны. Однако слишком азартны и горячи, а потому монне Веронике придется приложить массу усилий, чтобы сдержать их пыл и верно распорядиться предоставившимися возможностями. *Усмехнулся*
Жан-Луи де Ногарэ: Жак де Келюс Ну, дорогой Ногарэ, это ты у нас тактик и хитроплет. Вечно выдумываешь что-нибудь, юлишь, в "поддавки" играешь. Я предпочитаю действовать по-военному. Фи, Жак! *Сморщил нос, как от кислятины* Слишком прямолинейно. С такой тактикой не удивительно, какие тебе все время попадаются любовницы. А ты еще жалуешься! Дескать, глупые курицы... *Расхохотался* Будешь меня сдавать - я тебя поколочу, клянусь честью! *Погрозил пальцем* У тебя руки заняты монной Франко. Но-но-но! Чего это ты выдумываешь, Жан? Чем же это оно чревато? На друга своего клевещешь, негодяй! Чем? *Изогнул бровь* А ты не знаешь, что обычно бывает с женщинами, если они так много общаются со столь темпераментными и несдержанными в проявлении чувств господами? *Пожал плечами* Если не знаешь, спроси у его величества короля Наваррского или господина барона де Сов. А вот монна Франко *ласковый взгляд в сторону венецианки* так не считает. *Меланхолично* Это ее право. Смотрю, авторитет друзей утрачивает для тебя значение пред негасимым светом венецианских очей? *Усмехнулся* Так... Я что-то не понял. Ты за кого болеешь, Ногарэ? За своего друга или за короля Наваррского? Разве ты не знаешь? *Удивился* Я всегда болею только за себя.
Жан-Луи де Ногарэ: Изабель де ЛавальНу что вы, сударь, я получаю огромное удовольствие, наблюдая. Что качается увлечения женскими прелестями, то Ги Бретон прав, история Франции - это история любви. Монна Вероника своим появлением только подтвердила этот постулат. Согласен с Вами, прелестная Изабель. *Кивнул* Занимательное зрелище. Однако и поучаствовать в нем любопытно. Хотя бы в качестве подстрекателя. *Смеется* История Франции - несомненно, история любви. Многих со многими. Однако Бретон Ги, по-моему, излишне натуралистичен и груб. История Франции, с Вашего позволения, - это история красивой любви.
Луи де Можирон: Henri de Valois пишет: Понимаете, Генрих, когда вся твоя жизнь и вся твоя любовь заключена в одном источнике... пить из всех остальных не тянет совершенно. *тихо, на ухо государю* Спасибо Жан-Луи де Ногарэ пишет: Насчет обеспеченного будущего трудно не согласиться, ибо кавалеры богаты и галантны. Однако слишком азартны и горячи, а потому монне Веронике придется приложить массу усилий, чтобы сдержать их пыл и верно распорядиться предоставившимися возможностями. Дружище, иногда мне кажется, что твоими устами глаголет истина. Могу только добавить к тобой сказанному, что не следует забывать и о том, что и парижанки весьма прагматичны. Просто они не балуют нас своим обществом. *хитро улыбнулся* помниться ради одной из них наш приятель даже рисковал собственной шкурой. А другая, если не дай боже, начнет сводить дебет с кредитом вспоминать всех своих поклонников, рискует вогнать в краску всю Венецию. *рассмеялся* И тут с легкостью можно сказать, что Париж был и будет законодателем моды.
Жан-Луи де Ногарэ: Луи де МожиронДружище, иногда мне кажется, что твоими устами глаголет истина. Могу только добавить к тобой сказанному, что не следует забывать и о том, что и парижанки весьма прагматичны. Просто они не балуют нас своим обществом. *Покачал головой* Только иногда, Луи? Одну хорошо известную всем нам особу, думаю, не сможет затмить даже монна Вероника с ее богатым опытом любовных побед. *Подмигнул* Просто наш герой-любовник никогда не покусится на эту прелестную француженку, иначе ему наш добрый король голову откусит. *Смеется*
Луи де Можирон: Жан-Луи де Ногарэ пишет: Просто наш герой-любовник никогда не покусится на эту прелестную француженку, иначе ему наш добрый король голову откусит. Ногарэ, ты не справедлив. ))) Жемчуг Франции роскошен, но кому то необходима Несущая победу. Пусть нашему другу повезет и он обретет свой талисман. *улыбнулся*
Жан-Луи де Ногарэ: Луи де МожиронНогарэ, ты не справедлив. ))) Жемчуг Франции роскошен, но кому то необходима Несущая победу. Пусть нашему другу повезет и он обретет свой талисман. Да ради Бога, Можиро! Я не против. Просто это как-то не патриотично, ты не находишь? *Прищелкнул языком, подчеркивая значимость сказанного*
Изабель де Лаваль: Жан-Луи де Ногарэ пишет: История Франции - несомненно, история любви. Многих со многими. Однако Бретон Ги, по-моему, излишне натуралистичен и груб. История Франции, с Вашего позволения, - это история красивой любви. Вы так считаете? Но и времена у нас грубые, были, есть, и да простятся мне такие утверждения - будут. Красивой любовь бывает в двух случаях. Если поэты постарались, и если те, кто любят обладают такими выдающимися душевными качествами, что ни один их поступок не будет некрасивым. А так не бывает. Во всех остальных - это чувство, которое поднимает из наших душ и хорошее и плохое, и не уверена, что хорошего больше.
