Форум » Имена и лица » Лето в Париже » Ответить

Лето в Париже

Луи де Можирон:

Ответов - 50, стр: 1 2 3 4 All

Жак де Келюс: Для Мари Клевской Всё, что привычкою другие Приобретают — вы душой; И что у них слова пустые, То не обман у вас одной! (с)

мэтр Кабош: Для Изабель де Лаваль: …Я никому бы пережить не пожелал Всего того, что сердце выдержать смогло… И по ночам, давясь от горечи и слёз, Она ютила в нём заветное тепло, Она мечтала, чтобы доброе сбылось… И в мир заснеженный её большой зимы – Бескрайних вьюг и не растаявших снегов, Пролился б свет, лучи которого нежны, И растопил бы королевство синих льдов… (c)

Жак де Келюс: Для Рене де Клермон Когда поспорить вам придется, Не спорьте никогда о том, Что невозможно быть с умом Тому, кто в этом признается; Кто с вами раз поговорил, Тот с вами вечно спорить будет, Что ум ваш вечно не забудет И что другое всё забыл! (с)


Луи де Можирон: Для маркизы де Сабле: О, с чем сравнить могу я Вас? И мне ли Вас воплотить дано в одну из грез? Маркиза! Вы благоуханней роз, Расцветших в Вашем цветнике в апреле. Ваш голос сладостный, как звук свирели, Что ветер ласковый ко мне донес. Ваш взор то солнца луч, а то мороз, Но одинаково достигший цели: Я неуверенно дрожу пред ним, То радостно, то горячо томим. (с)

Карл IX Валуа: Для королевы-матери Ты не меняешься с теченьем лет. Такой же ты была, когда впервые Тебя я встретил. Три зимы седые Трех пышных лет запорошили след. Три нежные весны сменили цвет На сочный плод и листья огневые, И трижды лес был осенью раздет... А над тобой не властвуют стихии. На циферблате, указав нам час, Покинув цифру, стрелка золотая Чуть движется невидимо для глаз, Так на тебе я лет не замечаю. И если уж закат необходим, - Он был перед рождением твоим! (с)

Карл IX Валуа: Для Шарлотты де Сов Когда читаю в свитке мертвых лет О пламенных устах, давно безгласных, О красоте, слагающей куплет Во славу дам и рыцарей прекрасных, Столетьями хранимые черты - Глаза, улыбка, волосы и брови - Мне говорят, что только в древнем слове Могла всецело отразиться ты. В любой строке к своей прекрасной даме Поэт мечтал тебя предугадать, Но всю тебя не мог он передать, Впиваясь в даль влюбленными глазами. А нам, кому ты наконец близка, - Где голос взять, чтобы звучал века? (с)

Карл IX Валуа: Для Марии Клевской Среди холмов зеленых, где сначала Облечена была земною тканью Красавица, чтоб к новому страданью Она того, кто шлет нас, пробуждала, Свобода наша прежняя блуждала, Как будто можно вольному созданью Везде бывать по своему желанью И нет силков, нет гибельного жала: Однако в нашей нынешней неволе, Когда невзгоды наши столь суровы, Что гибель неизбежна в нашей доле, Утешиться мы, бедные, готовы: Тот, кто поймал доверчивых дотоле, Влачит наитягчайшие оковы. (с)

Карл IX Валуа: Для Рене де Рье О вашей красоте в стихах молчу И, чувствуя глубокое смущенье, Хочу исправить это упущенье И к первой встрече памятью лечу. Но вижу - бремя мне не по плечу, Тут не поможет все мое уменье, И знает, что бессильно, вдохновенье, И я его напрасно горячу. Не раз преисполнялся я отваги, Но звуки из груди не вырывались. Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь? Не раз перо я подносил к бумаге, Но и рука, и разум мой сдавались На первом слове. И опять сдались (с)

Henri de Navarre: Для Мари Клевской Ты совершенна и прекрасна, И женственна, как нежный луч. Ты как звезда, как сновиденье. Твой нежный запах опьяняет, И чувств неведомых волненье То к страсти бурной призывает, То в бездну космоса влечет.

Henri de Navarre: Для мадам де Лонгвей Жестом невинным локон поправишь. В дымке ночной незаметно растаешь. Нежнопослушная, чудная, страстная. Женщина – ты бесконечно прекрасная...

Henri de Navarre: Мадам Екатерине. Моей дорогой матушке. Королева, королева. Пули справа, взгляды слева. Как мелодия напева Очень древнего она. Королева, королева. Словно песня без припева, Словно стебель без посева. Где проходит, там весна. Нереальна, словно сказка, И темны ее глаза. Темнота не станет адской. Только скатится слеза… Одинока, недоступна, Боль хранящая в себе, Чуть суровая прилюдно И последняя в судьбе. Было б легче сердцу с сердцем Там, где холод и гроза, Но метут январским снегом Жизнь забравшие глаза…

Henri de Navarre: Для Рене де Клермон Молодость играет и клокочет, Молодым вином бурлит в крови, По утрам заливисто хохочет И сгорает ночью от любви. Молодость в твоей душе и сердце. Это праздник, радость на года, Это жизнь, приправленная перцем. Это счастье раз и навсегда.

Луи де Можирон: Для Маргариты Наваррской: Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черемухи сохнут бельем на ветру, Пусть дождем опадают сирени, Все равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели. Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света. И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, Все равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море. В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно? Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно? Украду, если кража тебе по душе, Зря ли я столько сил разбазарил. Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял. (с)

Генрих де Гиз: Для Маргариты Наваррской О, женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем презирать, А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя! Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю, Живу одной тобой в моих терзаньях страстных, Для прихоти твоей я душу погублю, Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных, За слово лживое, что истины нежней, За сладкую тоску восторженных мучений! Ты, море странных снов, и звуков, и огней! Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!

Генрих де Гиз: Для Жаклин де Лонгвей Твоей улыбкой ободренна Природа вся смеется вкруг; Твоим весельем восхищенна Сама печаль запляшет вдруг (с)



полная версия страницы