Генрих Наваррский: Henri de ValoisПонимаете, Генрих, когда вся твоя жизнь и вся твоя любовь заключена в одном источнике... пить из всех остальных не тянет совершенно. - К сожалению, наверное, мне это не дано, ибо я привык наслаждаться самыми разными вкусами. *Улыбнулся* А насчет обнаженных торсов придворных - почему бы и нет? Дарю идею, воспользуйтесь ею при желании. *Рассмеялся* Жан-Луи де Ногарэ *Изумился* Кто это такая? Мы не были представлены друг другу, сир. Широта Ваших связей воистину потрясает. *Улыбнулся* Простите, делиться не привык, ибо то, чего добился дворянин своим умом и шпагой, принадлежит ему и никому более. Щедрой рукой раздавать блага - это привилегия королей, Ваше величество. - Жаль. *Покачал головой* Вам тоже следовало бы озаботиться подобными знакомствами. Знаете ли, чужая мудрость лишней не бывает, равно как и своя собственная. А шпага и ум - не единственыые достоинства дворянина. К щедрости и милосердию, к слову, призывают и христианские заповеди. Вы же добрый католик, господин д'Эпернон? *Лукаво усмехнулся* Вы не находите данное утверждение немного преждевременным, сир? Ведь Вы его еще не отведали. - Нет. Скорее я рассматриваю это заявление как залог, что мне все же удастся отведать этого вожделенного лакомства. Насчет обеспеченного будущего трудно не согласиться, ибо кавалеры богаты и галантны. Однако слишком азартны и горячи, а потому монне Веронике придется приложить массу усилий, чтобы сдержать их пыл и верно распорядиться предоставившимися возможностями. *Усмехнулся* - Полагаю, что монна Вероника достаточно умна, благоразумна и опытна в таких вопросах, а потому сумеет достойно распорядиться выпавшим на ее долю блестящим шансом. Изабель де Лаваль - Сударыня, Вы отказываете своим современникам в подлинной глубине и чистоте чувств? Полагаете, их души не достаточно светлы и возвышенны для того, чтобы счесть, что Любовь рождает в них ответную любовь, а не похоть и грубое вожделение?
Изабель де Лаваль: Генрих Наваррский А в чем измеряется глубина и чистота чувств, сир? В каких единицах? Я не считаю, что каждое чувство, зародившееся между двумя, может называться любовью, и не каждая любовь может претендовать на красоту и возвышенность.
Генрих Наваррский: Изабель де Лаваль А в чем измеряется глубина и чистота чувств, сир? В каких единицах? Я не считаю, что каждое чувство, зародившееся между двумя, может называться любовью, и не каждая любовь может претендовать на красоту и возвышенность. - В этом с Вами трудно не согласиться, мадам. *Изящно поклонился* Однако не зависит ли глубина и чистота чувства от глубины и чистоты душ тех, кто является ее носителями? И не достаточно ли видеть ум и благородство человека, испытывающего любовь, чтобы сказать - его чувства прекрасны, светлы и полны гармонии? Может ли любовь - сама искренность, целомудрие и божественный восторг - вызвать к жизни в невинном и мудром сердце чувства низменные и порочные?
Изабель де Лаваль: Генрих Наваррский пишет: И не достаточно ли видеть ум и благородство человека, испытывающего любовь, чтобы сказать - его чувства прекрасны, светлы и полны гармонии Увы, недостаточно. Вот если этот человек, в обстоятельствах, идущих вразрез с его любовными стремлениями, сумеет проявить в первую очередь благородство, а потом ум, в ущерб собственным желаниям, но во имя Высокого и Чистого, тогда да. Если у вас на примете есть такой нонсенс, покажите мне, сир, я пожму ему руку. Генрих Наваррский пишет: Может ли любовь - сама искренность, целомудрие и божественный восторг - вызвать к жизни в невинном и мудром сердце чувства низменные и порочные? Сочетание мудрости и невинности - это оксюморон, сир. Либо то, либо другое. Невинное сердце уязвимо в силу неопытности, мудрое - в силу нажитого опыта.
Henriette de Cleves: Генрих Наваррский пишет: Однако не зависит ли глубина и чистота чувства от глубины и чистоты душ тех, кто является ее носителями? Сир, вы меня улыбаете искренне радуете своей верой в глубину и чистоту))) А если серьезно *повела плечом* вон посмотрите на того же месье дю Гаста - даже такой мрачной личности, я уверена, не чуждо желание большой и чистой любви. И в данном случае, вполне возможно, она его сделает добрее и чище.
Вероника Франко: Henriette de Cleves пишет: посмотрите на того же месье дю Гаста - даже такой мрачной личности, я уверена, не чуждо желание большой и чистой любви. Посмею заметить, что с его талантам красочно описывать обнаженный мужской торс, свою любовь маркиз непременно рано или поздно обнаружит
полная версия страницы